(Не) хочу быть твоей сестрой

Я с облегчением выдохнула и вопросительно посмотрела на Стаса. Надеюсь, он не станет акцентировать внимание на этой новости?

Но Стас, как оказалось, решил идти до конца. Когда все начали рассаживаться за столом, он отодвинул стул между своим и отцовским и громко произнес:

– Катя, садись рядом с нами! Думаю, папе будет приятно познакомиться с новым членом семьи!

Я застыла на месте, а родители Стаса с изумленным видом начали посматривать то на меня, то на сына.

– В каком смысле, поясни, пожалуйста, сын? – повернулся к нему Владислав Петрович.

– В прямом, – ответил парень, с вызовом посмотрев на отца. – Познакомься, папа, это моя сестренка. То есть твоя дочь.

Глава 4. Стас

Не знаю, что у моих родителей со слухом, но они упорно не хотели слышать мое обращение к Кате. Я же специально назвал ее сестренкой, чтобы как можно быстрее расставить все точки на «i». Хотелось уже рассказать о своей радости. Ведь это же радость – вдруг обрести родную сестру?

Эффект от моих слов, когда я напрямую назвал Катю своей сестрой, приглашая отца познакомиться с его дочерью, был как от разорвавшейся посреди мирного неба бомбы. Последняя немая сцена из комедии «Ревизор», блин! Все застыли, не понимая, начать смеяться моей неудачной шутке или принять за правду и попытаться разобраться в ситуации.

Катя, конечно, замерла из-за страха. Кажется, она совсем не хотела раскрывать все карты сразу. Оно и понятно: сюрприз для родителей не совсем приятный, если учесть, что когда-то давно отец закрутил роман на стороне, окончившийся таким прелестным результатом. Но ведь за давностью лет даже самые страшные преступления остаются безнаказанными? А тут даже ревновать не к кому – Катиной мамы давно нет в живых…

Те несколько секунд, пока все переваривали новость, показались и мне бесконечными. Но, наконец, отец отмер и, внимательно посмотрев на нас с Катей, сказал:

– Неожиданное заявление. Вы уверены в этом?

Катя побледнела и опустила голову, пожав плечами. А я прямо посмотрел в глаза отца и ответил:

– Все факты говорят об этом. Ты не рад?

– Какие факты? – резко спросил отец, который хоть и выглядел ошарашенным, но пытался держать себя под контролем.

– Ну, например, – начал было я, но споткнулся об умоляющий взгляд сестренки.

– Подождите, – подала тут голос мама. – Давайте во всем разберемся, но чуть позже. А сейчас всем нужно поесть, сам же говорил, что вы со вчерашнего вечера не кушали. Как известно, голодный человек – злой человек. А эта ситуация требует трезвости ума и спокойствия. Всем приятного аппетита!

С этими словами мама принялась за второе. Я с восхищением посмотрел на нее: какое самообладание и уравновешенность! Любая другая бы точно начала скандалить, а она лишь слегка побледнела, но ничем не выдала своего недовольства.

За столом установилась неловкая тишина. Все смотрели в свои тарелки, погрузившись в свои мысли, не решаясь взглянуть друг на друга. Даже я осознал, что ляпнул свербящую меня волнением новость, не подумав, как следует, не взвесив все плюсы и минусы. Но, как говорится, слово – не воробей…

Когда тишина начала давить на нервы, мама снова взяла ситуацию в свои руки.

– Катенька, а расскажите нам о себе, – мягко попросила она с улыбкой.

Катюша чуть вздрогнула, но заставила себя тоже слегка улыбнуться. Видя, что она собирается отложить вилку, мама сразу заметила:

– Ты ешь, пожалуйста, не останавливайся!

– Ну хорошо, – согласилась сестренка. – Дело в том, что я несколько лет назад потеряла маму, а отца не знала совсем. На все мои детские вопросы о нем мама всегда находила какие-то отговорки, а потом и я перестала их задавать.

– А с кем же ты живешь? – спросила участливо мама. – У тебя же есть какие-то родственники?

– Только дедушкина сестра. Она взяла меня после смерти мамы. У нее своих детей нет, вот я и живу у нее последние десять лет…

– Как жаль! – искренне посочувствовала мама. – И как же вы живете с ней? Она любит тебя?

– Наверное, – пожала плечами сестренка.

– Да как же любит-то? Если бы любила, хотя бы поинтересовалась, где она скитается! – не выдержал я. – Эта бабка выгнала ее в новогоднюю ночь, чтобы она избавилась от котенка, которого принесла домой! Если бы я ее вчера во дворе не увидел, она бы запросто замерзла в своей тоненькой одежке!

Катя посмотрела на меня с укором, ей не понравилось, что я плохо отзываюсь о той мымре, которая ее загнобила за эти десять лет!

– Стас, пожалуйста! – тихо попросила она.

– Ну уж нет, сама же вчера рассказывала, как вы с ней живете! – разозлился я. – Представляете, она ни разу в жизни еще не получала подарки на Новый год!

– Почему? – удивились родители.

– У мамы всегда не хватало денег, – попыталась оправдать своих родных сестренка. – Она в последние годы жизни плохо себя чувствовала, приходилось покупать дорогие лекарства… А баба Люба вообще не признает никаких праздников, говорит, что это лишь повод пустить деньги на ветер, а это грех большой.

– Ну дела-а-а, – протянул папа. – Допустим, ты действительно моя дочь. Допустим! – строго взглянул он на меня, когда я фыркнул. – Почему же тогда твоя мать не рассказала мне о тебе? Кстати, как ее звали?

– Надежда Тарасовна, – тихо ответила Катя, несмело взглянув в сторону моей мамы. – Она у вас секретаршей работала. В вашей фирме.

– И было это… – вопросительно посмотрел на нее отец.

– Больше девятнадцати лет назад. Когда она поняла, что беременна мной, ей пришлось уволиться.

– Надежда… Надежда… – сморщил лоб папа, пытаясь вспомнить. – Мне кажется, я знал одну Надю. Но она была совсем молоденькой девчонкой, по-моему, лет восемнадцати, сразу после школы. Кто-то, помню, попросил ее устроить временно на работу, чтобы могла оплачивать заочное обучение в каком-то вузе. Она имела высшее образование?

– Нет, насколько я знаю, когда забеременела, ей пришлось уйти и из вуза. Баба Люба все время ее ругала за то, что упустила все свои возможности.

– Значит, это все-таки была она? Как ее фамилия-то?

– Мы Мироновы, – тихо ответила сестренка.

– Постой, Слава, – дотронулась до руки отца мама. – Получается, ты еще и в том виноват, что разбил жизнь этой бедной девушки?

– Не спеши делать выводы, Виола, – попросил отец, погладив ее пальцы. – Я никак не могу быть отцом этой милой девушки, потому что абсолютно не общался с ее мамой. В то время она для меня была просто юной девчонкой, чьей-то протеже, которой нужна была помощь. Вот я и взял ее на работу. Ты же помнишь, что в те годы мы только начали расширяться. Набирали дополнительные кадры, чтобы успеть охватить новые регионы страны…