Не мешайте палачу

Им гордится мама. Его признали одноклассники. Славик был на вершине счастья. А уж когда к этому добавилась дружба с той самой девочкой, которая ему давно нравилась, Славик Соломатин сказал себе: «Если за него нужно будет отдать жизнь – я это сделаю. Потому что это самый лучший человек на свете». Под «ним», естественно, подразумевался комсомолец-десятиклассник, который в мгновение ока стал для двенадцатилетнего Славика светом в окошке, идеалом, лидером. Вот именно, Лидером. И именно с большой буквы.

Спустя два года Славик встретил свое божество в райкоме комсомола. Тогда весь его класс вызвали для собеседования, прежде чем позволить им надеть комсомольские значки. Божество Славика узнало и даже соизволило по этому поводу пошутить:

– Вот тут я вижу среди вас паренька, который умеет не только над книжками сидеть, но и руками работать. Помню, я советовал вам всем брать с него пример. Ну-ка признавайтесь честно, кто научился мыть стекла так же хорошо, как он?

Все поняли, что инструктор шутит, и подобострастно заулыбались. Однако уже через неделю после приема в комсомол Славика пригласили и предложили ему возглавить бюро ВЛКСМ в его школе.

– Тебя знают в райкоме, – сказали ему тоном, не терпящим возражений, – и тебе будет легче решать вопросы.

Он и не думал отказываться. С характеристикой, в которой будет написано, что он руководил комсомольской организацией школы, ему будет открыт путь в любой вуз. И армия не страшна. Мама сможет гордиться тем, что ее сын – студент. А он подыщет себе какую-нибудь работу, которую можно будет делать в свободное от института время, чтобы поддерживать семейный бюджет. Сестренка уже большая, в школу пошла, ей теперь то форму нужно покупать каждый год, потому что растет быстро, то ранец, то тетрадки и ручки, то носочки и бантики. Да и у него самого уже усы начинают расти. Еще два года, пока он в школе учится, они как-нибудь протянут, а когда он закончит школу, с деньгами совсем плохо станет. В школьной форме не походишь, нужно будет все покупать. И сестренка станет старше… Одним словом, в армию Славику идти будет нельзя, а потому нужно сделать все, чтобы поступить в институт. И на своей комсомольской работе Соломатин землю рыл вплоть до выпускных экзаменов.

Иногда он встречался в райкоме с Лидером, но в разговоры с ним не вступал. Лидер пробегал мимо, отмахивая стремительные шаги своими длинными мускулистыми ногами спортсмена, и лишь слегка кивал Славику на ходу. Но ему и этого было достаточно, чтобы чувствовать себя счастливым.

Накануне выпускных экзаменов Соломатина вызвали в райком. Он ничуть не обеспокоился, ибо полагал, что окончание учебы в школе автоматически прерывает его деятельность в школьном бюро ВЛКСМ, и его попросят отчитаться о проделанной работе и передать документы тому, кто будет его преемником на этом посту. Однако речь зашла вовсе не об этом.

– Какие у тебя планы? – спросил его знакомый инструктор райкома. – Что собираешься делать после школы? Работать, наверное, пойдешь?

– Хочу попробовать в институт, – смущенно признался Слава.

– Да? – явно оживился инструктор. – А в какой?

– В автодорожный.

– В автодорожный? – разочарованно протянул комсомольский работник. – А почему именно туда? Кто-то посоветовал?

– Нет, я сам выбрал. Мне это интересно.

– Послушай, Соломатин, – голос инструктора стал вкрадчивым и многозначительным. – Мы все знаем тебя как человека ответственного, с развитым чувством долга. Ты всегда протягиваешь руку помощи товарищам, ведь верно?

Слава пожал плечами, не совсем понимая, к чему дело клонится. Инструктор, путаясь в словах, чтобы не сказать лишнего и в то же время донести суть, объяснил, что Лидер уходит на повышение, в горком комсомола, где ему поручено наладить комсомольскую работу в вузах города. И теперь Лидеру нужны в каждом вузе такие люди, на которых он может положиться. Люди, которые станут костяком обновленных комсомольских организаций институтов и высших училищ. В автодорожном институте такие люди есть. А вот в строительном… Поэтому было бы очень желательно, чтобы комсомолец Вячеслав Соломатин стал студентом строительного института, а не автодорожного. В конце концов, велика ли разница? Все равно технический вуз. А помощь их общему комсомольскому делу огромная.

«Я нужен ему! – радостно пело сердце семнадцатилетнего Соломатина. – Я нужен ему и его делу. Он позвал меня, и я должен сделать все, что он от меня ждет. Он на меня надеется. Он на меня полагается. Он мне доверяет. И я не подведу своего Лидера!»

