НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 3. СЕМЕЙНАЯ КРЕПОСТЬ.

Ромка, наблюдая из окна отцовского автомобиля, отметил, что за год в городе многое изменилось. Стало больше дорогих автомашин. Хорошо одетые, улыбающиеся люди гуляли вдоль освещённых витрин. Город горел красочными огнями реклам, на освещённых улицах бурлила молодёжь, многочисленные стрелы строительных кранов то и дело вспарывали небо. Увидев, что отец свернул не на ту дорогу, Ромка забеспокоился:

– Ты не туда, батя, свернул, наш поворот дальше.

Даша мягко остановила его порыв и умоляюще воззрилась на свёкора. "Скажите уж ему наконец!" Тот усмехнулся и не заметно кивнул.

– Куда надо туда и свернул. Мы без тебя квартиру новую купили.

Роман изумившись поморгал и тут же высказал своё неудовольствие:

– Меня и моя хата устраивала. Зачем обижаешь отец, я сам на свою семью в состоянии заработать, а пока нам хватало.

– Кто тебя обижал, пузырь надутый. Зарабатывай, строй дом. Квартиру Громовы Даше купили, чтоб не стукалась боками. И не стреляй на жену глазищами, она не просила, мы уговорили. Золото, а не девчонка тебе досталась. Смотри, какой красавец дом, с паркингом. Нравится?

Нравится или нет Роман ещё разобрать не успел. Пока он хлопал глазами и крутил головой, плохо соображая что они тут без него наворотили. Машины вкатили в паркинг и встали на свои места.

– Оценил удобства?
– посмеивалась мать, на обалдевшего сына.

Бугор не двигаясь с места посматривал на потешающихся родственников.

– Чего Роман такой сумрачный?
– подошёл подъехавший Громов.
– Чем обидели, мужика?

Зинаида прыснув смехом, развела руками:

– За квартиру ерепенится.

Громов, убрав с лица смех, заглянул в салон.

– Было бы за что, заработаешь, отдашь. Считай, что ссуду на жильё тебе дали.

Обескураженный Бугров, выбираясь из салона, покрутил головой.

– Всю дорогу измывались, хоть бы кто пожалел. Уговорили, Бог с вами. Валяйте, дальше удивляйте.

Помогая выбраться Даше он воззрился на обступивших его родственников.

– Запросто,- выдохнули они.- За нами не заржавеет.

– Что ещё сюрпризы?- дёрнулся Роман.

Но не давая ему углубиться, его впихнули в лифт.

– Не мучайте вы его, скажите всё сразу, - сжалилась над зятем Надежда Фёдоровна.
– Они, Ромушка, две квартиры купили на одной площадке. Вам, трёх комнатную, а себе двух комнатную. Считай на такие вот непредвиденные поездки, чтоб вам не мешать.

"Вон оно что!" До Романа помаленьку доходило истинное положение вещей. Отец и тесть купили себе жильё рядом с Дашкиной жилплощадью, чтоб было проще помогать ей и контролировать её безопасность.

– Хоть одно известие радостное, за весь вечер, - повеселел Бугров.

Фёдор и Громов, бодренько хлопнув себя по рукам, стиснули его локти с двух сторон вопрошая.

– Оценил наше усердие?

Оценил, не оценил... Но он понял, что остаться вдвоём с женой у него появился шанс.

– Я не увижу вас сегодня ночью в своей квартире?

– Кто про что, а он про Ерёму.
– Обозлилась мать покидая лифт.
– Добрались, это ваше, а это наше. Спокойной ночи, а утром мы придём пить кофе. Не пожалеешь по чашечке?

Бугров потёр пятернёй лицо: "Это же надо!" Не мешая его удивлению, Даша открыла дверь и застыла на пороге ожидая его.

– Сколько угодно, хоть ведро, но утром, - помахал им рукой Роман, подталкивая жену и закрывая за собой дверь.

"Слава Богу, добрались!" Отпустив такси, Лиза с Мишей и не подозревали, что под дверью их ждал особый сюрприз. Неопрятный, кругленький мужичонка бомжацкой наружности посиживал на ступеньках в ожидание их. Ребята подошли к двери, вставили ключ и...

– Лиза, дочка, не узнаёшь меня? Я родитель твой. Хотя куда тебе, ты вот такая была, - приподнял он руку над ступенькой, ринувшись к отпрянувшей Лизавете.

– Не озадачивай меня, мужик, - оттеснил Лизу от незваного гостя Михаил.
– Нет у нас никаких родственников. Повезло.

Но мужичёк словно глухой дудел в свою дудку.

– Это мужик твой, доченька?

Лиза поджала губы.

– Не называйте меня так, мой отец умер.

Нет, мужичонка не собирался уходить, а пытаясь пробиться сквозь щит Михаила высовывался, то с одной, то с другой стороны.

– Это тебе бабка, злыдня, так сказала, она и сжила меня отселя,- не отступал он.

Парень решил задавить его законом, раз слов не понимает.

– Документ есть?
– поинтересовался, приходящий в себя Миша.

– Есть, а как же, - засуетился мужик, вытаскивая из старого грязного пиджака затёртый паспорт.- Во!

Кончиками пальцев подержав книжицу, Миша брезгливо развернул. Изучив обстоятельно документ, он, вздохнув, "обрадовал" жену:

– Похоже, правда, Лизавета, твой родитель.

Лиза напоминала статую с вращающимися глазами.

– Повезло, так повезло. Где ж плутал, папенька, все свои лучшие годочки, вон пушок на головке козлиный один остался?- громыхнула она. Да так, что объявившийся родитель присел.

– Может, в дом зайдём, - намекнул несмело на подсматривающих соседей папашка. Нехорошо на лестнице-то торчать.

– И, правда, Лиза, пойдём, там и разберёмся, - открыл квартиру Миша. Посматривая на поднимающихся по лестнице соседей. Естественно народ оглядывался на такой цирк.

Понимая правоту мужа, Лиза всё же воспротивилась:

– Ага, а он обчистит нас, и был таков.

Мужичок одёрнул грязный пиджак и выпятил грудь.

– Дочка, я честный человек.

Лиза вспыхнула.

– Какая я тебе дочка... Ладно, пошли, честный человек, какого чёрта тебе от меня надо?

Миша повернул ключ. Открыл дверь и пропустив жену, кивнул мужичку, мол, проходи... Тот боязливо оглядываясь на собаку перешагнул порог. Ждущая у порога на коврике развязки овчарка, внимательно следила за чужим человеком. Впустили, но команды "свой" не дали, значит, надо быть всегда в готовности.

– Ужинать будете, Николай Потапович, - запомнив данные паспорта, проявил сострадание Миша, ещё помня свои голодные времена. Спросил для порядка. Хоть видно и так будет, изголодался мужик.
– Мы из гостей. Так что вы одни нажимайте на еду. Сейчас чайник поставлю. Где же вас столько носило?