(Не)Идеальная девочка

Это мой шанс.

Рывок. Подсечка. Мы падаем, и я оказываюсь сверху. Сижу на его бёдрах и чувствую вкус победы. И…

Впитываю в лёгкие его запах: кофе, табак и корица. Такой пряный и вкусный. Зачем-то бросаю короткий взгляд на его рот и зависаю. Сердце сбивается с ритма.

А вот в следующую секунду происходит нечто очень странное. Мои тараканы взрываются аплодисментами, когда Северов делает поступательное движение бёдрами, от которого внутри меня загорается пламя, и я оказываюсь на спине, прижатая крепким мужским торсом.

Долбанные тараканы! Срочно нужна дезинфекция.

Его лицо оказывается всего в паре сантиметров от моего, мы почти соприкасаемся губами, и я чувствую на своих его обжигающее дыхание. Лёгкие до отказа забивает терпкий аромат. Кажется, что жар его тела плавит на мне одежду. Все внутренности превращаются в кипящий кисель. А его твёрдый половой орган давит мне в живот.

Прикладываю все непонятно откуда взявшиеся силы в отчаянный рывок и, снова укладывая Северова на лопатки, седлаю.

И тут опять происходит сбой.

Мы сцепляемся взглядами. Глаза в глаза. По нервным окончаниям пробивает двести двадцать. В конечностях зарождается дрожь.

Не знаю, как эта возня выглядит со стороны, но мне сейчас абсолютно пофигу.

Мы оба дышим тяжело и рвано. Сердце пробивает грудную клетку не только у меня. Чувствую, как лупит его, потому что плотно прижата к его грудине. Руки медленно ползут на мою талию, оставляя ожоги. А потом он в одно движение скидывает меня с себя и, наваливаясь всем телом, лишает любой возможности для контратаки. Бёдрами сжимает мои ноги, а руки плотно придавливает вдоль тела.

Всё моё хвалёное самообладание летит к чертям, когда его лицо застывает в нескольких миллиметрах от моего. Дыхание Северова становится почти неуловимым. Он жадно хватает ртом воздух снова и снова, будто лёгкие отказываются воспринимать кислород.

Мои тоже.

Вдох. Вдох. Вдох.

Безрезультатно.

Тренер что-то кричит, одногруппники о чём-то переговариваются, но я слышу только, как кровь ревёт в ушах.

Ещё одна попытка вдохнуть.

Ни черта не выходит.

Я привыкла всё контролировать. Вся жизнь по полочками, но сегодня они все с громким треском разлетаются в щепки.

Ничего не вижу, кроме его глаз. И таки да, это не линзы. Ничего не слышу, кроме гулкого биения сердца.

Удар. Удар. Удар. И оно снова замирает.

Да что со мной не так?

Он делает едва уловимое движение, и где-то внизу живота стягивается тугой узел, а между ног собирается влага. Кровь приливает к щекам и расползается от лица к груди. Неловко ёрзаю, и Северов выпускает какой-то странный рык, на который я отзываюсь тихим стоном.

Стоном, бля!

– Что же ты со мной делаешь, идеальная девочка? – скорее выдыхает, нежели говорит парень, крепко прижимающий меня к полу.

– Отпусти меня! – шиплю, дёргаясь всем телом, а в ответ получаю ещё одно движение бёдрами, и узел в животе становится туже.

– Не шевелись, Настя, блядь! – рявкает хрипло.

– Пусти! – срываюсь на тихий крик, снова подрываясь вверх, другой возможности заставить подняться его у меня нет: руки и ноги парализованы захватом.

– Да твою ж мать, блядь! – рычит Северов, и в следующее мгновение мне удаётся схватить воздух, потому что он, наконец, откатывается в сторону.

И сразу становится как-то холодно. Словно кто-то открыл все окна, впуская сквозняк.

Окружающий мир врывается в меня с гулом голосов, в котором отчётливо слышны реплики, которые отчего-то больно жалят.

– Ну нихрена ж себе! Вот вам и идеалка!

– Не идеалка, а индивидуалка прям! – громкий смех.

– Север, да вам бы уединиться!

– Ещё бы прям здесь трахнулись, вот это шоу было бы! – опять ржач.

Закрываю глаза и чувствую, как солёные слёзы выжигают веки.

Я не буду плакать. Не буду. Я не заплачу!

– Бля, я бы и сам не против ей вдуть!

Я не стану плакать.

– А наша идеальная девочка не такая уж и идеальная. Такой бы и я засадил! – присвистывание.

Не заплачу!

– Хлебальники захлопните! – голос Северова громом разносится по спортзалу и заставляет гул утихнуть, давая мне необходимую передышку и возможность собраться с мыслями.

Упираюсь ладонями с двух сторон от головы, выгибаю спину, сгибаю ноги в коленях и поднимаюсь в прыжке. Колени тут же подкашиваются, и я начинаю заваливаться назад. Даже не стараюсь удержать равновесие, самое ужасное в любом случае уже случилось. Закрываю глаза и лечу прямо в… стену. Горячую стену.

– Не трогай меня, – рычу сквозь зубы, когда Артём кладёт руки мне на талию, легко сжимая.

Да, я впервые назвала его по имени даже в мыслях.

– Настя, – шепчет в ухо, опаляя кожу, – не обращай на них внимания.

Его дыхание тяжёлое, рваное, поверхностное.

Надо ли говорить, что за этот день он уже дважды назвал меня по имени? И оно никогда ещё не звучало так красиво и так… сексуально.

Кажется, мой мозг всё ещё не напитался кислородом, потому что я просто стою и позволяю ЕМУ держать меня. А в какой-то момент даже слегка подаюсь назад и прижимаюсь к телу Северова.

– Блядь, перестань так делать, или я за себя не ручаюсь! – режет сиплыми интонациями Артём и, толкаясь бёдрами, вжимает член между ягодиц.

И только сейчас, с огромнейшим запозданием загорается сигнал SOS и начинает орать внутренняя сирена.

Не обращая внимания ни на кого, вырываюсь из его рук, спрыгиваю с ринга и бегом вылетаю из спортзала. Вика что-то выкрикивает. Тренер орёт. Но мне настолько плевать, что даже если под моими ногами разверзнется пропасть, не замечу этого.

Северов перехватывает меня почти у самых раздевалок.

– Подожди! Миронова! Да остановись же ты! – кричит, задыхаясь от бега.

А может и не только от него.

– Отвали! – выкрикиваю, не оборачиваясь, на грани истерики, и продолжаю бежать. Он ловит меня за руку и рывком разворачивает на себя. Выставляю вперёд ладони и упираюсь в стальную грудь. – Отвали, сказала же! Русского языка не понимаешь, что ли? – продолжаю упираться.

– Когда же ты перестанешь сопротивляться, идеальная девочка? – шепчет Артём, задевая губами моё ухо и разгоняя по телу волны жара.