Не ходи служить в пехоту! Книга 6. Памирский марш мотострелкового полка

Но когда он говорил эти слова из научного коммунизма мне показалось что в его словах издевка, сарказм, просто перехватил его взгляд с некоторой ухмылкой. Как бы поддел замполита, но так что не придерёшься.

Кроме того, я отчетливо увидел, что комбат был несколько обеспокоен, когда в палатку зашёл Шейко и застал нас за распитием водки. Поэтому комбат приложил не мало усилий к тому что бы Шейко тоже выпил, тут и начальник штаба помог. Это критически необходимо, ведь если замполит не выпивает со всеми, значит «заложит», а вот если он со всеми, тогда это организованное мероприятие по сплачиванию коллектива офицеров батальона.

Шейко тоже был удивлён увиденным. Не ожидал что комбат, вот так запросто может взять и выпить с подчиненными. Вошёл в нашу палатку и сразу оказался перед выбором: или отказаться выпивать и выслуживаться перед своими политорганами или выпить и оказаться вместе с офицерами батальона. Вот такой у него выбор. Он поступил по-офицерски. Для меня это не был сюрприз. Я для себя уже подметил что нашему замполиту батальона важно иметь авторитет среди офицеров батальона, для него это не пустой звук.

Все разошлись.

Вася мне лично поставил задачу на завтра. Мне предстояло заняться двумя БМП пулемётного взвода нашей роты, поскольку этим двум машинам уделялось меньше всего внимания.

В то время мотострелковая рота на БМП-1 имела в своём составе три мотострелковых взвода по три машины, этими взводами командовали офицеры, в роте был и четвертый взвод – пулемётный, состоящий из двух машин, по штату командиром этого взвода являлся прапорщик. Должность командира пулемётного взвода роты была вакантной, поэтому чаще всего этим взводом занимался сам Осадчий. То есть Вася, должен был непосредственно заниматься как своей командирской машиной командира роты, так и двумя машинами пулемётного взвода. Ему не хватало времени для этого.

В целом все двенадцать БМП-1 нашей роты были в отличном состоянии, но были неписанные правила, которые говорили о том, что техника требует постоянно внимания, иначе обязательно что-то сломается в самый неподходящий момент.

Комбат также сообщил что в полк сегодня военкоматы поставили около пятидесяти грузовых автомобилей из автобаз города и области, приписанных к полку, а также начал поступать приспанный личный состав из запаса, партизаны. Всего около ста человек, в основном водители, в роту материального обеспечения полка, ремонтную роту, завтра должны прибыть водители и недостающая техника во взвод обеспечения батальона.

15 декабря, около десяти часов утра полку объявлена боевая готовность «Военная опасность».

Комбат выделил на роту один Зил-131 и Осадчий едет в расположение полка принимать прибывающий из военкоматов приписной состав.

На мне это никак не сказалось – я занимался двумя машинами пулемётного взвода, ну и своими тоже.

В целом никакого напряжения я не почувствовал. Думал только о том, что НОАК, тоже хорошо вооружена. Пусть у них не так много, как у нас противотанковых управляемых комплексов и ракет, но у них много противотанковых гранатомётов, просто несметное количество гранатомётчиков, ведь в каждом полку у них есть отдельные гранатометные роты, в которых почти 200 человек, и это, не считая гранатомётчиков в остальных подразделениях. Наш батальон, конечно, в любом случае отобьёт атаки танковых подразделений НОАК и с китайской пехотой справимся. Но в случае нашей контратаки китайцы тоже наши БМП будут уничтожать совершенно спокойно. Другое дело, что у нас в полку есть своя реактивная батарея, в которой девять установок БМ «Град-1», есть восемнадцать гаубиц М-30, старых, времен Великой отечественной войны. Мне один командир огневого взвода из нашего артдивизиона рассказывал, что у его гаубиц сильнейший износ канала ствола и на точность их огня рассчитывать не стоит. Но я надеялся, что до войны успеют перевооружить наш АДН.

