Не играй с нами, девочка

— Не сейчас, Север.

— Но нет, нашелся кто-то умнее. Или просто сильнее.

Она кивнула.

— Все происходит очень быстро. Никто не предупреждает.

— Ты сейчас предупреждаешь.

— Да, — выдохнул он со стоном. — И как бы уже не было поздно.

Ему становилось хуже. Она видела симптомы и понимала, что происходит, но не могла ничего поделать.

— Еще долго?! — крикнула она вглубь салона.

В кабине и на первых двух рядах сидели бойцы. Они оглянулись на нее, но промолчали.

— Доедем, не волнуйся, малышка, — кинул тот мужчина, видно, главный в группе.

— Он умирает!

Она едва сдержала слезы, когда произнесла это вслух. Правда ударила ее, стала осязаемой и реальной. Это могло случиться, она вдруг призналась себе.

— Ему нужно переливание крови, у него вторая положительная. Сообщите, куда мы едем. Пусть они готовятся. Ему нужна профессиональная помощь.

— Понял я! Затараторила.

О, нет, она еще и не начинала.

— Он правая рука Марка, а не какая-то шестерка... Это не Виктор и не я! Марк не простит такого. Сообщи своему боссу, что Север истекает кровью в твоем фургоне! Он может играться с Марком, пока тот спокоен и понимает правила игры. Но смерть Севера... Ты перегнул палку.

Север терял сознание. Он с трудом удерживал на ней взгляд, и Анне приходилось встряхивать его, чтобы он не засыпал.

— Нет, слышишь, нет... Я здесь, рядом, и ты должен оставаться со мной.

Мужчина все-таки сдался и с кем-то связался. И послал одного парня к ним. Тот грубо отпихнул Анну и посмотрел рану Севера. Потом пощупал его пульс и проверил зрачки. Тяжело вздохнул, поморщившись, и вернулся к своим.

Наверное, эта пытка длилась еще минут десять-пятнадцать, хотя Анне показалось, что прошли часы. Но они приехали. Задние двери тут же распахнулись и внутрь заскочили трое парней. Они подняли Севера на руки и вынесли наружу, погрузив на подготовленные носилки. Анна попыталась подняться, чтобы успеть за ними. Но так перенервничала, что сил совершенно не осталось. Она рухнула, поскользнувшись.

— Выходи!

Мужчина, который подстрелил Севера, стоял у выхода и всем видом показывал, что ждать долго не намерен. Она выбралась из фургона и послушно взялась за протянутую руку. У него оказалась обжигающе горячая и душная ладонь.

— И не думай больше повышать голос.

— Хорошо, — кивнула Анна.

Он замолчал. Анна поняла, что вопросы тоже лучше оставить при себе. Огляделась и заметила просторный двор, огороженный неприступным забором и истыканный множеством построек. Склады, гаражи, навесы с машинами.

Мужчина завел ее в небольшой дом с открытой верандой и показал на кухонный уголок. Анна села и начала изучать аляповатую скатерть на столе. Но отвлечься не получалось, она понимала, что сейчас текут самые важные минуты... сейчас все решалось. Но ведь его спасут, они смогут, и он сильный, очень сильный и выносливый, молодой. Все будет хорошо, он сам сказал. А он не обманщик. Он никогда не обманывал ее.

Вокруг мельтешили люди, постоянно кто-то заходил, выходил, только приставленный к ней охранник сидел у двери и то и дело поглядывал на нее. Иногда он перебрасывался парой слов со спешащими туда-сюда. Так прошло два с лишним часа. И если раньше она не решалась спрашивать, то теперь по-настоящему боялась... Потому что ответы уже случились.

— Иди за мной, — вернулся тот мужчина.

Он снова повел ее. По тому же двору, где раздражающе зашумела болгарка, и мимо тех же серьезных ребят с широкими плечами. Только теперь они свернули к длинной крытой аллеи, которая утыкалась в кирпичный дом с большими витражными окнами на втором этаже.

— Он жив? — наконец, спросила Анна.

— Да, успели.

От сердца отлегло. Она даже не знала, что можно одновременно радоваться и мучиться чувством пустоты. Все пережитое выжало ее, и на ногах держало лишь желание увидеть его.

Мужчина открыл дверь, и они оказались в длинном белом коридоре, в котором угадывался запах медикаментов, да и выглядело как больница. Они прошли пару комнат и остановились у большого наблюдательного окна. Мужчина постучал, и жалюзи отъехали в сторону.

Север без сознания лежал на кровати, его рана была туго забинтована, а от рук уходили трубка капельницы и провода мониторов.

— Его оставят здесь до вечера.

— А потом?

— Аттракцион невиданной щедрости закроется.

Она плохо понимала, что это значит.

— Его не отпустят?

— Вы оба пока останетесь здесь.

Здесь оказалось довольно противным местом. Это походило на тюремную камеру, только стены были обиты деревянными пластинами. А так большая решетка отгораживала половину комнаты, где стояли три сетчатые койки без матрасов, имелась покосившаяся раковина и маленькое окошко где-то под потолком.

Севера под руки принесли в первом часу ночи и бросили к ней, закрыв решетку на замок. Он поежился от холодного пола и посмотрел на нее мутным взглядом. Он был изможден и немного пьян от сильнодействующих лекарств. Анна стащила с себя легкий плащ, от которого было мало пользы, и свитер. Плащ она оставила себе, а свитер аккуратно натянула на обнаженного по пояс Севера. Хорошо, что она всегда любила необъятные тянущиеся во все стороны свитера.

— Не мой цвет, — шепнул он.

Он нагло врал. Синий ему страшно шел.

— Надо встать с пола. Здесь дует.

Север кивнул и осторожно перекатился на бок, чтобы оттолкнуться от пола.

— Тише, — попросила Анна, — я помогу.

— Я тяжелый.

Он зацепился на спинку кровати и начал подтягивать себя вверх. Анне удалось поднырнуть под его плечо и хоть немного помочь. Матрац противно заскрипел под его весом и низко прогнулся.

— Старайся не шевелиться больше.

Она подобрала его свисающие ноги и положила их на кровать. А сама устроилась у изголовья.

— Ты что-нибудь помнишь?

Анна протиснула бедра под его голову и положила руку на его грудь. Она хотела чувствовать его дыхание.

— Нет, — ответил Север. — Я толком не помню, как мы доехали.

Он запрокинул голову и посмотрел на нее исподлобья.

— Как ты? Прошло много времени…

— Ничего не случилось. Я ждала здесь, вот и все.

— С кем-нибудь говорила?

— С тем, который выстрелил. Я так поняла, они сами ждут, решение еще не принято.

Он поднял руку и коснулся ее подбородка, мягко проведя кончиками пальцами. Так легко и так нежно.

— Не бойся.

— Я уже свое сегодня отбоялась, — призналась она.

Снова выступили слезы. Черт, да что с ней такое! Нужно собраться, ему и так нелегко.

— Не плачь, — улыбнулся он. — Не бойся и не плачь. Я скоро приду в себя, и все исправлю.

— Уж пожалуйста.

Она немного поддалась вперед, и его рука оказалась у ее губ. Он не убрал ее. Он хотел ее поцеловать. Она чувствовала это. Или придумывала? Потому что хотела сама…

— Ты снова играешь. И снова опасно.