Не главный не герой

— А зачем? — задал резонный вопрос Илья Хромов, по кличке Хромой. — Итоговая же написана и даже проверена! Ведь, все оценки уже выставлены, вы же сами так сказали?

— Выставлены карандашом. — по крысиному оскалилась математичка, — Шанс тем, у кого спорная исправить оценку.

— Остальным можно не писать? — снова переспросил местный клоун Илья.

— Я уже сказала писать всем, — процедила крыса, подергивая острым носом.

Математичка, та что берет класс, когда идет разделение предмета математика, на алгебру и геометрию, почти всегда, в большинстве школ получает кличку биссектриса. Заявляя на первых занятиях всем, кто учился в школе, известную поговорку про крысу и биссектрису. Фактически каждая математичка, нарывается на эту кличку, наверняка знает об этом и не сильно и возражает. Но внешность этой математички, была весьма схожа с крысой, плюс кое какие подергивающиеся движения носом, когда она была зла, казалось она дергала усами. Ну и плюс склочный и вредный характер, в сумме равнялось тому, что этой математичке от истории про биссектрису досталась крыса.

— Да зачем писать, если и так все ясно? — влез не слишком смешной заместитель штатного клоуна Артемский, он же Артемон.

— Тебе Артемский, могу поставить оценку на следующий год, — оскалилась крысиной улыбкой математичка.

— Не-не-не, — протестующе замахал тот руками, под общий смех класса.

— Так все! Закончили! — рявкнула крыса. — Раздаю задания, а это еще что такое…

— Гы-гы… — гоготнул и удивленно захлопал глазами Илья, повернувшись следом за взглядом крысы.

А, следом повернулись и прочие ученики. Все эти события происходили где-то на периферии сознания спящего ученика. Ученика звали Пудов Сергей. Такое на памяти класса случалось впервые, бездельничать конечно, да. Не слушать учителя, играть в игру, плеваться из трубки, все да. Но спать?!

— Пудов! — донесся чей-то требовательный окрик.

— Сергей! Пудов! — продирался сквозь темноту сознания голос.

— Немедленно! Встать! — орала какая-то ненормальная баба.

— Эй, Пудовкин! Проснись! — весьма болезненно ткнули спящего в плечо, еще и обозвав коверкая фамилию.

Даже такое невежливое обращение, с великим трудом заставило его открыть глаза.

— Что ты себе позволяешь?! — вопила школьная училка.

Зрелище перед открывшим глаза Сергеем, предстало невероятное, обстановка комнаты весьма напоминала один из классов школы его юности. Да и училка безусловно была той самой математичкой. В смысле преподавала у них геометрию и алгебру в старших классах.

— Давай дневник, я запишу замечание! — требовательно, протянула она руку.

Серега лишь усмехнулся, забавному сну и потрогал побаливающее плечо, в которое его пихнул один из одноклассников. Повернул голову направо и налево, осмотрел любопытные развернувшиеся к нему морды давно забытых им одноклассников. Посмотрел на стол, перед ним лежала тетрадка слева между ним и его соседом учебник. Логично, один на двоих носил он и его вечный сосед, для облегчения сумок или совсем не приносили ни одного. Справа лежал дневник, потрепанный и грязноватый, без какой-либо обложки. Взяв в руку эту забавную вещицу Сергей принялся читать.

Ученика восьмого «В» класса, школы номер одиннадцать… Так это не то, взгляд ушел выше, — одна тысяча девяносто третий тире девяносто четвертый учебный год. Пудов Сергей хотел было крикнуть что-нибудь ругательное, но сдержался.

— Давай сюда чего ты на него уставился? — потребовала математичка.

Класс весело заржал, вероятно выглядело это забавно. А Сергей тем временем стал припоминать события вчерашнего дня. А вчера был двадцать первый год, две тысячи мать его так двадцать первый. Точно, он собирался начать новую жизнь. Ему Миха, тот что сейчас сидит рядом и делит с ним учебник, советовал в «АА» пойти и начать новую жизнь. И даже согласился отвести его на группу, хотя было заметно, что ему не особо хочется задерживаться после работы. Надо идти к жене и детям, они немного поговорили, вкратце он теперь знал жизненный путь бывшего школьного приятеля. Но, Сергей не дождался окончания рабочего дня Михаила. Трубы горели, неожиданно, какой-то пьяный пригласил того разделить с ним его радость и немного спиртного, в местном баре.

Не стоило, пожалуй, ждать Михаила в баре. Впрочем, вот он сидит рядом с ним за партой, правда возраста совершенно иного, как похоже и сам Сергей.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил он соседа по парте, подозревая того в причастности, к происходящим событиям.

— Нихрена! — ответил тот. — По истории еще могу помочь, ты же знаешь. В математике я ноль.

Если кто-то решил отправить сознание человека в прошлое, то сознание Пудова Сергея было бы одним из претендентов на премию худший выбор. Серега к своим сорока с небольшим хвостиком, годам, в жизни ничего не добился. Где-то по пути он чего-то и добивался, ну хотя бы работал милиционером патрульно-постовой службы, и даже не в провинции, а в самой Москве и весьма неплохо поднимал на этом, но даже это место он потерял. Хватало и жалоб на рукоприкладство и на поборы, но главное были многочисленные залеты по пьянке.

