Не грози Дубровскому! Том Х

— Рекомендую взять орб Корчевого, — сказала она, сняв со стеллажа синеватую сферу, украшенную золотыми рунами. Сфера была размером с небольшой арбуз. — Замечательный накопитель. Он способен… — продавщица принялась нахваливать эту бандуру, и пришлось её прервать.

— Я ищу что-то более компактное.

— Как планируете использовать артефакт? — сразу решила уточнить она.

— Для восстановления собственной маны.

— Хммм… В таком из случаев, круг сильно сужается. Вот, — она взяла с полки артефакт в виде шариковой ручки и нажала на кнопку сверху. Послышался щелчок и снизу появилась небольшая игла. — Если вы воткнёте иглу в кожу и ещё раз нажмёте на кнопку, то артефакт выбросит весь имеющийся запас маны. Но будьте осторожны: если ваше ядро маны не способно вместить впрыскиваемый объём, то возможно повреждение каналов маны, — серьёзным тоном сказала продавщица, заглянув мне в глаза, и добавила с лёгкой улыбкой. — А также имеются побочные эффекты. После использования артефакта начинается сильная интоксикация организма из-за метода введения маны. Поэтому через двенадцать часов вас может начать… — она приблизилась и шепнула. — Тошнить.

— И сколько же это г… в смысле произведение магического искусства стоит? — спросил я, едва сдержавшись от резких высказываний.

— Это одноразовый артефакт. Подзарядке не подлежит. Поэтому его цена составляет жалких сто тысяч рублей.

На этих словах я едва не расхохотался. Многие крестьяне месяц живут на двести рублей. А для этой дамы сотня тысяч является жалкой.

— А есть что-то более надёжное?

— Да, вот к примеру наручные часы. Вы поворачиваете механизм и запускается процесс восстановления маны. Правда восстановление длится десять часов, но зато нет никаких побочных эффектов! Ну и цена у данного артефакта жалкие двадцать миллионов рублей.

Жалких? Ха-ха! Единственное, что здесь выглядит жалким, так это её умение продавать товар. Впрочем, ладно. Возьму ручку и буду надеяться что она мне не пригодится.

— Братик, а мне идёт? — окликнула меня Любава, примерившая шляпу в виде котелка.

— Ещё как. Но это мужской головной убор. Идём. Я расплачусь на кассе, а после отправимся в Иркутск. Проведаем Тихона Тихоновича. Посмотрим, что он успел понастроить пока меня не было.

Так мы и поступили. Я приобрёл ручку по цене дирижабля, а после мы отправились к портальному переходу академии. Переход никто не охранял, да и из-за каникул здесь не было привычных толп студентов. Безмятежная тишина и спокойствие. Над массивными дверями красовалась надпись «станция перехода Иркутская академия магии — Иркутск».

Толкнув дверь, мы очутились в сонном, едва проснувшемся городе. Люди плелись по делам, лениво разговаривая друг с другом. Даже дети, продававшие газеты, делали это очень сонно.

— Дядь, газета. Газета. А вам нужна газета? — спрашивал парень лет пятнадцати, который даже не смотрел на прохожих, а просто размахивал газетой задавая вопрос в пустоту.

Любава глазела по сторонам, улыбалась и ей явно хотелось исследовать тут каждый уголок. Сперва я собирался вызвать такси, но видя её горящие глаза понял, что полчаса пешком, это не так уж и долго.

По пути мы зашли в лавку и купили мороженого. Любава взяла клубничный рожок, а я пломбир. Почему-то именно в этой лавке пломбир был невероятно жирный и сладкий. Не подумайте, я не жалуюсь, наоборот, он мне очень нравился. Лёгкий ветерок трепал волосы Любавы, а она со счастливым лицом зыркала то на проезжающие машины, то на здания и прохожих, то на меня.

Но ведь я не был бы Дубровским, если бы всё шло тихо и мирно. Проходя мимо подворотни, я почувствовал всплеск маны. Из ниоткуда показался усач в странной сине-красной форме, взмахнул рукой и под нашими ногами расползлась синеватая арка портала. Но такие трюки я уже видел, спасибо Крысову.

