Не грустить!

– Я обещаю, что ты обязательно будешь служить в армии все два года и, как бы ты ни был подготовлен к экзамену, из этой аудитории ты оценку выше тройки не вынесешь!

– Какая тройка?! – моментально сориентировался дорогой батоно Гоги. – Он не смог ответить ни на один вопрос, я уже поставил ему двойку ещё до того, как вы подошли, и хотел об этом вам доложить.

Он посмотрел на меня просящим прощения взглядом. А я и не обижался. Мы оба понимали, что доказать мою стерильность полковнику не составило бы никакого труда.

А дальше всё развивалось уже без моего участия: к тому моменту я уже сделал всё, что мог.

Решение о пересдаче экзамена принималось в прямом смысле на уровне одного из секретарей ЦК (всем чинам ниже полковник Миндадзе категорически отказывал), к которому обратился с просьбой мой отец. Мне дали время на подготовку, и я на совесть (страх всё-таки наилучший стимулятор) проштудировал весь курс токсикологии.

Единственное, за что мне было обидно, – на экзамене я на самом деле отвечал очень хорошо и заслуженно получил заветную четвёрку, но никто этого не оценил, и все дружно решили, что это не моё личное достижение, а моего отца.

Возможно, история про тот уникальный случай, когда выпускник медицинского института лучше всего был подготовлен именно по военной токсикологии – столь нужному и важному для будущих пациентов предмету.

Целина

Перед тем как приступить к написанию этого рассказа, я мысленно представил сюжет и обнаружил, что в нём нет завязки, кульминации, интересного финала…

При этом без него я тоже не могу обойтись, так как, во-первых, он нужен для понимания последующих историй, а во-вторых, абсурдность всего того, о чём я хочу рассказать, и является главным в повествовании.

Ближе к завершению учёбы в мединституте, где-то на 5 курсе, наступал момент распределения студентов по специальностям. При этом существовали квоты, которые странным образом совпадали с наиболее востребованными профессиями: чем более «денежной» в плане будущих «нетрудовых доходов» считалась профессия, тем меньше мест выделялось и тем труднее было туда попасть.

Хирургия являлась именно таким сложным, заветным направлением.

И тем не менее, несмотря на сложности, мы с моим другом Отаром Урушадзе решили, что мы обязаны послужить отечественной хирургии и вывести её на новый, высокий уровень.

Каждый раз, когда я упоминаю очень близкого мне человека, с которым меня связывает значительный (не только по продолжительности, но и по содержанию) этап моей жизни, меня неуклонно тянет рассказать подробно, какой это замечательный человек, как я ценю то время, которое мы провели вместе, и как мне его не хватает. И всё время приходится напоминать себе, что я решил не выходить за рамки обещанного формата коротких новелл, хотя сам же от этого страдаю.

И тем не менее буквально несколько слов об Отаре я обязан сказать, так как он будет участником ещё нескольких рассказов и без раскрытия его образа картина получится неполной.

Отар – человек, сочетающий доброжелательность и юмор с удивительным магнетизмом. Все хотят быть рядом с ним! Его присутствие – гарантия приятной атмосферы. А ещё он самый настоящий, надёжный друг!.. На этом заставлю себя остановиться…

И вот мы с Отаром стали обсуждать наши шансы на попадание в касту избранных и сразу пришли к единому мнению, что по показателям успеваемости наши шансы близки к нулю. (Вспомнилась шутка Отара: ряд лекторов, заходя в лекционный зал, общение со студентами начинали так: «Чичуа, Урушадзе, покиньте аудиторию… Здравствуйте, молодые люди!»)

Вряд ли наши достижения в игре на бильярде, которому мы посвятили огромное количество времени, будут учитываться, несмотря на важность точного глазомера у хирурга, – в этом мы были единодушны.

«Остаётся один-единственный вариант, – сказал я, – если мы поедем на внутреннюю и внешнюю целины, нам никто не посмеет отказать, это уже станет политически неоправданным решением, и все испугаются!»

Тут я должен пояснить, что имелось в виду. В классическом понимании целина – непаханые, слабо освоенные земли, за которые в пятидесятые годы двадцатого века взялась доблестная коммунистическая партия СССР с целью увеличения продовольственных запасов. Туда ехали отряды, сформированные из молодых людей, которые в тяжёлых бытовых условиях совершали трудовые подвиги (для более глубокого понимания моих с Отаром устремлений можно прочитать роман Михаила Шолохова «Поднятая целина»).

Под внутренней целиной понималось участие в трудовом отряде на территории Грузии (думаю, у читателя сразу возникает образ молодых людей, борющихся с тяготами природы в нечеловеческих условиях, похожих на сцены из романа Николая Островского «Как закалялась сталь»).

Что же касается внешней целины, то трудовые отряды за подвигами направлялись в другие республики бескрайнего Советского Союза. Вы уже поняли суть моей задумки: мы будем единственными студентами с «двумя целинами», так как подавляющее большинство студентов медицинского института вообще не ездило на целину а тем более на внешнюю! (Напоминаю, что мой рассказ – о всеобъемлющем абсурде, и потому прошу не задавать вопросов, типа: «А почему участие в трудовых отрядах влияло на выбор медицинской профессии?» – и т. д.)

Решение было принято единогласно!

Поначалу я поехал на внутреннюю целину (нас с Отаром распределили в разные места) – в Зугдиди, административную столицу Мегрелии (или Мингрелии, по-грузински – Самегрело).

Для того чтобы понять, какое тяжёлое испытание выпало на мою долю, необходимо сказать несколько слов о месте моей «ссылки»: самая зажиточная часть Грузии, цветущие фруктовые сады, самобытная вкуснейшая кухня, гостеприимные люди… одним словом, целина в классическом её понимании.

Конец ознакомительного фрагмента.