Более высоких вершин Серега в жизни уже не достигал, был шабашником, разнорабочим, много пил, и почти совсем окончательно спился. Хотя вчера он и встретил одноклассника, что подсказал вариант… Не лечения, нет, и не спасения, трудно объяснить не сведущему человеку, что такое группа анонимных алкоголиков. В общем вариант изменения жизни, вариант отказа от алкоголя. Предложение было заманчивым, и он искренне хотел в ту минуту его принять. Но не сложилось.

Кроме того, Серега очень мало читал, можно было сказать, что он и вовсе ничего не читает. Хотя пару раз он и пробовал читать детективы, чтобы скоротать время на службе, но очень быстро понял, что это не его. То ли дело сериал или передачу смешную по ящику. В общем о «попаданцах» Сергей не слышал ни разу, казалось бы, ему понадобиться гораздо больше времени для адаптации, но новую реальность он принял достаточно быстро, хотя и с некоторыми сомнениями.

— Что будем делать? — спросил он Михаила, все еще подозревая того причастным к его новой жизни.

— Ну не контра же! Вряд ли повлияет, — прошептал тот в ответ малопонятное. — Ты же сам слышал, что она сказала, у всех почти все выставлено. Спишем может, — кивнул он на переднюю парту. — Ань, дашь списать, а? — и ткнул впереди сидящую соседку, обратной стороной ручки.

— Отвянь, Мося. — не оборачиваясь посоветовала большая Аня.

Да, вот стали вспоминаться кликухи и прозвища. Сергей ущипнул себя за ногу, было больно. Доказывало ли это что-то? Голова не болела, хотя после вчерашнего должна была. Белочка пришла? Нет, она приходит к трезвым. А он по идее должен был сейчас трястись в треморе и искать где залиться. Он вчера напился и не став ждать Михаила, поехал к себе в поселок, в старый едва еще живой родительский дом. Спиваться и подыхать…

— Цыгане! — хлопнул он себя по голове, к счастью крикнул не громко, скорее прошептал, повинуясь атмосфере тишины самостоятельной работы.

— Чего?! — офанарело уставился на него Михаил.

— Так, вспомнил кое-что, — отмахнулся Сергей и уставился в чистый лист лежавший перед ним.

Далее Сергей вспомнил, что по дороге в поселок встретил цыган. Что-то там было такое, что-то они хотели от него. Точно! Воспоминание вспышкой озарило мрак. Он, заключил сделку с колдуньей, обменяв свое тело, на шанс начать новую жизнь. Он не хотел, чтобы, как у Миши, через трудности, он хотел разом. Раз, и все стало хорошо. Раз и можно все исправить. Пил он у цыган какую-то гадость. Может он под наркотой? Лежит где-то и бредит, а ему вырезают печень или почки? Хотя вряд ли они же у него не пригодные. Сергей провел рукой по телу проверяя все ли в порядке и на месте ли его внутренние органы. По идее надо бы уйти куда-то и проверить нет ли шрамов.

Перебирая в уме варианты как такое возможно он и просидел всю самостоятельную. Сидевшие спереди девчонки все-таки дали Михаилу именуемому ими Мосей, списать. Девушки всегда его любили. Забавный парень, нравился почти всем. Разве что в первых классах его пытались зачморить. Самый мелкий, самый слабый, при этом он обладал волей и способностью преодолевать трудности. Причем еще и с головой был полный порядок.

Свою кличку Мося заработал благодаря эпической битве. Во время очередного наезда, вызвал биться один на один Гаврилу, Костю Гаврилова, что был одним из хулиганов и приближенных местного классного шишкаря Лаваша. Гаврила весил центнер, и был скорее толстым, чем сильным, но все равно у Михи шансов не было. Но дуэль так дуэль. В детстве все происходило по некой странной смеси понятий, пацанских правил, придуманного и понадерганного отовсюду рыцарского кодекса. В общем один на один биться был обязан если вызвали. Миша ловко обговорил правила предстоящего поединка и как выяснилось сделал невозможной победу Гаврилы еще до начала битвы. Но, впрочем, и выиграть он ее не мог.

Благодаря условиям, битва, она же банальная драка, проходила на слишком большом пространстве, Гаврила тупо не мог поймать Мишку. Мишка же налетал на того градом ударов и отскакивал и даже убегал, но в пределах гигантского ринга. Гавриле его удары причиняли мало проблем, но все же минут через двадцать наметились и фингалы и даже кровь из носа. Слезы в глазах Гаврилы были скорее от бессилия и от смеха окружающих. Но и Мишка выдыхался, поэтому предложил ничью, мировую и вообще предложил считать все недоразумением. И Гаврила согласился. Вот только все испортил Мизинец! Мезенцев, что в прошлом не стал шишкарем, поскольку он был не столь силен как Лаваш и не имел группу поддержки, что даже важнее. Так же чуть позднее, опять не стал клоуном, поскольку его шутки были хуже шуток Илюхи Хромого. Выдал, таки, главную шутку своей жизни.