Не говори «Прощай»

Все-таки удивительная она женщина…

Кама Рёгу снова нервно встряхнулся. Чего он так пялится на эту Рин? Она ведь обычная городская «девочка». Мало ли таких в увеселительных домах Первого Подлунного?

А разговор о важном деле, который должен был уже давно начаться и закончиться, все никак не клеился. Рин крепко держала нить беседы в своих рябых руках. И говорила о том, о чем хотела сама. На его вопросы почти не отвечала, играя задумчивое безумие, все предаваясь и предаваясь воспоминаниям. Она рассказывала то про луну, то про воду, то про цветение сакуры, то про смерть какого-то вымышленного, наверное, самурая.

Рёгу собрался, наконец, с мыслями и выдал настойчивое:

– Послушай, все это мне сейчас не интересно. Расскажи о купце Хагато, что приходил сюда вчера ночью.

– Что рассказать? – Веки Рин тяжело опали, из-под них матово блеснули глаза, снулые, как у мертвой рыбы. – Я ведь и так рассказываю, а ты не слушаешь меня. Еще и перебиваешь. Так вот, молодой самурай, что умирал на моих глазах на берегу реки, был такой красивый. Его глаза имели тот особенный оттенок зелени, что бывает у моря, а волосы были черны, как небо в грозу. – Рин умолкла на несколько секунд, подарив тишину заоконным цикадам и дыханию Рёгу, а потом спросила: – Убью ли я тебя?

Кама Рёгу услышал это так ясно и отчетливо, что чуть на месте от неожиданности не подскочил.

– Что еще за вопросы?

– Какие вопросы? Я спросила, слушаешь ли ты меня? – Безразличие на лице Рин сменилось мимолетным удивлением.

– Ты точно это сказала? – Помощник шерифа привык доверять своим ушам, но теперь почему-то смутился.

Показалось. Он был уверен, что ему показалось. Послышалось. Рин не могла спросить ничего подобного…

– Я произнесла то, что хотела произнести. Ты услышал то, что желал услышать.

– Ладно, продолжим. – Янтарные глаза Рёгу вперились в длинную шею Рин, красиво освещенную медовым светом уличного фонаря. Кто-то зажег его только что. – Купец Хагато пришел в ваш увеселительный дом…

– Ты не прав, – бесцеремонно перебила Рин. – У нас тут больше не увеселительный дом. Такие заведения теперь под запретом, ты, как представитель власти, должен это знать лучше других.

– Знаю, – огрызнулся Рёгу, – и все же твой хозяин, Кривой Ягу, сознался шерифу Аато, что тайком получил от купца большую взятку, чтобы устроить тому ночное свидание с тобой, после чего Хагато нашли мертвым.

– Вот оно что. – В голосе Рин не прибавилось интереса или волнения. – Думаешь, его убила я? Хорошая гипотеза, пожалуй, даже оспаривать ее не буду.

Ответ сбил Рёгу с толку. Он был уверен, что Рин испугается и начнет отпираться, но она лишь зевала.

– Доказательств у меня нет, но…

– Я знаю, что их нет, – лениво пожала плечами Рин, – поэтому не волнуюсь. А еще, как вы знаете, согласно указу губернатора, все увеселительные дома официально закрылись год назад. Теперь подобная деятельность объявлена вне закона. «Алый лотос» – обычная харчевня. Как сотни других в этом городе.

«Играет. Она играет со мной. И не боится. Совершенно», – мысль окатила помощника шерифа холодной волной. Добавив в голос злости, он свел у переносицы брови.

– Твой хозяин трус. Стоит мне прижать его как следует, и…

– Он скажет тебе, что вот уже год как ни одна девушка не была продана. «Алый лотос» уважает волю господина губернатора. – Рин поднялась с циновки и вплотную приблизилась к сидящему напротив собеседнику. Поймав его хмурый взгляд, равнодушно добавила: – Ты мне враг, Кама Рёгу. Ты – полицейский лис. Верный слуга закона. Не трогай меня и просто служи своему господину достойно. В городе много других преступлений. У людей много проблем. Не трать время на один пустяковый случай, произошедший в одной из сотни городских забегаловок.

– Пустяковый случай? – вспылил Рёгу, повысив голос на пару тонов. – Богатый купец убит возле борделя. Это, по-твоему, пустяки?

– Ты назвал «Алый лотос» борделем? – Рин отошла к окну, задумчиво припав губами к трубке, выпустила ровное кольцо дыма. – Назвал – и тебя это не волнует. Не волнует, что юных девушек продают извращенцам и насильникам за пять медных монет… Тебя больше волнует смерть какого-то купца, что, по твоим словам, был одним из таких… Ничего не меняется в этом мире, и женская жизнь по-прежнему стоит дешевле мужской. – Зеленые глаза, подобные глазам зверя, уставились на помощника шерифа, заставив его ощутить в груди колкий холод. За стеной раздался гул. – Уходи, Кама Рёгу, мне не о чем тебе рассказать.

– Хорошо. – Полицейский нехотя поднялся и направился к двери, на которой сиреневый и черный драконы переплетались со страстной неистовостью. – Я вернусь с ордером. Я переворошу ваше змеиное логово. Я всех допрошу. Всех и каждого!

– Как невежливо угрожать женщине, не тронувшей тебя даже пальцем, – разочарованно покачала головой Рин. – А еще ты даже не дослушал мою историю. Мне было так важно ее досказать.

Рёгу обернулся через плечо, глубоко вдохнул и выдохнул. Поругал себя мысленно – ведь, и правда, погорячился он зря. Наверняка выглядел глупо. Выглядел так, будто всерьез испугался этой Рин.

– Чем же она закончилась? Твоя история? – сказал, смягчив голос.

– Я уже не помню, на чем ты меня оборвал, – утомленно протянула Рин.

– На том, что ты что-то сказала тому умирающему самураю… Что ты сказала ему?

Он смотрел на женщину, ждал ответа.

Она стояла перед ним, вся такая высокая, пестрая и разноцветная. Нездешняя. Дикая. Чужая. В зеленых глазах, подведенных черным, светился незамутненный пустым кокетством и выученным жеманством хищный ум. Она думала. Рёгу отчетливо разобрал в ее взгляде лихорадочную игру мыслей. Наконец, она решила что-то для себя и, чуть заметно самой себе кивнув, ответила на вопрос.

– Прощай. Я сказала ему тогда – «Прощай».

За стеной снова что-то зашумело, а потом в комнате повисла мертвая тишина. Даже цикады за окном замолчали. Даже разговоры людей стихли разом, словно по сговору…

Когда Кама Рёгу покинул «Алый лотос», все вернулось на круги своя. На крыльце пьянчуга свалил бумажный фонарь. Огонь выпал из алого чрева фонаря и перекинулся на подсохший куст гортензии. Из зала прибежали две девушки – одна принялась бить и поносить пьянчугу, вторая, зачерпнув ковшом воду из декоративного пруда, стала заливать пожар.

Рёгу ушел от крыльца. Хотел отправиться в отделение полиции, но потом передумал и, прыгнув через невысокую каменную ограду, залез в сад на заднем дворе заведения. Спрятавшись за куст, он принялся наблюдать за окном Рин.

Она стояла неподвижно у окна и курила. Долго. Бесконечно долго.

До самого утра.

Когда на востоке занялась заря, Кама Рёгу покинул свой пост и отправился к каменной ограде, желая незаметно преодолеть ее. Когда он взбирался наверх, один из камней зашатался под ногой и выпал, открыв черную дыру, из которой сама собой выпросталась мертвая костяная рука.