Не климат выбирали, а судьбу

— Всех не обязательно, кого только хочешь, а если у тебя в друзьях арабы, то почему и нет?

— Галюш, я хочу пригласить семью Олега Фрейдмана из Ашкелона.

— Вот, не думал, что ты их до сих пор не пригласила, они ведь твои первые друзья в Израиле.

Как-то так получилось, что за последний год, после того, как Вера перевелась из Беер-Шевы в Бар — Иланский университет их связь с полюбившемся бардом и его замечательной семьёй практически прервалась.

Вера мысленно обругала себя — это же надо, так засуетилась в этой жизни, что совсем потеряла из виду дорогих людей, которые так искренне и душевно отнеслись к ней с самого начала и принимали близко к сердцу все её печали, связанные с состоянием здоровья любимого парня.

Она тут же набрала хорошо знакомый номер телефона, и услышала певучий голос Люды:

— Ах, наконец-то, наша девочка позвонила, как я рада слышать твой голос!

Скажи быстренько, у тебя в сё в порядке?

— В порядке, в порядке, я больше вам сейчас скажу, у меня третьего ноября свадьба, которая состоится в зале торжеств в Тель-Авиве, и мы с Галем очень хотели бы, всю вашу семью видеть на ней.

— Верочка, для нас это почётно и большая радость!

Поверь, с удовольствием поприсуствовали бы, но у нас ведь нет машины, как мы туда доберёмся и возвратимся обратно?

Вера закусила губу — это же надо, быть такой не внимательной.

— Люда, это не ваша забота, на днях я позвоню сестре, ведь вы знаете, что они живут в Ашдоде, попрошу их захватить вас на свадьбу, а, затем доставить обратно.

Переговорите с Олегом и дайте мне знать только заранее, чтобы я могла договориться с сестрой.

Люда, скажите, пожалуйста, а, как обстоят дела у ваших девочек и, какие успехи у Олега?

— Про девочек можно много рассказывать, но вряд ли стоит это обсуждать по телефону.

Одно скажу, Лена отслужила в армии и теперь в поисках работы, трудно без образования найти подходящую, а Алла уехала от нас учиться в пнимию (школу-интернат) с музыкальным уклоном, которая находится где-то рядом с Пардес Ханой.

А про Олега говорить не буду, пусть он сам тебе о себе расскажет.

— Веруня, Привет!

Давненько не баловала нас своим вниманием, но понятное дело — сугубо молодое.

Собеседник Веры прищёлкнул языком.

— Верунь, стихи, небось, забросила, не до них тебе сейчас?

— А, вот и не угадали, пишу и много, но только некому показывать мне свои работы, я, как безлюдный остров, потерянный в огромном океане.

— Ну, эту проблему можно легко устранить.

У нас в Ашкелоне появилось несколько молодых дарований, пишущих стихи на русском языке.

Нет, тебе к нам ездить не обязательно, но они, наши молодые таланты, иногда бывают в Тель-Авиве у известной поэтессы, пишущей на русском языке, и ты могла бы примкнуть к этой группе и познакомиться с Иланой Вайцман и её приближением.

На всякий случай и без намёка, Илана прикована к инвалидной коляске с кучей других болячек, а какая у неё воля и какая жажда жизни, ты даже представить не можешь!

— Олег, я очень, очень хочу попасть в эту группу!

Вот, утрясётся вся эта кутерьма с моей свадьбой, а после неё переедем с Галем в свою квартиру в Тель-Авиве, он начнёт работать, я учиться, вот тогда, обязательно выкрою время для посещения литературного объединения.

Я так скучаю по своей Беер-Шевской «Среде».

Олег, а вы продолжаете петь, выступать перед вашими слушателями в клубах, писать стихи и записывать новые песни?

— М-м-м, не знаю даже, как тебе поточней ответить… Выступаю теперь крайне редко, ностальгия у людей постепенно проходит, появилось телевиденье с большим количеством русских программ, а там сериалы, концерты и прочая дребедень, люди уже с неохотой выбираются из домов.

Литературные объединения пока ещё существуют, но, сколько между поэтами всех статей конфликтов и разногласий, сколько ненужной политизации и желания высунуться повыше других, не имея для этого ни особого таланта, ни достойного мастерства и, в конце концов, ни каких интересных тем, а сплошная хандра по утерянному мнимому раю…

И поверь мне, вся наша русская культура нужна только нам самим, пишущим, а к нашим детям, внукам и так далее она уже не будет иметь никакого касательства.

Ну, если только, на уровне Аллы Пугачёвой и Филиппа Киркорова.

— Олег, я в вашем голосе слышу столько неприкрытой досады…

— Верунь, это не досада, а констатация фактов, с которой не соглашаются многие мои коллеги, в том числе и небезызвестный тебе Михаил Беркович, который издаёт одну книжку за другой и радуется, когда после нашего совместного концерта купят за десять шекелей парочку его сборников.

Он в своей квартире на всю стену сделал стеллажи и заставил их своими шедеврами.

Вот, потомки уж получат наследство… Сразу в миллионеры выберутся.

Кстати, я тоже записал диск со своими песнями на компьютере при помощи одного толкового парня…

— О, я вас поздравляю!

— Особо не стоит, тоже продаю их, как и Миша по штуке в месяц, а больше раздариваю, тебя тоже ждёт такой ценный подарок.

Олег хмыкнул.

— Верунь, наше творчество не особо благодарное, но всё же, оно пока ещё немного котируется среди наших репатриантов, поэтому будем продолжать писать и выступать.

Но, самое главное, наши творения и выступления, в первую очередь, нужны нам самим, они часто помогают нам выживать в нелёгких условиях репатриации для не молодых людей, делают жизнь более насыщенной, служат налаживанию приятного общения, не оставляют времени на скуку и не дают впасть в отчаянье.

Веруня, ты, со мной в какой-то степени согласна?

— Наверное, согласна, но многое для меня не является критерием, большинство из сказанного вами, не подходит к моему образу жизни, потому что времени на скуку у меня пока совершенно нет.