Осадчий прибыл уже к часу дня.

Собрал офицеров.

Среди прибывших с Васей один офицер, три прапорщика все кадровые из других частей, вместе с ними двенадцать солдат из запаса – партизаны.

Осадчий распорядился солдатам «перекурить». Начали знакомиться с офицером и прапорщиками.

Прибывший офицер – замполит роты, лейтенант, Женя Бородин, закончил в этом году Новосибирское ВВПОУ. Не женат. На первый взгляд приветливый, нормальный парень.

Прапорщики.

Самый старший из них старший прапорщик Кожеватов Владимир Петрович, ему уже за сорок. Он старшина роты. Как-то сразу начали его называть Петровичем.

Второй прапорщик, ему тридцать пять. Сиротин Сергей, он командир пулемётного взвода. Тоже опытный, сразу видно.

Третьему двадцать девять, Белькевич Дмитрий, он техник нашей роты.

Все офицеры и прапорщики прибыли на доукомплектование полка из частей нашего армейского корпуса, штаб которого располагался в городе Фрунзе.

Осадчий распределил солдат. Мне дали троих. Дал их документы быстро изучить.

Все трое киргизы, разумеется из Ошской области. Срочную служили в военно-строительных отрядах. Поговорил с ними, расспросил. Выяснилось, что за всю службу один раз стреляли и то только из автомата, перед присягой. Выпустили всего девять патронов. Ничего не умеют и не знают.

Подошёл к Осадчему и всё это попытался рассказать. Здесь уже стояли все офицеры и прапорщики роты. Он меня перебил:

– Всё знаю. У всех такие. Командир полка сказал «будете учить». Всё точка. Прорвёмся. Расскажем, покажем, научим, заставим.

Внешний вид у солдат был по-настоящему партизанский. Из-под шинели торчали свитера, гражданские перчатки, шарфы, расстегнутые вороты, не стрижены.

Несмотря на прибывших офицера, прапорщиков и партизан нам ещё было очень далеко до полной укомплектованности. Вместе с офицерами и прапорщиками в роте должно было быть 116 человек.

К вечеру из полка привезли недостающие печки, трубы, палатки.

Палатки и печки были сняты с неприкосновенных запасов полка – «НЗ», о чём красноречиво говорила маркировка.

Приступили к дооборудованию лагеря. «Партизаны» включились в работу и дело начало продвигаться быстрее. Удивляться нечему, эти партизаны опытные мужики в возрасте от 25 до 40 лет. Руководил этим всем Петрович. Как хорошо, когда в роте есть старшина.

Ближе к ночи в батальон привезли еще человек пятьдесят «партизан». Ко мне во взвод дали ещё двоих, тоже служили в стройбатах.

Я сегодня в роте ответственный. Провел вечернюю проверку. Доложил Осадчему. Всё нормально. Проконтролировал отбой, зашел в нашу офицерскую палатку.

Вася приказал без меня не начинать.

Выпили, познакомились, поговорили. Бородин нормально себя вёл, не откручивался, выпивал наравне со всеми.

16 декабря стало известно, что военкоматы срывают поставки приписного состава, люди начали прятаться.

В роту прибыло только шесть человек, узбеки. Узбеки, ведут себя нагло, ко мне пытаются обращаться на «ты». Я их одёргиваю, но они только нагло улыбаются в ответ, дескать: сынок, что ты там из себя строишь.

Осадчий собрал весь вновь прибывший в роту личный состав, лично начал проводить с ними занятия. Простейшие. Начали с автоматов. После обеда уже приступили к выполнению упражнения учебных стрельб № 3 – стрельба по появляющимся целям. Командиры взводов проводили занятие со «старым» личным составом, солдатами и сержантами срочной службы на технике.

Вечером, когда мои «партизаны» вернулись в строй взвода обратил внимание насколько улучшилась дисциплина, после занятий по боевой подготовке.