Не грози Дубровскому! Том II

— Вить, куда нас везут? Что с нами будет? — Заикаясь от волнения спрашивала Мышкина. — Нас убьют?

Её вопросы услышал извозчик.

— Хе-хе. Не волнуйся родная, такую красотку как ты мы обязательно попользуем в разных позах. А после посмотрим, может и не станем убивать. — Извозчик повернулся к нам и расплылся в похотливой ухмылке.

От вида его рожи хотелось вырвать себе глаза. Я рванул вперёд и попытался схватить его за волосы, ведь он сидел не так уж и далеко. Извозчик извернулся и выставил перед собой палку с уже знакомым мне желтым камнем.

— Если не хочешь, чтобы твою принцессу корёжило от электричества, то успокойся. Тебе ещё дадут шанс сразиться и не один. Хе-хе.

Извозчик пристально посмотрел на меня и решил не рисковать. Спрыгнул с повозки и взяв крысу за поводья, пошел рядом.

* * *

Картаполов Михаил Евгеньевич.

Каверны незнамо где.

Михаил сидел в комфортабельной клетке. В подобной он провёл всю жизнь. Только раньше его ограничивала незримая воля отца, а сейчас металлические прутья. Он никогда не принадлежал себе. Не знал, что значит чего-то желать, к чему-то стремиться. Он всего лишь пытался доказать отцу, что достоин его любви.

— Проклятье! Чёртов старик, чёртов Дубровский! Ненавижу! — Рычал Михаил, вцепившись в прутья.

Желание получить порцию любви постепенно разрушало его жизнь. И вот теперь он в кромешной тьме, ждёт пока его клетку погрузят на телегу и уволокут куда-то в неизвестность. Чувство обречённости захлестнуло его с головой. Единственное чего сейчас желал Михаил, так это смерти отца и Дубровского.

* * *

Нас привезли в поселение, состоящее из пяти домов, расположенных полукругом. Окна домов выходили на клетки, расставленные рядами друг напротив друга. Нашу клетку с Мышкиной поставили напротив центрального здания, после чего к нам пришвартовался Лев.

— Какого чёрта? Где мы? — Возмутился он, смотря на здания, из которых на нас насмешливо пялились местные надзиратели.

Каждый из них имел какое-то уродство. У одного не было пальцев на руке, у другого оторвана губа, третий слеп на один глаз, четвёртый покрыт ожогами. Сложилось ощущение, что кто-то нанял этих убогих не просто так.

Думаю, их взяли лишь по одной причине. Они ненавидели весь мир, зато что он лишил их чего-то ценного, а взамен дал лишь шанс дожить свою жизнь в нищете и насмешках, сыплющихся со всех сторон.

Если человек глубоко страдает внутри, то у него может появиться навязчивые мысли. Мысли, которые изуродуют не только его тело, но и всю жизнь. А звучат они так «Я не виноват в своих страданиях. Я ничего не могу изменить. Это они виноваты. Если я умру, то пусть вместе со мной сдохнет весь грёбаный мир!».

Я видел тысячи таких людей. Король лич был таким. Вместо того чтобы взять на себя ответственность, они будут жаловаться и обвинять в своих несчастьях кого угодно, но только не самих себя. А если таким людям дать власть, то они заставят страдать всех окружающих, лишь бы утолить своё извращённое чувство справедливости.

Вот и сейчас на нас из окон смотрели нелюди. Они мерзко посмеивались и выкрикивали:

— Свежее мясо! Хе-хе! Королеве понравится!

— Добро пожаловать покойнички!

— Вас уже заждались в яме!

Надзиратели швыряли в нас огрызки от яблок и прочие помои, которые эти ублюдки не успели доесть. Когда снаряды закончились, весь этот сброд вывалил на улицу. Извергая ругань и перегар, они двинули от одной клетки к другой. Плевались в аристократов, пинали прутья ногами, оскорбляли матерей и прочее.

Проходя мимо моей клетки двое, остановились.

— Чё ты пялишься, собака?! — Рыкнул мужик с огромной шишкой на лбу.

— Представляю, как вырву тебе кадык голыми руками. — Я хищно улыбнулся как будто мог сделать это в любую секунду.

Уродцев проняло, они сделали шаг назад, а через секунду вспомнили что я безоружен.

— Ха! Смотри какая борзая шавка! Ну ничего. Посмотрим, как ты себя завтра проявишь. Мирон! — Выкрикнул шишколобый и добавил. — Этому умнику жрачку не давай.

— Хочешь, чтоб он сдох раньше времени? Устроим. — Ухмыльнулся одноногий урод, с лицом похожим на кашу.

Было ощущение, что его морду пропустили через мясорубку, а поле все куски приклеили обратно. Проклятье. Сколько же здесь убогих?

Спустя полчаса уродцы удовлетворили свои потребности в оскорблениях и ушли домой. В окнах зажегся свет, и мы увидели, как эти твари жрут, смотря на нас. Они посмеивались и делали ставки, кто сможет выжить, а кто нет. Справа от меня послышался голос.

— Ребята, вы откуда? — Спросил тощий паренёк, покрытый шрамами. Половина его зубов была обломана, а руки превратились в сплошные кровавые корки.

— Из Иркутской академии магии. — Ответил я, повернувшись к собеседнику.

— А я с Дальнего Востока. Я Анисим Крабов. — Представился парень.

— Я Виктор Дубровский, а это Лев Львов и Юлиана Мышкина. Ты давно здесь сидишь? — Осмотрев парня с ног до головы я смог с уверенностью сказать, что он постоянно сражается. Вот только с кем и для чего?

— Давно? — Парень задумался и через пару минут сказал. — Не знаю. Здесь кромешная тьма, нет возможности понять день сейчас или ночь. Но если считать сражения, то я провёл четыреста тридцать пять боёв. — Он горько усмехнулся, как будто был обречён.

— Каких сражений? — Дрожащим голосом спросила Юлия.

— В смысле каких? Сражений насмерть с крысолюдами, ясное дело. С кем же ещё? — Удивился парень, как будто ответ был очевиден.

Я хотел задать ещё пару вопросов Анисиму, но позади меня зазвучал истеричный смех.

— А-ха-ха! Мать будет довольна! О-о-о да! Сколько же здесь свежего мяса? Дети матери будут сыты. А Бориску наконец то оставят в покое. Хотя бы ненадолго в покое. Хи-хи-хи. — Громко орал парень, как будто сошел с ума.

— Не обращайте внимания, это Борислав Вятский. Его привезли три сотни битв назад. Через две сотни битв у него потекла крыша. Теперь бормочет всякое. — Пояснил Анисим.

— А о какой матери он орал? — Спросил Лев.

— Мать всех крысолюдов. Говорят, она богиня, создавшая это место. Когда вас поведут на арену, сможете собственными глазами увидеть эту тварь. — С отвращением сказал Анисим и сплюнул.