Не ходите, девки, замуж или женить бога
Шрифт:
– Вот и все. Ты проиграл, Кронос, бог времени, отец Зевса.
– Еще нет, - в меня серебряной стрелой полетела мощь древнего бога времени.
– "Черт, а он действительно силен", - мне с трудом удавалось сдерживать его натиск. Но рано или поздно все кончается... Последний удар и... Кроноса не стало, а я рассыпалась на множество частиц, возвращая все на круги своя....
Последней Надежды не стало...
***
А Артас? Артас восстановился... Каким-то образом Последняя Надежда смогла воскресить всех тех, кто погиб, даже богов.
– Ника!
–
– Ника, прости меня!
– парень упал перед ней на колени.
– Кронос, ты жив!
– девушка бросилась ему на шею, и они упали в зеленую траву, - Я люблю тебя.
– Победа...
– только и смог выдохнуть ошарашенный бог, крепко прижимая девушку к себе.
***
– Значит, Микаэлла была Последней Надеждой?
– Да, - кивнул головой Хаос.
– Бедная девочка, она спасла всех нас.... Мы должны предать ее тело огню, - плакало небо, плакали боги, оплакивая ту, что спасла их ценой своей жизни.
***
А там, на черном поле, на коленях стоял парень... Его белоснежные крылья намокли от дождя, и теперь висели серой массой.... Парень прижимал к своей груди израненное и окровавленной тело девушки...
– За что?! За что вы забрали ее?!
– бессильно кричал он, глядя в небеса, плачущие вместе с его сердцем.
А девушка, словно кукла, лежала на его руках: пергаментно-белая кожа, посиневшие губы, на уголке которых застыла капля крови.
– Эрос, нужно идти... Амели...
– Хаос положил руку на плечо своего сына. Да, он все видел... Видел, какая боль застыла во взгляде бога любви, но ничего не мог поделать...
– Нет. Я не могу ее бросить. Я ей нужен, а Амели погостит пока у бабушки, - казалось, Эрос сошел с ума: он говорил так, будто Элия была жива.
– Эр, пойми, Элия мертва!
– Хаос переживал за сына, боясь, как бы он вновь не отправился в "Нуар", откуда уже никогда не вернется.
– Сколько можно повторять? Я знаю, что ее больше нет!
***(Мир)
Как же быстро летит время... Если бы сказали, что Эрос и Гелиас - одно лицо, то ни за что бы не поверил. Но факты... Против них не попрешь!
– Мир, ты о чем задумался?
– женушка подошла сзади, обняв за талию.
– Да так... Об Элии...
– не хотел говорить - само вырвалось.
– Да, послезавтра прощание, - на глазах Харти навернулись слезы.
– Раз - был человек, два - его уже нет, - с этим ничего не поделать. Такова жизнь.
– Знаешь, Мир, я хотела бы тебе кое-что сказать... Ты, это, лучше присядь, а то упадешь еще, - умеет моя обожаемая жена интриговать, еще как умеет, - В общем, я... мы... у нас будет ре...
– запиналась она.
– " У нас будет ребенок?" - мысли понеслись вскачь, - Харти, я тебя люблю!
– подхватил ее на руки и закружил.
– Да ты не так все понял. У нас будет рептилий (дракон)!
– Что-оо?!
– моя челюсть отвисла, и я едва не уронил Харти.
– Дракон у нас будет вместо собаки, - женушка уселась на диван, победно глядя на меня.
– Откуда ты его взяла?
– это надо же: дракон-собака.
–
А, родители обещали прислать, - махнула она рукой, а затем вышла на улицу, оставив ошарашенного меня наедине со своими тараканами.Амели
Я сидела на полу и сжимала в руках фотографию, где мои родители, такие счастливые, улыбались друг другу. Мама... на фото капнула слезинка. Мамочка... Теперь ее больше нет, а отец... отец не выходит из комнаты, топя боль в алкоголе, и я ничего не могу с этим поделать, хотя этот говорящий гад так и оставил меня десятилетней.
– Пап, можно войти?
– заглянула в темную комнату, пропахшую табаком и алкоголем.
– Ну, заходи, - отец поставил очередную бутылку на пол, облокачиваясь на спинку кресла,- чего хотела?
– Пап, завязывай с этой гадостью, а?
– м-да, выглядел он, конечно, впечатляюще: на голове - воронье гнездо, позеленевшая кожа, огромные черные круги под глазами. И когда он успел дойти до такого состояния?
– А смысл?
– Нет, конечно, я все понимаю, но была бы мама с нами, она бы тебя прибила!
– мне тоже было больно от того, что она оставила меня, но жизнь, которую она так любила, не закончилась... Ночью я заливаюсь слезами, уткнувшись в подушку, но днем стараюсь держать себя в руках.
– Ее нет!
– Неужели ты не понимаешь, что жизнь не закончилась?! Пройдет время, боль утихнет, а ты встретишь новую любовь... Мама была бы рада, - кто бы мог подумать, что ребенок, выглядящий лет на десять, мог говорить такие вещи? А все мой богатый генофонд!
– Тебе что, плевать, что твоей матери больше нет?
– тихо прошептал отец, - Она... Уходи!
– Ты дурак, пап, - в сердцах сказала я и вышла, хлопнув дверью.
Эрос
Я опрокинул очередной стакан спиртосодержащей гадости в себя. Да, выросла дочка, блин. Сигаретный дым вновь наполнил комнату. Черт, как же больно... Как будто разом выкачали весь воздух из легких... Вот я и заливаю боль и воспоминания алкоголем, иначе сошел бы с ума... А завтра... Завтра - конец.
Все небо было затянуто серыми облаками... Мы, одетые в белоснежные одежды, шли к морю, чтобы отдать дань памяти той, что вернула все на круги своя...
На берегу стоял огромный плот из эбенового дерева: на нем, словно на кровати, лежала Эль. Серебристый хитон обнимал ее неподвижное тело, волосы темной волной ниспадали на землю. Такое чувство, будто она спит: еще немного и орехово-карие глаза распахнуться, на губах засияет улыбка... Но нет - ее глаза закрылись навсегда.
Каждый из присутствующих держал в руках белоснежную розу, которую позже возложил на погребальное ложе Последней Надежды.
– Прощай, Мика, Последняя Надежда. Надеюсь, мы скоро встретимся, - прошептал я, положив на ее грудь белоснежный цветок, а затем поджег плот, поплывший по морской глади... Вот и все...
Микаэлла
– " Тишь да гладь, да Божья благодать", - думала я, находясь, черт знает где. После досконального ощупывания собственного тела, убедилась, что вроде как со мной все в порядке. Странно, даже призраком не стала.