Не говори ему «нет»
Шрифт:
На этот раз в краску бросило и Риту. Глаза ее беспокойно забегали.
– Рабочий день окончен. Вам пора по домам.
Анжела стояла у окна. Пустынный двор фирмы заливал яркий свет от двух прожекторов. Им с черного неба с удовольствием помогала круглолицая луна. Возле въездных ворот курил охранник.Анжела взглянула на часы. Поздно уже! Впору только до дому добраться и рухнуть в постель. В голове тонко звенело от усталости, а в душе разливалась злость.
Ну и Людмила, ну и прохиндейка! Так вот почему Рита с Лидой так равнодушно отнеслись к уходу бывшей начальницы. Нет, Анжела особым человеколюбием тоже не страдала, но так гнобить своих сотрудниц, это уж перебор!Всю работу Людмила свалила на девчонок. А себе оставила только
Хорошо, хоть утром она не затеяла с ними разбора полетов. Немудрено, что девчонки головы не поднимали и выглядят, как будто на них воду возили. Какой уж тут заговор!
Анжела отошла от окна, быстро собралась и вызвала такси.
Иван клевал носом на соседнем с шофером сиденье. Хотелось спать. День в областном центре выдался нервным. В Департаменте промышленности на совещании проторчал часа два. К своим людям в Законодательное собрание заглянул, разведал, как у областного руководства настроение насчет малого бизнеса. Не собираются ли еще какие гранты забацать? Потом по заказчикам проехался— отношения поддерживать нужно.
Майбах плавно покачивался. Иван приоткрыл глаз и покосился на спидометр.
– Скинь скорость, не на пожар, – пробурчал он водителю.
Иван никуда не торопился. Жил он один в шикарной трешке в новострое. Мать предпочла остаться в их старой двушке. «Может, женишься быстрее, один-то! А я здесь привыкла», – аргументировала она отказ. Он вздохнул и задумался.Всегда они с матерью жили вдвоем. Отца в его жизни не было. Никогда. В свидетельстве о рождении стояло отчество матери и фамилия ее, девичья, потому что замуж она не выходила. Но не ветром же его, Ивана, надуло! Но мать никогда словом не обмолвилась. Да и он не докапывался особо. Мальчишкам в детстве говорил, что родители разошлись еще до его рождения. Все воспринимали как должное и вопросов больше не задавали. Но все же… Плохо расти без отца! И матери без мужа тоже несладко пришлось. Он все видел и понимал.
Мать всю жизнь в ателье проработала. Сначала завскладом, а потом, когда институт заочно окончила, заведующей ателье стала. Когда-то работать в ателье было престижно. Да она и сейчас там работает, только ателье в частные руки перешло и стало называться салоном. Мать сейчас там директор. А обязанности все те же.
Насколько Иван помнил, она всю жизнь допоздна на работе пропадала. Во-первых, работу свою любила, а во-вторых, копеечку собирала, чтобы его, как она говорила, в люди вывести.И вывела ведь! Иван усмехнулся. От армии он откосить ей себя не дал, как она ни истерила. И напрямую в горячую точку загремел, на вторую чеченскую. А почти в конце службы ранило его. И круто ранило. Очередью автоматной по ногам. Полгода по госпиталям валялся, семь операций перенес, но восстановился, даже легкой хромоты не осталось. Он запретил матери говорить о ранениях кому бы то ни было, и у него самого расспрашивать не позволял. О службе старался не вспоминать. Слишком тяжелы они, эти воспоминания. На войне как на войне – если не ты, то тебя!
Мать убедила в университет технический поступить на отделение легкой промышленности. Да и конкурс туда на его, как потом оказалось, счастье, самым маленьким был. Пять лет на дневном его тянула, это вам не кот начхал! Она как будто предвидела, что ему именно это нужно.
После института немного торговым представителем поработал, а вскоре один друг шепнул ему о простаивающих производственных корпусах обанкротившейся швейной фабрички. Ну и рискнул.
Как тяжело было – страшно вспоминать! Здания заброшенные, без окон, двери выдраны с петлями. Оборудование устаревшее, наполовину поломанное.Чудом прежние хозяева на металлолом не сдали! Не успели, наверное! Иван с полгода сам возле оборудования крутился, руки загрубели все, в шрамах и ссадинах сделались.
