Не грусти, гад ползучий

– Это они!
– вскрикнул Гена.
– Стреляй по колесам!

– Без тебя знаю...

Сухо защелкали выстрелы. Машина, оседая, остановилась. Майор и его подручный, пригнувшись, выскочили из своего авто и двинулись к синей машине, поблескивая наведенным оружием.

Аня вытянулась на заднем сиденье "Волги", напряженно глядя на происходящее, и вдруг придвинулась к распахнутой настежь дверце, выглянула.

– Стой, спятила? — одернул ее Николай.

Повертела в руках заколку, с огорчением разглядывая Сломанный зажим. Такую здесь не купишь - прошлым летом в Москве брала. Пластмассовая птичка. Любимая. Жаль выкидывать.

– Дай-ка, - сказал Олег.
– Металлическая часть отломилась, можно припаять.

Зоя протянула заколку. Сказала, продолжая разговор:

– Ох, кабы и впрямь все переменилось бы к лучшему. Как я устала, кто бы знал...

– Все устали, - сказал Олег.
– Обитаем-то мы не где-нибудь, а в стране парадоксальных иллюзий. Самые преуспевающие тоже плохонько живут, а любой отдых оборачивается усталостью, чего уж тут говорить о нас, работягах. А знаешь, ведь моя прежняя столичная работа по трудоемкости мало отличалась от теперешней, разве что посложнее была моя работенка, больше нервов и суеты: за все сам отвечаешь, вечно держи на поводу нужных людей, а потом глядишь, вмешивается какой-нибудь начальственный балбес и все портит. Сейчас я зарабатываю куда больше, и ни за что не отвечаю. После смены могу подхалтуривать у новоселов: мелкий ремонт, устранение брака где возможно, так сказать "до ума довожу" жилье. Умудрился деньжат скопить... Конечно, тупеешь от всего этого, мысли лишь в одну сторону крутятся. Впрочем, меньше думать - легче жить.

– Верно, — кивнула Зоя.
– Жаль вот, пойти нам с тобой сейчас некуда. Кино нет, а библиотека дерьмовая, одна муть в ней, всякого Еременко В. Н. и Немченко Г. Л. навалом, да еще Бондарева пуды. Небось, никто не покупает эту макулатуру, вот сюда и сваливают. Зачем только печатают, бумагу тратят?

– Да они сами себя печатают, Зоинька. Это же литературная мафия.

– Господи, куда ни глянь, везде мафия. Что же делать-то?

– Выход один, - грустно сказал Олег.
– Хором прогуляться по стране с пулеметами. Почистить нужно...

Зоя хохотнула:

– Ну экстреми-ист! А вообще-то верно, - кивнула безнадежно.
– Только сам ты с пулеметом не пойдешь, издали смотреть будешь. Ты же смирный.

Олег нахмурился. Помолчав, сказал:

– Ладно, идем в бар. Засиделись мы здесь, спектакль-то давно кончился, артисты разошлись. А молодцы наши ребята, верно? Такая с виду пьеска неприхотливая, шуточка вроде, а дум после нее уйма. Как, Зося , довольна?

Дороги, некогда ведущей к санаторию в горах, уже не было. Засыпало обвалом, а в одном месте чудом сохранившаяся часть ее съехала в пропасть. Неудачно выстроенный санаторий был давно заброшен и забыт. И вдруг теперь в этом доме поднялась какая-то возня, голоса зазвучали. У дверей стояла помятая "Нива" с расписанным ярко по корпусу словом "Дружок" на разных европейских языках. В доме суетились двое мужчина и женщина. Расчищали мусор, протирали пыльную мебель, рассовывали всюду вещи, обосновывались.

– Ты, Влад, без своих бандитских штучек не можешь, - ворчала женщина. — Напугал парнишку до смерти, выкинул из его собственной машины, чуть не сбил старика, чуть сам не разбился в этих проклятых горах.

Влад удобно пристроил на выступе в стене маленький автомобильный телевизор, включил.

– Смотри и не вякай, Лида. Ну вот, теперь веселее.

На экране мелькали кадры рекламного шоу, взвизгивала музыка.

– Куда как весело, - отозвалась Лида.
– Говорила же, все это добром не кончится.

– Здесь неплохо, - заметил Влад.
– Горы, водопад, курорт прямо.

– Да-а, чего лучше. Помалкивал бы, герой.

 Она распахнула дверцы шкафа, пропахшего плесенью, сноровисто протерла его одеколоном.

– Летучих мышей только не хватает в качестве дичи на завтрак, - сказала кисло.
– Хотя, время ужинать...

Устало опустилась на отсыревший стул. Рядом Влад расставлял на пластиковом столе консервы, одноразовые тарелки и стаканы, орудовал консервным ножом.

Лида ссутулилась, сонно уставившись в телевизор. И вдруг вздрогнула, выпрямилась, широко раскрыла глаза.

