Не люблю поддавки

– Почему? – Я тоже уронила сигарету и наступила на нее. – Почему именно для журналистов?

– Ну как же? Я что-то слышала, правда, краем уха, что какой-то журнал или газета оказалась причастна к этой трагедии. Типа, какую-то херню написали про девчонку, вот она и напереживалась. – Лариса закурила и посмотрела в землю. – Как я устала, кто бы знал! – сказала она. – Жизнь моя – как х…й роман, тоже, что ли, повеситься? Так эта толстая жопа только обрадуется… Раньше я и не догадывалась, куда он ездит, зачем… лучше бы я и продолжала этого не знать, так нет, вызнала все на свою шею. Думала, к любовнице ездит. Сама понимаешь – это дело такое, опасное. Ты замужем? – Лариса задала вопрос вроде небрежно, по ходу, но острым взглядом тут же кольнула меня и быстро отвела глаза.

– Нет, – призналась я.

– Во-от как! – Лариса, теперь уже не притворяясь, сверкнула на меня очами, похоже, записав уже и меня в разряд подозреваемых и возможных любовниц Крамера.

Ну это она зря, ни за какие коврижки. Слишком жирный.

– А удобно быть незамужней журналисткой, – задумчиво произнесла она, – встречи с разными людьми в разных местах. Вроде все по работе и никакой отчетности, никто не следит, никто не спрашивает: где была, куда идешь…

Хлопнула дверь больничного подъезда, и на крыльцо вышла медсестра.

Лариса легко поднялась с лавочки и подошла к ней.

– Ну как там? Режут уже? – спросила она.

– Да, операция началась. Пока все нормально. – Медсестра пошныряла глазами по мне и по Ларисе. – Константин Павлович предлагает вам ехать домой. Все равно пациент не проснется раньше утра. Он под наркозом.

– Во благодать! – хмуро сказала Лариса. – Херня какая-то: муж точно не придет домой, а мне ничего не хочется. Загадка, блин, природы! Поедем со мной? – предложила Лариса, обращаясь ко мне. – Посидим, попи…

– Спасибо, не буду, наверное, больше здесь задерживаться, – поблагодарила я, – я думаю, что интервью Геннадий Петрович даст мне в другое время.

– А что там давать? – удивилась Лариса. – У меня спроси. Про Юльку могу сказать только самое хорошее. Скромная девочка, тихая и нормальная. Нормальная, то есть может и повеселиться в компании, но только в меру. Сегодня гуляем, но потом целый месяц пашем. – Лариса сошла со ступенек вниз. – Вот и все. Что там у нее дальше, я и не знаю. Вряд ли и Гена знает, для него все эти дела, к сожалению, не очень интересны.

– Какие эти дела? – не поняла я.

– Связанные с женщинами, – улыбаясь, пояснила Лариса. – Ну не совсем, конечно, он импотент, что-то там шевелится, но, блин, так надоедает его постоянно надувать, что я уже рукой махнула. Пусть меня надувают, в конце концов, почему я должна страдать, а?

Мы подошли к «БМВ».

– Спасибо за помощь, – улыбнулась Лариса, – без Гены и одна смогу порулить. Буду ехать медленно-медленно, осторожно-осторожно, а то тот козел проснется завтра, узнает, что, не дай бог, он уже овдовел, так и сдохнет сразу от радости. – Лариса рассмеялась и села за руль. – Твои друзья на выходе торчат?

Я кивнула.

– Тогда пока.

Лариса газанула и поехала прочь от больницы как раз в том направлении, куда я потопала пешком. Могла бы довезти, между прочим.

Я шла к тому месту, где остановился Виктор, и думала: а вот не разберется он и поедет вслед за Лариской, что тогда будет делать Ольга Юрьевна? Ну то, что Ольга Юрьевна поедет домой, это и так понятно, а вот думать она о чем будет в приложении к Маринке, Лариске и Виктору?