Иван распрямил
ладони, покрутил ими туда-сюда. Ссадины и мозоли со временем сошли, а шрамы остались.Сначала первый цех восстановил. Не сам, конечно, специалистов нанимал. После работников на швейное производство набрал. Решили спецодеждой заняться. Она всегда в спросе. Года через полтора, как цех заработал, дела пошли в гору. Еще один цех запустил, складские помещения добротные обустроил, швейное оборудование в одном из цехов поменял в позапрошлом году.Друзья институтские советами помогли, мать связями и опытом, банк льготными кредитами поддержал, область – грантами. Ну и сам пахал, как конь в плуге на целине. До седьмого пота! До сих пор на фирму чуть свет приходил, а уходил порой затемно.
– Домой? – прервал его размышления шофер.
Иван свел брови, на секунду замешкался.
– Нет, поехали в фирму. На свою мазду пересяду. Не терплю я твой представительский танк!
Они въехали в притихший, готовящийся ко сну Девятовск и заколесили по улочкам. Возле ворот фирмы стояло такси с желтым маяком на крыше. Из воротной калитки вышла новая бухгалтерша инеспешно проплыла в его сторону.
Охранник стоял возле ворот и смотрел ей вслед.Заметив руководство, он проворно кинулся открывать.
Иван проводил отъехавшее такси удивленным взглядом. «С дуба, что ли, новая бухгалтерша рухнула, столько времени на работе торчать? Люди уж спать ложатся! – недовольно подумал он. Но сердце сладостно ворохнулось. Он снова рассердился, на этот раз на себя . – Ну, уж нет, только этой фря мне не хватало!»
Проспал! С Иваном такого с детства не случалось. И будильника, обычно орущего на всю квартиру, не слышал. Правда, официально рабочий день начнется только через час, но ведь в это время он всегда уже на фирме. Вот как его вчерашняя поездка вдрызг умотала.
Сбегал в душ, по-армейски быстро собрался и выскочил из квартиры. «В конце концов, я никуда не опоздал! А потом, отчитываться ни перед кем не обязан», – пробубнил он себе под нос, хмуро разглядывая кнопки стремительно бегущего вниз современного лифта.
Он поспешил к своей мазде, но любимица вдруг решила покапризничать. «Не выспалась ты, что ли?» – проскрипел он ей сквозь зубы, нервно глядя на мигающие красным незнакомые значки на панели приборов. Мазда и не думала заводиться.
Иван досадливо стукнул по рулю, выпрыгнул наружу и вызвал шофера с представительским «танком».
Настроение окончательно испортилось. Посмотрел вокруг. Рабочие мели площадки перед подъездами. Рыжая собачонка задрала ногу и оросила куст бархатцев на клумбе. Сосредоточенные мамочки тащили невыспавшихся детей в школу. Со стоянки разъезжались автомобили, увозя хозяев кого куда.
Да уж, дел невпроворот, а он пейзажем придомовым любуется. В администрации совещание у главы города в одиннадцать, с начальником склада позарез встретиться нужно, а он… Иван обреченно махнул рукой. Да приедет, в конце концов, этот «танк» или Ивану тут до вечера загорать?!Он плюнул от злости. Да еще погода, кажется, меняется. Иван поежился – подул резкий северный ветер, солнце вдруг скрылось за плотной темно-серой тучей.
Рядом зашуршало, обдало волной воздуха. Ну, наконец-то! Иван поднял руку в знак приветствия шоферу, упал на переднее сиденье и прорычал:
– Чтоб ее разодрало!
– Кого? – недоуменно захлопал глазами шофер.
– Мазду мою! Как меня привезешь, будь другом, отгони капризницу в автосервис. Пусть глянут, что у нее еще там случилось!
Иван вытер вспотевший лоб. Только сейчас со склада вернулся, с начальником сбыта разругался до хрипоты. Если со склада таким макаром продукцию отгружать будут, не видать складским работникам премии за квартал как своих ушей! Партнеров уважать надо! Зря, что ли, он, директор фирмы, за каждый тендер бьется.Сколько нервов и сил он на заказчиков кладет. А экономисты какого хрена делают?! Как ни придешь, только чай с плюшками глушат. Ладно, потом с ними разберется. При воспоминании о плюшках у него заурчало в животе – позавтракать он не успел.