Не матом единым

– Ну-ка пошел вон, пока по шее ненадовал.

Писатель стоял почти рядом со столиком своего давнего приятеля и улыбался. В бороду. Да, признать в нем того самого студентика, когда-то челночил и в свободное время писал рассказы, было практически невозможно.

А у "прилавка" уже стоял третий тинэйджер и умолял продавца подыскать пособие в области резино-технической промышленности. Уж очень подростку хотелось организовать собственное производство по выпуску презервативов с усиками и малиновым ароматом.

Четвертый парнишка, нисколько не смущаясь, интересовался о возможности переплавлять отслужившие свой срок автопокрышки и велосипедные камеры в высококачественные кондомы.

– Подумаешь! Пусть они будут черные, пусть толстые, пусть...

Не только представители других издательств, соседи по столикам, но и посетители ярмарки давно уже с интересом наблюдали за представлением, которое устроили подростки и улыбались. Ну, что поделаешь, если подрастающему поколению требовалась литература только "резинового" направления. Улыбались, посмеивались в платки и рукава.

Пятый пацан никакой литературой вообще не интересовался. Он жалостливо, чуть не плача, просил у "хозяина латексной лавки" всего лишь пять рублей - на пачку турецких презервативов.

Соседи-издатели откровенно хохотали. И ничего не оставалось делать, как сбросить со стола все брошюры в картонный ящик.

Бизнесмен покидал выставочный зал ярмарки, стреляя глазами по сторонам. Теперь он знал, кого искал. Но в бородатом мужчине с поседевшими висками, которого чуть ли не задел плечом, так и не узнал своего бывшего партнера по студенческому бизнесу.

2000 г.

НЕМОЙ

В вагоне электрички к сержанту Мухину подошла девушка. В короткой юбочке, очень милая, миниатюрная, с жалостливым лицом.

– Товарищ сержант, помогите!

– В чем дело?
– оживился Мухин, готовый оказать милашке любую помощь.

– Я вышла в тамбур покурить, а меня обложили матом. Причем, очень грязно.

– Кто посмел?
– спросил страж дорожной милиции.

– Какой-то мужик. Он там и стоит, в тамбуре. И сам курит, между прочим.

Мухин уверенными шагами направился в тамбур. Резко дернул дверь и увидел мужчину лет сорока. В застиранной клетчатой рубахе, давно не глаженных брюках.

– Этот?
– спросил сержант у девушки, кивнув на мужика.

– Милашка, прячась за широкую спину милиционера, согласно кивнула он.

– Гражданин, почему нарушаете порядок в общественном месте?
– задал грозный вопрос Мухин.

Мужик вздернул брови, изображая искреннее удивление.

– Почему ругаетесь, оскорбляете, так сказать, человеческое достоинство?

В ответ нарушитель поднял правую руку, сделал ею какой-то неопределенный жест, а затем покрутил пальцем около виска.

– Вот видите, - дернула Мухина за рукав девушка, - Он и вас послал подальше.

Электричка начала торможение, за окном показался перрон станции.

Мухин цепко обхватил рукой локоть нарушителя:

– Придется пройти в отделение, гражданин!

После этих слов удивление на лице нарушителя сменилось гневом. Пальцами свободной руки он сделал какие-то незамысловатые пассы, совершенно непонятные Мухину, а потому ещё больше раздражающие милиционера. Двери вагона открылись и Мухин с силой выпихнул мужика на перрон.

– Бай, бай!
– оставшись в тамбуре, сказала девушка Мухину и подкурила сигарету, - Спасибо, спаситель. Когда-нибудь встретимся.

Двери тут же захлопнулись, и страж порядка остался наедине с нарушителем на перроне. Мухину очень нравилась девушка и очень хотелось с ней когда-нибудь встретиться.

– Ты кого сюда привел?
– спросил капитан, дежурный по отделению милиции.

– Вот, - сказал Мухин, - Это нарушитель общественного порядка. Всех пассажиров в вагоне матюгами обложил. Ругался, как боцман.

– Значит десять суток ему обеспечено, - без всяких эмоций сказал дежурный и вытащил лист протокола, - Документы есть?

Матерщинник достал из заднего кармана брюк паспорт и протянул капитану.

– Ага, Смирнов Евгений Алексеевич. Где проживаете, Смирнов?

Мужик поднес пальцы к лицу и сделал несколько непонятных жестов, что заставило капитана и сержанта в недоумении посмотреть друг на друга. Мухин опомнился первым:

– Дурака валяет!

– Где работаете?
– задал новый вопрос капитан.

Смирнов, чуть приоткрыв рот, снова стал манипулировать пальцами.

– Так он что, немой?

Мухин теперь уже в полной растерянности пожал плечами.

– Ты что, немой?
– теперь уже капитан обращался к нарушителю общественного порядка.

Тот решительно закивал головой и показал пальцем на карандаш, который лежал на столе рядом с чистым, так и незаполненным бланком протокола.

Поняв о чем просит Смирнов, капитан подвинул к нему карандаш и бумагу. Через минуту на ней появились строчки: "Я - немой. Если хотите проверить, позвоните в общество глухонемых. По этому телефону". Далее шли цифры абонента.

Дежурный тут же набрал номер. С минуту держал трубку около уха, слушая протяжные гудки.

– Не отвечает никто, - сказал то ли Мухину, то ли задержанному.

Смирнов показал пальцев на настенные часы. Было около восьми часов вечера. Не трудно было догадаться, что даже в обществе глухонемых после окончания рабочего дня все разошлись по домам.

Капитан с недовольством посмотрел на Мухина:

– Ну и баран же ты, Мухин. Как немой весь вагон мог матом обложить! Ты сам-то слышал, как он ругался?

Мухин отрицательно покачал головой. Вспомнил вдруг смешливые глаза девчонки-милашки, когда закрылась входная дверь вагона. Разыграла, гадость!

– Нет. Пассажиры сигнализировали.

– Ну, а почему ты его не допросил в электричке?
– протягивая паспорт Смирнову, уже с негодованием высказывал Мухину, свои недовольства капитан, - Почему на месте не разобрался?

– Пробовал. Но мне показалось, что он надо мной издевается.

– Вы свободны, гражданин Смирнов.
– улыбнулся дежурный по отделению, Извините за оплошность.