Не хочу быть героем. Рождённые на заказ

Так что же было там положено Юпитеру

На первозданных, олимпийских небесах?

Не хитро, просто, но предусмотрительно

Да всё, что он себе позволил сам.

Карать дугою миллионовольтовой,

Иметь богинь и скромных дев земных,

Дарить бессмертие элитарным скольким – то

И отнимать дыханье у иных.

Эпоха минула – языческие бредни

Не сгинули и всюду начеку;

Они опять явились к нам намедни

И стало всё позволено быку.

И красть у нас, и вывозить в Европу,

И лгать, и клясть, что завтра – благодать,

И конституцию задвинуть пиплу в попу,

И быковать, и быковать, и быковать.

Опохмелитесь, люди, посмотрите –

События растут как снежный ком;

У нас – что ни правитель – то Юпитер,

Ещё вчера родившийся быком.

(Примечание 1: стихотворение размещено с согласия автора)

Очевидно, что парнишка ни с одной «скромной» земной девой не был, а то написал бы подробней, а в остальном… претензии Европы, крах общества, нагромождения лжи… Как парнишка это понял?! Странным казалось всё.

– Откуда слово такое взял «опохмелитесь»? – я не мог поверить, что это его стихи.

– Сам удивляюсь. Андрюшек, а разве сейчас опохмеляются?

Мальчишка пожал плечами, а Илим пришел к заключению:

– Точно говорю, он и про медовуху-то слухом не слыхивал.

– Я когда думать начал, – признался Андрюшек, поборов налёт смущения, – слова сами всплывали. Записал, потом в памяти оргпода ксивонгил, чтобы проверить, правильно ли подобрал.

– Раньше знаешь, «гуглить» говорили, – непроизвольно поправил я, отмечая, что рядом с его непосредственностью, хотелось быть хотя бы честным в ответ.

– Да? А почему?

– Поисковик «Google» назывался.

– А в истории развития Гоутонга о таком поисковике ни слова. Когда же это было?

– Давно, ты ещё не родился. – Ни к чему мне было упоминать, что четыреста лет назад язык Интернета был не китайский. – Значит, слова ты просто слышишь?

– Не слышу, скорее чувствую, знаю что – ли? Они в голове. Как зуд, только одно напишешь, новое свербит.

– И давно так с тобой? – спросил я сочувственно, он же опять нас удивил, воскликнув:

– Если бы! По правде сказать, как назло совсем недавно… в детстве так не было. – И, едва справляясь с волнением, потупил взгляд, внутренне ругая себя за упоминание своей запретной темы «семейное прошлое» спросил: – А мы на чём отправляемся? – Отсутствие средства передвижения, доставившего меня к ним, озадачивало не только его одного. Но я не торопился рассказывать.

– Андрюшек, ты собери с собой кое-чего из вещичек, – велел Илим и выжидающе уставился на меня. Мальчишка скрылся за люком и, шаркая по бетонному полу, побрёл по коридору нижнего уровня. Сидя спиной к столу, я отвернулся от вопрошающего всем видом Илима и спросил, глядя в кажущуюся пустоту.

– Как дозор на него вышел?

– Ты о чём? – откликнулся Илим, вернув беззаботный тон. – Я его в пустыне нашел, в остывающем наземном модуле, без сознания.

– Не твоё это, зелейник, по пустыне шастать. Пацан сказал, ты появился – значит, был не сразу. Его кто-то из вас двоих сюда доставил.

Вздохнул, показывая, «извините, но сами вынуждаете», вытащил из кармана золотую пыль от перстня непринятого Есенией, поднял руку, согнутую в локте, высыпал пыль из мешочка на ладонь и, сделав бросок рукой, подул. Обсыпанные микроскопическими бликами передо мной застыли две недоумевающие рожи.

Невозможно было удержаться и не пошутить, если двое громил думая, что их не видно, жмутся по углам небольшой комнаты уже несколько часов. А здесь мой стёб ещё и делу помог. В продемонстрированном трюке присутствующие признали нечто им известное, уверились, что я обладаю артефактом ведающих, и расслабились, не подозревая о моих истинных возможностях. На самом деле, чтобы развеять морок невидимости мне артефакт под названием «Явственная пыль» был не нужен.