Откуда было ему знать, что Лидер даже не помнит его имени. Он действительно уходил на повышение в горком и действительно курировал теперь городские высшие учебные заведения и нуждался в единомышленниках, которые будут поднимать и активизировать там комсомольскую работу. Но собирать эту команду единомышленников он поручил своему прихвостню, ибо сам был занят более важными делами. Прихвостень, не раздумывая особо долго, кинулся в райком, где до этого работал Лидер, и стал собирать сведения о людях. Ему назвали Славу Соломатина: дисциплинирован, исполнителен, организован, спокоен, выдержан. А главное – Лидер знает его лично, сколько раз видели, как они здоровались.

Слава успешно сдал экзамены в строительный. Тут же из горкома комсомола поступил звоночек с рекомендацией: у вас там на первом курсе есть студент, Соломатин Вячеслав, очень было бы желательно сделать его сразу же комсоргом курса и ввести в бюро ВЛКСМ института. Звонок из горкома расценивался как закон, и Слава сразу же включился в работу в соответствии с указаниями, которые давал Лидер, собирая в огромном конференц-зале всех активистов городских вузов.

Вся дальнейшая жизнь Вячеслава Егоровича Соломатина проходила по той же самой схеме. Лидер двигался вперед и вверх, и каждый раз ему нужна была команда преданных и надежных, на которых можно положиться. Но далеко не каждый мог двигаться следом за Лидером. Тот менял должности и области, в которых руководил, и те, кого он привел с собой, заняв предыдущую должность, не хотели менять сферу деятельности и место жительства, следуя за Лидером, получившим новое назначение. Не все, конечно, отказывались, некоторые соглашались идти дальше и начинать все сначала. Но после двух-трех переездов или перемен работы останавливались. И только Соломатин следовал за своим лидером как привязанный. Еще с момента поступления в институт о нем знали: он из команды Лидера. Естественно, при новом перемещении прихвостень, правда, уже совсем другой, снова нашел Соломатина. И потом его тоже всегда находили, потому что знали: он пришел с командой Лидера на ТУ должность, потом на ЭТУ, стало быть, это человек Лидера.

А Лидер по-прежнему не помнил его фамилию и даже перестал узнавать в лицо. Приказы о назначении людей на должности готовили прихвостни-помощники, и Лидер, полностью доверяя им, ставил свою подпись не глядя и не вникая в суть.

Всю свою жизнь Вячеслав Егорович Соломатин посвятил служению своему Лидеру, служению беззаветному и преданному. После сорока пяти лет в нем вдруг проснулось честолюбие. Он с горечью понял, что Лидер не замечает его заслуг, потому что вперед лезут более наглые, более зубастые, а он, Соломатин, всегда считал своим долгом честно делать порученное дело и не кричать на каждом углу о своих достижениях. Он все ждал, что вот-вот Лидер обратит на него внимание и скажет: «Ах, Славка, Славка, всю жизнь мы с тобой рядом прошли, плечом к плечу, и всегда ты был мне надежной опорой. Если бы не ты, я бы ничего не достиг». При условии, разумеется, что услышит эти слова вся страна, а не один только Вячеслав Егорович. Этого было бы достаточно, чтобы Соломатин не считал свою жизнь прожитой зря. Но Лидер почему-то молчал.

Теперь у Вячеслава Егоровича была небольшая должность в Администрации Президента. И он по-прежнему больше всего на свете хотел, чтобы ставший Президентом Лидер его заметил и оценил. Столько жертв принесено, столько обжитых уютных квартир брошено, столько скандалов с женой пережито из-за постоянных переездов или смены мест работы. И все это имеет смысл только в том случае, если под занавес он хотя бы какое-то время побудет человеком, приближенным к Президенту. Человеком, чье имя и лицо будет знать вся страна. Тогда, значит, все было не зря.

Но за время первого срока президентства Соломатин пробиться к своему Лидеру не успел. Ему не хватило совсем немного. И теперь вся надежда была на то, что Президента переизберут на второй срок. А для этого следовало постараться. Вячеслав Егорович всю жизнь все делал для себя сам, не ожидая, когда это сделают для него другие. И потом, он действительно был предан своему Лидеру и готов ради него на все.

* * *

После того как впервые Слава Соломатин попал в команду Лидера в качестве студента, ему почти всегда поручались участки, связанные с наукой и образованием. Случайность ли это была или чья-то воля – сказать трудно, но, куда бы ни последовал за своим Лидером Соломатин, ему приходилось заниматься высшими учебными заведениями и научно-исследовательскими учреждениями, либо работая в них на должностях начальника отдела кадров или освобожденного секретаря парторганизации, либо курируя их по линии партийных органов. Поэтому взвешивая свои небогатые возможности оказать Президенту помощь в предвыборной борьбе, Соломатин остановился именно на чеченских проблемах, а не на вопросах экономики. Дело в том, что в столичных научных учреждениях у него были хорошие связи и обширные знакомства. А в том, что делать всю работу будут именно научные учреждения, а не сами комиссии, созданные Президентом, Вячеслав Егорович не сомневался ни одной минуты. Такова была практика еще в застойные времена, такой она осталась и сейчас.