Напрасно, однако, я развлекалась подобными соображениями: «Лада» была там, где и должна, и Виктор спокойно стоял с нею рядом.

Маринка медленно бродила вокруг машины и ворчала уже больше по привычке, чем по сути.

– Ну что? – спросила она меня, когда я подошла ближе.

– Оперируют, – ответила я, чувствуя, что устала я до не могу и самым острым желанием сейчас было бы рухнуть на диван и не вставать до завтрашнего вечера. А завтра вечерком проснуться бы, сгрызнуть чего-нибудь существенного и снова завалиться. И все! И не хочу я больше ничего! Устала Оля, как кляча водовозная.

– Оперируют! – фыркнула Маринка. – Ты слышал, Виктор! Оперируют! – Маринка подошла ко мне и взглянула прямо в глаза. – Да плевать мне на него! Пусть хоть зарежут! – сказала она. – Ты что узнала-то? Он что говорит?

Я прошла к «Ладе», открыла заднюю дверь и рухнула, наконец-то, хоть и не на диван, но тоже полегчало.

– Не молчи! – Маринка склонилась надо мною, как фурия, пардон, я хотела сказать, как разгневанная нимфа, решившая побыть фурией.

– Да не говорили мы с ним, а почему ты так наезжаешь?! – возмутилась я. – Подстрелили толстопуза, и ему было ни до чего. Он только покашливал. Ну ты сама слышала.

– Ну ты, блин, даешь, – Маринка явно хотела покрутить пальцем у виска, но не решилась. – Ты, Оль, забыла, что ли, как он себя с нами вел? Он тебе курить не разрешил и ухмылялся во всю пасть.

Скопец хренов.

– Почему скопец? – лениво полюбопытствовала я.

– А они жирные такие же были, – сказала Маринка. Она обошла машину и села рядом со мною.

Виктор занял место водителя.

– Странно, – полусонно произнесла я, – а мне он напоминает горбыль какой-то трухлявый.

Что получается? Горбылевый скопец? – Я помотала головой, стряхивая наваливающуюся дремоту.

Кажется, я уже заговариваться начала. – Ну ладно, едем отсюда.

– Давно пора, – буркнула Маринка, – мне эти путешествия за вчера и за сегодня год жизни забрали. Ни пожрать как следует, ни поспать, ни… Э-э-эх! – Она ударила себя по колену. – Брошу я эту журналистику к чертовой матери! Пойду куда глаза глядят, и везде будет лучше, чем в этом бизнесе, честное слово!

Виктор завел мотор и, щадя наши растрепанные чувства и усталые тела, повел машину небыстро и очень бережно.

– Ну наконец-то по домам, – с наслаждением произнесла Маринка, – не знаю, как ты, Оль, а я хочу в ванну и спать. Не могу я больше, особенно после этого кросса по лесам и болотам под пулями снайперов и…

– ..и под минометным обстрелом талибов.

Аллах акбар, – перебила я ее, – а у меня есть предложение.

– О-о-ой, – простонала Маринка и схватилась за голову, – а на этот раз куда? Если на яхте, я, может быть, и соглашусь, а в другое какое место…

– К хозяину яхты заглянем на минутку, – предложила я, – может быть, он уже приехал.

– Зачем он тебе сдался? – потребовала ответа Маринка. – Зачем? Что такого ценного он тебе может сказать? Лучше спроси у меня, я что ни слово, то умность какую-нибудь говорю или полезность! Поехали домой!

– Пусть объяснит наконец, почему он за мной гоняется! – сказала я.

– Да ты сама за собой гоняешься! – заорала Маринка. – Сама! За! Собой! И никак догнать не можешь! А когда догонишь, то тут тебе и крышка будет! Получишь «удуухкуечный нумер», как говорил Лелик из бессмертного фильма «Бриллиантовая рука», только у Бамберга получишь! А я буду тебя иногда навещать по большим праздникам…