– Поговорим, пока парень не вернулся, – читая эмоции и получая полную вербальную информацию, я «попросил» рассказать, где они нашли парнишку. Эти двое мужчин были молоды, дозорными стали не так давно, фиксировали постоянство гибели природы Яви и пересылали отчёты своим бессмертным боссам. В конце зимы один из них проснулся от покашливания мальчишки с грамотой в руках. Почерком начальника в ней указывалось позаботиться о госте, а дальше ждать помощи. Рассказ Илима был похожим.

– Почему Род за клон поэта из Яви беспокоится?

– О том не ведаю, меня о мальце просил не бог, человек.

– А ты так уж в этом уверен?

– Я видящий! – произнёс он с гордостью. – Точно говорю, смертный велел спасти, в обмен на руну, которую я много лет ищу, он же Слезу Перерождённой принёс.

– Что даёт тебе уверенность, что приходил человек? Довелось бессмертного повстречать?

– Однажды, – замялся, но желание показать насколько он сведущ в упомянутом вопросе перевесила осторожность. – Меня позвали. Корчебок зацепил свидетеля, снял кожу с плеча. Возился до ночи. Храм опустел. У входа стояли двое наших и ОН. Ты говоришь, откуда знаю – светом он изнутри лучился. Это тебе не блик видимости сотворить. – Он упрекал меня за невежливость в ответ на его гостеприимство. – Говорю, тут человек хлопотал. Жаль, что я не смог Андрюшека вылечить, жаль не потому, что не видать мне той руны. – Он успел привязаться к мальчишке за время, что провёл с ним. – Вот ведь как! Мне хворь забрать враз, ведь я её вижу, а на него не влияю, как бессильный. Странный Андрюшек какой-то, вроде живой человек, а сам болванчик, совсем пустой внутри. Сути в нём нет, понимаешь. Мой дар такого не возьмёт. Вся надежда на ваши технологии. Бишь их! Он ведь какой-то особенный, так?

– Не то слово! Не думал, что до взрыва успели расшифровать геном Пушкина. Слышал о таком?

– Пушкин?… Ах, да! Почитай все в Чуди про ту старуху с корытом поминают. Не приведи Род, такая дома заведётся! А как ты нашего маленького сказителя перевозить будешь?

– Значит, не уточняли, кто должен за ним прийти?

– Сказали отшельник из Яви и ключ-слово, что ты назвал.

– Ну и не стоит больше беспокоиться, парнишка со мной.

Упомянутый влетел на всех парах.

– Всё, я готов! – Он собрался в длительную поездку: напялил прорезиненный костюм и тяжёлые бутсы, взял дыхательную маску в руки, поправил большущий баллон с воздухом в сумке через плечо и потопал к выходу.

– Погоди, не одевай пока, – я прикоснулся к его лбу и подхватил засыпающего мальчика, когда маска выпала из безвольных рук. – Вот теперь ты действительно готов. – Дальше осторожничать, надобности не было, осталось прояснить кое-что лично для себя, и до того, как уйти в подпространство, я открылся глазам зелейника, убрав отводящие чары, показал, кем я был на самом деле.

– А я, Илим, лучусь? – спросил, придерживая одной рукой мальчишку на своём плече.

На лице Илима застыла гримаса страха.

– Что ты такое? – выдохнул он. Дозорные встали в боевую стойку.

Исчезая сквозь эфир, я прокручивал в памяти испуганный взгляд зелейника, понимая, что сам не смог бы ответить на вопрос Илима наверняка.

Глава 5

Комната, в которой я разместил Андрюшека, всё больше становилась похожей на палату интенсивной терапии.

– Где мы?

Я обернулся на голос, не выпуская из рук установку газоанализатора в купе с прочими мониторами, и встретил настороженный взгляд мальчишки.