Не успела портальная арка полностью открыться, а я уже отпрыгнул в сторону потянув за собой Любаву. Попутно создал лозы за спиной усача, которые и втолкнули его самого в открывшийся портал. Ха! Дилетант.

— Братик, а кто это был? — растерянно спросила Любава и с сожалением посмотрела на недоеденный рожок мороженного, который упал на мостовую.

— Какой-то продавец порталов, — брякнул я первое, что пришло в голову. — Не обращай внимания.

— Странный он, мог хотя бы поздороваться, прежде чем пытаться что-то продать.

Интересно, что это был за клоун и какого чёрта ему нужно? Хрущева не дождалась, пока я с ней встречусь и решила пригласить меня настойчивее? Могла бы позвонить и попросить лично, а не присылать усача.

Мы двинули дальше, но через квартал наткнулись на новых продавцов порталов. Над нашими головами открылись портальные арки, из которых рухнули шесть бойцов в точно такой же форме, какая была у усача.

— Вот же идиоты. Настойчивые, — ухмыльнулся я и потянулся к мане, но было поздно.

Маги открыли порталы со всех сторон. Говоря со всех, я имею ввиду что нас заперли в кубе из порталов. Прыгнешь? Влетишь в портал. Останешься на месте — упадёшь в портал. Слева, справа, спереди и позади — тоже порталы. Одним словом, такое навязчивое приглашение, что от него невозможно отказаться.

Я не стал сопротивляться и мы с Любавой просто провалились в синюю арку. Дневной свет сменился сумраком, освещаемым лишь тусклыми факелами, висящими на стенах. Просторное помещение в длину было около пятидесяти метров. Ха! А вот и усач. Он стоял за спинами сорока магов, которые рассредоточились по помещению, взяв нас в кольцо.

— Какие-то навязчивые продавцы порталов в Иркутске, — пожаловалась Любава, зыркая по сторонам.

Но усач недолго стоял за спинами. Сделав пару шагов вперёд, он заговорил кажется на польском. Речь его была пафосной и, если опустить весь лишний трёп, то он сказал «Дубровский сволочь, за экономическую агрессию в адрес Польши, ты приговариваешься к смертной казни. Приговор будет приведён в исполнение немедленно».

А дальше… А дальше всё пошло по стандартному сценарию. Со всех сторон хлынул бурный поток заклинаний, большинство из которых я принял на барьер из лоз и костей. Кстати, с последнего раза я модифицировал и барьер. Теперь он был не только защитного типа, но одновременно мог и атаковать, ведь на нём я вырастил кактусы, облепленные некротическими иглами.

Мы с Любавой прячемся за барьером, а с другой стороны умирают вражеские солдаты. Ишь, чего удумали. Приговорён к смертной казни. Вы для начала попробуйте исполнить приговор. Клоуны. Через тридцать секунд в воздухе разлилось зловоние разлагающейся плоти. Судя по всему, усачи закончились.

Я снял барьер и огляделся по сторонам. Так и есть, никого не осталось. Хотя, нет. Вон по ступеням уже бегут новые. Пока я их не вижу, а только слышу. Ну да ничего. Пусть бегут, я им устрою тёплый приём. Я потянулся к мане и создал ворох шипастых лоз, которые рванули вверх по лестнице, а позади меня раздался чавкающий звук от которого мурашки пробежали по коже. Любава!

Обернувшись я увидел что тоненькая ручка Любы прошила насквозь седого мужчину лет сорока и вышла у него из спины. Мужик держал в руке отравленный клинок, но донести его не успел, смерть настигла его раньше. Любава, как завороженная, смотрела то на свою окровавленную руку, то на застывшее лицо седовласого.

Твою мать. Вот и погуляли в Иркутске. Теперь Любава может ставить на поясе первую зарубку. Один поверженный враг у неё уже имеется. Хотя в этом мире ей рано или поздно пришлось бы защищать свою жизнь и лучше рано, чем поздно. Тем более что тут я за ней приглядываю. С другой стороны, я проморгал приближение этого выродка. Да и ударить кинжалом он хотел меня, а не Любаву. Выходит, это она за мной приглядывает?