– Тихо, смотри! — вскрикнула хрипло.

На экране замелькали милицейские машины, узкие улочки, голос диктора возвестил:

– Уголовная хроника за неделю. По нашей области 28 убийств, 16 изнасилований, 14 краж со взломом. Вчера оперативным отрядом милиции с боем взята дача-особняк бывшего главного бухгалтера колхоза...

Экран зашипел, замелькал, пошли помехи. Влад оторвался от консервной банки, резко обернулся к экрану.

... Хищении государственных...
– ш-ш-ш-ш-ш на крупную сумму размером около пятидесяти миллионов по неточным данным при обыс... ш-ш-ш-ш-ш... удалось скрыться, а также не работающему Алварову Владиславу Гарольдовичу пo кличке Влад и его подруге, личность которой пока не установлена. В схватке с бандитами ранены два оперативных работника спецслужбы и рабочий, похищена корреспондент московской газеты...

Изображение вдруг дернулось и выцвело, звук исчез.

– Тьфу ты, батареи сели, - сплюнул Влад.

– Не батареи, а мы сели, - подала голос Лида. — Так и будем теперь в горах пастись... Эх ты, кооператор, спец по гейшам, тоже выискался, творец чудес, начудил...

– Спасу от тебя нет, — процедил Влад. — Не психуй, обойдется. У меня сестра в Симферополе, выберемся и махнем к ней. Там я другой паспорт достану. Обойдется.

Лида мрачно посмотрела в окно. Сверкающий поток водопада скакал по камням, стекал быстрым ручьем к дому и разбивался о стену, которая была уже основательно подточена бурливой водой — это Лида заметила еще тогда. Санаторий стоял в сырой ложбине. "Дом сгниет и рухнет", подумала она. "Надо сматываться". И сказала злобно:

– Я здесь не останусь.

 Влад вздрогнул.

– Не ори. Ты что, свихнулась?

– Я ухожу.

– Куда?

– Ко всем чертям.

Резко встала, оттолкнула стул, заметалась по комнате, хватая суматошно свои вещи, большую сумку, пихая вещи в сумку, судорожно сжала в руках платье...

– Дура!
– выкрикнул Влад.

 Подскочил к Лиде, отшвырнул ее сумку в угол, рванул из рук платье. Материал затрещал, на пол посыпались пуговицы. Лида захохотала, потом заплакала. Влад с размаха ударил ее по щеке. Лида отлетела к столу, стукнулась о гнутые пластмассовые ножки. Хлопнулась о телевизор скатившаяся со стола консервная банка. Экран мутно вспыхнул, зашелестел голос:

– Помни, что радость - непобедимая сила, тогда как уныние и отрицание погубят все, за что бы ты не взялся. Мудрость заключается в спокойной радостности. Побеждай себя, и ты победишь все. Ищи радостно, и все тебе ответит...

Лида истерично зарыдала, выкрикнула:

– Гад, подлец, сволочь...

– Все, хватит! Сыт тобой по горло! Уматывай к шайтану!
– заорал Влад и вышел, бухнув дверью.

...Нет, это не картины в Выставочном зале Дома художника. Это — обрывки прожитого в рамках для картин. Клочья будней спецкора... Вот в раму вставлена желтая, выжженная солнцем трава, реденький кустарник, серые камни бархатисто отсвечивают в закатном свете. Какие мягкие тона... Горный перевал, разбитая "Волга". Слева мелькает потная спина в порванной клетчатой рубахе. Как это было? Да, они с Николаем голосовали на дороге, остановили машину спецслужбы милиции, и угораздило же тех бандюг на синих "Жигулях" выскочить откуда-то именно тогда... Аня ахнула, высунулась из машины, где они с Николаем уже расположились. Коля дернул ее назад, крикнул:

– Дура, куда лезешь?

И тут же получил удар по голове. Человек, сунувшийся в распахнутую дверь машины, отбросил бутылку, оглушенного Николая схватил и выдернул из автомобиля. Аня попыталась было выпрыгнуть следом, но ее толкнули, перекинули через сиденье вперед.

– Сидеть, заложница!
– раздалось над ухом. В бок ткнулось дуло пистолета.

Рядом с ней, за рулем оказался незнакомый мужчина в потной клетчатой рубахе. Машина рванула с места, промчалась мимо охваченных пламенем "Жигулей", мимо катающегося в пыли клубка дерущихся, мимо чахлых чинар, свернула на повороте... Аня ошалело спрашивала, куда едут, мужчина молчал, потом нервно ругнулся. Вон за тем, кажется, откосом автомобиль сорвался. Дверцы отлетели от удара о камни, ее вышвырнуло вперед, скатилась вниз по травяному насту. Когда очухалась, увидела карабкающуюся вверх по склону фигуру в порванной рубахе. Он! Выбрался на боковую тропку, поднялся на ноги. Не стал слишком засматриваться на обломки внизу. Сплюнул и пошел...