Не ходите, девки, замуж или женить бога
Шрифт:
– Всем наше "здрасьте с кисточкой", - поздоровалась, приближаясь к Зевсу.
– Кто пустил сюда какую - то полукровку?
– какие - то они нервные.
– Мальчики, начальство гневаться изволит!
– крикнула я куросам, вползающим в распахнутые двери.
– Она... Она... Она...
– повторяли они, тыча в меня пальцами.
– Короче, слов у них нет - одни эмоции. А ты, Зевсыч, не кипятись, лучше вспомни с кем в саду Гесперид квасил, рассказывая, как Гера нашла чулки Ио у тебя во внутреннем кармане семейников, - посоветовала я, остальные заржали как кони.
– Элька!!!
– как приговоренный к пыткам, обрадовался бог грома.
– Ага. Она самая, - я звонко чмокнула его в щеку. Так же без моего поцелуя не остались почти все , кроме черноволосого и зеленоглазого Диониса, который чмокнул меня в губы. Остались самые тяжелые - Эрос и Психея.
– Психеечка, солнце мое лупоглазое, обними "сестричку", - улыбаясь, распахнула свои объятья, глядя, как боги сматываются. Вот и Психейка, побагровев, исчезла, остались только я и Эрос.
– А ты не хочешь обнять свою бывшую подругу, а может быть, врага детства?
– спросил, Внутри все трепетало, а сердце пело при взгляде на него. Как будто от е
Когда я вошла в зал, то подумала, что это Гелиас. Настолько они похожи, только у бога любви среди пепельно - белых волос есть фиолетовая прядка (покрасился что ли?) да татуировка на левом плече, изображающая крылья, увитые терном. У Гела такого точно нет (уж я бы точно заметила). И угораздило же меня полюбить сыновей Хаоса.
Эрос одним мягким и стремительным движением оказался около меня, заключив в свои объятья, а я вздрогнула, потому что не ожидала, что он это сделает.
– Что, не ожидала?
– поинтересовался он, коснувшись моей макушки подбородком.
– Н - нет, - я думала, что он, как моя сеструха, смотается.
В его руках было так надежно и уютно: сколько раз эти руки гладили меня, успокаивая, а сколько ран нанесли 6 лет назад? Но тем не менее, стоя сейчас в кольце его рук, мне было спокойно и тепло.
– Спасибо, что вернул крылья, - прошептала, заглянув ему в глаза.
– Да не за что.
– Для кого как, - в знак благодарности хотела поцеловать его в щеку, но он повернулся, так что мои губы соприкоснулись с его, а затем хотела отстраниться, но мне не позволили, притянув к себе и впившись, поцелуем.
Его губы жадно целовали мои, покусывая, нежно проводя языком, заставляя их приоткрыться. Мои руки сдернули резинку с его волос, зарываясь в них, притягивая ближе к себе.
Языки сплелись в древнем, как мир, танце. Ничего не существовало кроме нас, стало не хватать воздуха, но мы не останавливались, дыша друг другом, выпивая друг друга до дна...
Так меня никто и никогда не целовал, только моя темная звезда поглощала меня всю, без остатка.
В этом поцелуе слились два самых древних чувства: ненависть и любовь.
Тяжело дыша, отстранилась от него: щеки заливал румянец, а глаза, наверняка, блестели. Звук пощечины, опустившейся на щеку бога, нарушил тишину зала, прозвучав диссонансом в симфонии тишины.
– Ты не имеешь на это права!
– зло прокричала, вылетев, как пробка, из зала и переносясь в горы, к Амалфее. Скорее эти слова говорила себе,
Поднимаясь все выше и выше в горы, думала о том, как жестока судьба: только начинаешь все забывать, как он появляется вновь.
Жизнь опять летела под откос, но мне удастся этого избежать, ведь Эрос всего лишь играет со мной. Наконец - то между деревьями показался просвет, открывая взгляду невероятной красоты озеро. Оно было прозрачным, как слеза и теплым, как объятья возлюбленного, а еще оно обладало невероятным свойством превращать слезы в камень.
Это озеро мне показал Эрос, когда мы были детьми, после этого на мне появилась цепочка с сапфиром в виде бабочки - слеза бога любви, а у него - опаловые крылья (которые, наверно, уже выкинули). Как такое было возможно - неизвестно, но факт остается фактом.
Здесь, в тени деревьев, я любила бывать, уходя от своих проблем, забывая о времени, чувствуя лишь дыхание мира...
Час спустя...
– Черт, Гелиас! Если ты не поторопишься, то мы опоздаем, - прокричала я, выходя на улицу. Солнце медленно садилось за горизонт, заливая все алым светом.
– Да никуда мы не опоздаем, - наконец - то, из дома вышел муж, неся чемоданы.
– Ах, не опоздаем?! А кто меня вчера весь день гонял, говоря о том, что мы опаздываем?!
– начала заводиться я.
– Да ладно. Успокойся, тебе вредно нервничать!
– демон, и, правда, вредно. Наконец - то собравшись, мы вышли в наступающую ночь.
– Э... солнце мое, а как мы будем до туда добираться?
– поинтересовалась я.
– Я тебя понесу, - последовал ответ.
– А чемоданы?
– За нами полетят, - демон подхватил меня на руки, едва не стукнув головой о камни.
– С ума сошел? Ты же мне последние мозги выбьешь!
– А что, что - то еще осталось?
– спросил мой блондин, даже не подозревая, как сильно вляпался.
– Тебе это предстоит узнать, - прошептала я, любуясь его крыльями, которые мне очень хотелось пощупать.
Мягкий толчок, и мы взмыли в бескрайнее небо.
– Пять минут: полет нормальный, - мне было так хорошо: самой крыльями махать не надо, тепло.... Поспать, что ли?
– Слушай, Гелиас, а ты меня любишь?
– ни с того ни с сего спросила я.
– Конечно, люблю, а с чего такие вопросы?
– странно, в его голосе прозвучала неуверенность, - А ты?
– Солнце мое, а ты как думаешь? Я тебя люблю, - ответила, думая о том, что не он один в моем сердце.
– Нет, настоящего меня ты...
– тихо, себе под нос, произнес демон, крепче прижимая меня к себе.
– А если бы ты знал все...
– пробубнила я. Дальше мы просто молчали, думая о своем...
Кажется, я заснула, потому что сейчас лежала на кровати, на которой не помню как очутилась.
Солнце заливало белоснежную спальню: белые стены, пол и потолок, облако тюля и огромная белоснежная кровать с балдахином, на которой я возлежала, подставив утреннему светилу свою спину. Мрр, приятно.