Не играй с нами, девочка

— Тебе нужна моя вина, чтобы чувствовать до самой глубины, — Анна села на стол и оказалась с ним лицом к лицу. — В страсти всегда больше всего злости.

— Ты слишком долго подходишь...

— Так всё и началось по-настоящему. Я была виновата за то, что спасла Севера тогда. За то, что была с ним.

— Осторожнее, — медленно проговорил он, теряя себя.

Его стальные пальцы уже душили ее плоть.

— И сейчас ты здесь из-за меня. Весь этот круговорот... Ты хотел вернуть меня. Не будь меня, не случились бы твои ошибки.

Марк с легкостью освободился от ее рук, перехватив и заведя их ей за спину. Он заставил ее выгнуться, а потом отстранился. Она чувствовала его взгляд, который скользил по ее телу, податливому и прирученному.

— Признайся же.

Перемоткой мелькнул не только последний вырванный в пустоту год, но и безмятежные дни, они вдруг вернулись к самому пику. Когда он не стеснялся своей силы и своей жестокой натуры. Когда он наказывал.

— Зачем ты поехала к нему?

— К кому?

Анна отвлеклась на его правую ладонь, которая собрала свободный подол платья и застыла, обжигая, на бедре.

— К тому, кто имел тебя этот год.

Он рывком приподнял ее и стянул белье свободной рукой. Анна шумно выдохнула от неожиданности и от ощущения его тугого тела.

— Ты до сих пор думаешь о нем?

— Нет.

— Не лги мне.

Марк надавил и проник рукой. Медленно провел пальцами, наслаждаясь ее нервной острой реакцией. Анна не смогла спрятать дрожь и напряженное сковывающее все тело ожидание, особенно, когда умелые пальцы набрели на чувствительную точку.

— Ты звала его по имени ночью.

— Неправда, — со стоном выдохнула Анна.

Его мягкие касания пробудили желание, невыносимо заострили его, так что мысли спутались, проигрывая инстинктам. Внизу живота заныло, и она послушно потянулась к нему.

— Тише, тише.

Марк поймал ее и, выставив руку вперед, обхватил горло и заставил остаться перед собой. Не ближе.

— Я здесь, Марк. Я твоя.

— Значит он безразличен тебе.

Его вывод посеял смутную тревогу, и Анна едва не качнула головой поспешно. Правильное возражение, правильное возражение...

— Он всего лишь друг теперь.

Черт, нет.

— Друг? — Марк усмехнулся. — И как часто твой друг делал так?

Он вошел в нее пальцами. Дыхание тут же участилось, и во рту пересохло за мгновение. И Марк видел, как она облизывает и закусывает губы. Моментально появилась та самая его улыбка... Он чертовски любил это. Чувствовать свою власть. Заставлять ее дрожать и извиваться, дотронувшись одними пальцами.

— Знаешь, чего я хочу? — его губы влажно коснулись ее виска. — Трахнуть тебя у него на глазах.

— И чтобы я шумно кончила?

— По-другому не бывает, малыш.

— Тогда представь, что он смотрит.

Марк задвигался злее.

— Еще?

— Да, Марк.

Он вдруг приблизился и обжег жадным поцелуем.

— Сильнее, — выдохнула она.

Марк придвинул ее на самый край и опустился на колени. Она не успела осознать резкую перемену, как он дотронулся языком.

Боже...

Невыносимо и нестерпимо. Тело настойчиво зашептало, что именно по этому она соскучилась больше всего. Он знал, как нужно. Как нужно ей. Анна застонала и закрыла глаза. Осталась только его изощренная ласка, которая уверенно подводила к точке. Руки Марка гуляли по ее бедрам, поглаживая, и в них вдруг проснулась невесомая нежность, он едва касался, позволяя ощутить только свое тепло.

Но этого было достаточно. Анна инстинктивно подалась вперед и впилась ладонями в мужские плечи, поднялась выше и очертила пальцами шею, надавила, смяв его жесткие волосы и заставив плотнее прижаться к себе. Да, сильнее... Волна наслаждения, родившаяся глубоко внутри, разлилась по всему телу. Затопила. Всё случилось именно так: шумно.

Анна без сил откинулась на стол, согнувшись пополам. Когда Марк вернулся к ней, он навис сверху и молча смотрел, словно хотел запомнить каждую черточку, каждый изгиб.

— Мы оба больны, — шепнула она.

Он коснулся рукой ее щеки, поправив сбившуюся прядку, и легонько провел по коже.

— Не думай об этом.

— Я думаю и о другом.

— Например?

— Что будет вечером? — Анна сжала его застывшую ладонь.

— Все-таки хочешь знать.

— Да. Не щадящий план.

Он заколебался.

— Тебя все равно там не будет.

— Марк.

— Ты чертовски упрямая, Анна.

Он вновь коснулся ее лица.

— Те ребята в яме, — через себя начал он, — помнишь?

Анна кивнула. Существовал ли шанс когда-нибудь их забыть?

— Я передумал и разрешил им сбыть товар на сторону. Вчера они вышли на Рёфа, сукин сын настойчиво ищет все лазейки поближе ко мне. Они привезут ему партию на пробу в клуб. В товаре будет взрывчатка. Бекки тоже прихватит пакет.

Анна повернула голову и со страхом посмотрела на него. Он собирался разнести всё. И говорил об этом так спокойно, буднично.

— Потом подъедут мои ребята, подчистят, кого надо. Что надо. Знаешь, газовое оборудование, пожар, обычная история.

— А случайные люди?

— Это идеальный день. Случайных не будет.

— Официанты?

— Мне плевать, Анна, — отрезал он. — Но если тебе нужно успокоение или оправдание, то кого-то я спасу. Рёф никогда не считался со случайными, и каждый месяц увеличивает их счет.

Успокоение не пришло.

— Вы слишком похожи с Рёфом, — все-таки призналась Анна, — и он наверняка приготовил такой же сумасшедший план.

— Вот и разыграем.

Глава 28

Она очнулась в спальне на втором этаже. Неосторожное движение тут же отдалось головной болью. Анна подхватила электронные часы с тумбочки и отказалась верить цифрам.

16:14. Невозможно...

Рядом стоял стакан, на дне которого она угадала мутные разводы. Черт, Марк что-то дал ей. Анна выдохнула, послав проклятья в его адрес, и встала с кровати. Умылась холодной водой и спустилась вниз.

Конечно, он уже уехал. Дом спал, будто его доза снотворного оказалась еще крепче. Впрочем, следы недавней спешки резали взгляд. Анна обнаружила пепел в раковине на кухне, ее стенки почернели, покрывшись копотью. Горький запах до сих пор стоял, несмотря на приоткрытое окно. Еще свежие царапины на паркете, от чего-то тяжелого и громоздкого, что без всяких сожалений протянули через всю комнату.