Не ходите, девки, замуж или женить бога

– Что ты твор-р-р-ишь?
– прошипел мой муж.

– Исследования провожу! Не мешай!
– прочертила ногтем линию по его животу, отчего мышцы пресса сократились. Дальше свои исследования проводить не стала, а то, ой, как не хочется мне быть на месте этой земли, в которую он всадил свои немалые коготки. Аккуратно скатившись с него, отодвинулась.

– Слушай, если тебе не нравятся мои прикосновения, то так и скажи, а не злись, вгоняя в землю когти, - пробурчала, надувшись, как мышь на крупу. Нет, ну, если не нравится, то мог бы и сказать, я бы отстала.

– Эль, ты дурр-рра или только прикидываешься?

– нет, посмотрите на него, каков наглец.

– Ты меня еще и оскорблять будешь?
– я вскочила на ноги, сжав кулаки.

– Да что ты взвилась?
– у этого зверюги слишком длинный хвост, поэтому меня вернули на место.

– Ты окучиваешь землю когтями, вместо того, чтобы сказать, что твое величество не устраивают мои исследования, а потом еще и оскорбляешь?
– попыталась отодрать его хвост от своей талии, но он только больше оплел меня.

– А меня ты выслушать не хочешь?
– прорычал Гелиас, глядя на меня горящими глазами.

– Нет! Но ты же все равно скажешь, - тяжело вздохнув, приготовилась слушать.

– Эля, как же ты не можешь понять, что я с трудом сдерживаю себя, чтобы не опрокинуть тебя на землю и....
– он не договорил, но я и так все поняла, покраснев, как маков цвет, - ты сводишь меня с ума: твой запах, голос, прикосновения.... В ипостаси демона мироощущение ярче и острее, а все чувства и желания многократно усиливаются, - ух, ты. Я и не знала, что он может говорить, не рыча, - ты меня не слушаешь, - констатировал факты демон.

– А...
– мои шестеренки крутились, соображая, как же он так может. Не увидев никакой реакции с моей стороны, Гелиас притянул мою тушку к себе, при этом даже не поцарапав, и обжег поцелуем губы. Если с ним, когда он человек, целоваться, эмоции переполняют, то когда он демон - 9 баллов по шкале Рихтера.

Его губы пили меня (по-другому никак не скажешь) жадно и настойчиво, сминая, подчиняя.... Но я, в свою очередь, "пила" его, прикусывая нижнюю губу и скользя языком по кончикам клыков.

Тяжело дыша, мы оторвались, скорее, отлепились, друг от друга

– Гелиас, ты...
– начала было я, заправляя волосы за ухо.

– Эль, молчи!
– прорычал благоверный.

– Да ты...
– договорить мне не дали, опрокинув на спину.

– Я же предупреждал, - шептал он, покрывая мое лицо и шею поцелуями.

– Ты...
– я, то ли, сильнее прижимала его к себе, то ли, отталкивала, хотя... все - таки первое.

– Молчи!
– демон опустился к моей шее, слегка прикусывая, а потом проводя по тому месту языком, сжимая меня в своих объятьях. В этот раз решила благоразумно промолчать. Его руки сильнее сжимали меня, а губы опускались ниже... Мне даже страшно стало от его настойчивости, и страсти, с которой я ему отвечала.(умудрилась его спину расцарапать).

– Черт, Мика, ты сводишь меня с ума, - тяжело дыша, Гелиас отстранился от меня любимой.

– А ты меня. Так что, возможно, в психиатрической больнице нас поместят в одну палату, - хихикнула я, сжимая его хвост в руке, поглаживая пальцами мягкую стрелку.

– Тебе смешно, а мне, как - то, не очень, - буркнул он, пытаясь вырвать хвост из моих загребущих лапок. Ага, так я и отпустила.

– Что ж так? Ты же у нас сильный, сумеешь себя обуздать, - я просто ему верю, так что вряд ли со мной что - нибудь случится.

– Не будь в этом так уверенна, - прорычал Гелиас, а его когти удлинились сантиметров, так, на 15.

– Ладно, - м-да, все таки его коготки внушают опасение... Сидеть мне надоело, поэтому я разлеглась на земле, щурясь от солнца, высоко стоявшем в небе.

Муж придвинулся ближе (куда ж ему, родимому, деваться, когда его за хвост к себе тащу), убрав выбившуюся прядь волос со лба, затем когти Гелиаса обвели контур моих губ.

– Что ты...
– договорить мне, как всегда, не дали, сказав молчать в тряпочку, что я и сделала, а то вдруг поцарапают.

Гелиас аккуратно щупал меня, невесомо касаясь когтями, иногда опаляя своим дыханием. Внезапно когти прикоснулись к крылу.

– Не надо, - просипела я, боясь, что он их порвет.

– Успокойся. Ничего с твоими махалками не сделаю, - почему - то холодно произнес он.

– Что опять не так?
– хотела сесть, но мне не дали, прижав к земле рукой.

– Все нормально, просто я...
– как - то неуверенно начал демон.

– Что просто?
– что же он такое скрывает, раз не может мне рассказать?

– Ничего, - отвернулся, сжав кулаки. Да что происходит? Мой желудок не выдержал перепадов настроения и заурчал, требуя еды.

– Пошли, чудо мое, кормить тебя буду, - усмехнулся Гелиас, став человеком. Ух, ты, у него даже одежда сохранилась. Я тоже так хочу, а то костюмчик а-ля мухомор достал.

– Ну, кто пойдет, а кто и полетит, -распахнув крылья, решила взлететь.

– Э, нет, милая моя, - Гелиас, сграбастав меня на руки, распахнул свои махалки и взмыл ввысь.

– Нет, я что, маленькая? У меня что, своих крыльев нет? Я что, больная? И, вообще, по какому праву меня куда - то тащат? Я и сама могу!
– бурчала я, возясь на руках у мужа.

– У тебя в одном месте шило? Именно поэтому ты ерзаешь?
– иронично выгнув бровь, поинтересовался мой садюга, крепче прижимая мою тушку к себе.

– Да у меня везде шило,- огрызнулась я, - Понимаешь, хочу сама лететь я! Сама! У меня такое чувство, будто я - твоя добыча, которую ты прешь в свое логово, - вот же... гад: все равно не отпустил меня.

– Так и есть, - хмыкнул он, равнодушно продолжая махать крыльями.

– У-уууу! Садюга, прибить тебя надо!
– ругалась моя персона на чем свет стоит.

– А кто тебя накормит?

– Бутерброд сделаю!

– Из чего?

– Из хлеба!

– Его дома нет!

– Яйцо сварю!

– Тоже нет!

– Это спор не имеет смысла, в конце концов, к Посейдону или Зевсу наведаюсь: кто - нибудь накормит голодного ребенка, - надулась я. Последнее время мое настроение резко меняется, да и ворчать стала больше: сущий чертенок из табакерки!

– И это при живом - то муже....

– Ты здесь причем? Я ж к ним есть иду, а не тебе изменять. Ты все равно кормить меня не хочешь, - едва сдерживаю смех, глядя на него.