Не мое дело

Я решил обыскать квартиру. В бытность криминальным репортером меня научили, как незаметно обшарить все уголки в доме. Работать придется долго и кропотливо, но мне почему-то казалось, что игра стоит свеч.

Я тщательно, методично обыскал каждую комнату. Ничего не пропуская, разворачивал жалюзи, прощупывал ламбрекены, заглядывал под ковры и простукивал пол.

На полу спальни, возле камина, обнаружилась непришитая доска, а под ней – небольшой тайничок. Раньше в нем, похоже, что-то хранилось, но теперь в тайничке было пусто. В ванной, в рулоне туалетной бумаги, я нашел восемь пятифунтовых купюр. Еще восемь – в гостиной, между репродукцией Варгаса и картонным задником. В банке кольдкрема было спрятано платиновое кольцо с бриллиантом. На вид камень был неплохой. Эту вещицу я раньше не видел. Странное место для кольца. С другой стороны, не более странное, чем те, где я обнаружил пятифунтовые купюры.

Я пошел на кухню и после кропотливых поисков нашел конверт формата «фулскап»; тот был спрятан на дне банки с мукой. Вытащив конверт, я сдул с него муку и прочитал адрес, написанный неаккуратным, размашистым почерком Нетты: «Мисс Энн Скотт, Беверли».

Может, сестра? Задумавшись, я прощупал тяжелый, объемистый конверт. Похоже, внутри целая пачка бумаги.

Все это было необычно, подозрительно, тревожно. А главное – совершенно непонятно.

Убедившись, что на кухне не осталось ничего интересного, я вернулся в гостиную и разложил на столе свои находки: люгер, кольцо с бриллиантом, шестнадцать пятифунтовых купюр и письмо, адресованное Энн Скотт.

Итак, у девушки есть восемьдесят фунтов и кольцо с бриллиантом. Зачем ей сводить счеты с жизнью? Что за проблемы, кроме финансовых, могли толкнуть Нетту на этот поступок? Подобных сложностей я представить себе не мог. На самом деле я был более чем уверен, что Нетта не покончила с собой. Убийство? Если она не убивала себя, значит ее убил кто-то другой. О несчастном случае речь не идет. Таких несчастных случаев не бывает.

Снова закурив, я задумался. Нужно обсудить это дело с полицией. Мне вспомнился инспектор Корридан из Скотленд-Ярда. Когда я жил в Лондоне, мы с ним водили дружбу. Он не раз брал меня в рейды по воровским притонам, а еще помог собрать материал для неплохой статьи в «Сатердей ивнинг пост».

Да, Корридан – именно тот, кто мне нужен. Я тут же потянулся к телефону.

Инспектор ответил не сразу. Я назвал свое имя, и он меня вспомнил.

– Хармас? Рад слышать, – сказал он. – Вам повезло, что застали меня. Я как раз собирался уходить.

– Тор'oпитесь? – спросил я, взглянув на часы. Было почти девять.

– Хочу домой. У вас что-то срочное?

– Скорее, любопытное, – сказал я. – Нужен ваш совет. Возможно, помощь. Речь о девушке по имени Нетта Скотт. Позапрошлым вечером она покончила с собой.

– Ну-ка, повторите, – резко произнес Корридан.

– Девушку зовут Нетта Скотт. В прошлом мы дружили. Если честно, Корридан, я не могу согласиться с версией о самоубийстве.

Помолчав, он сказал:

– Сегодня вечером у меня нет особых дел. Что предлагаете?

– Давайте встретимся через полчаса в гостинице «Савой». Будет проще, если вы наведете справки о девушке. Любая деталь может оказаться важной. – Я продиктовал ему адрес Нетты.

Он пообещал все разузнать и повесил трубку. Что мне в нем нравилось, так это умение ничему не удивляться. Корридан никогда не задавал кучу ненужных вопросов и всегда был готов прийти на помощь, невзирая на время суток, – даже если был сильно занят.

Я рассовал по карманам пистолет, конверт, кольцо и деньги.

Убедившись, что ничего не пропустил, я выключил свет, открыл входную дверь и вышел на площадку.

Юлиус Коул выставил из квартиры стул и, покуривая, сидел у открытой двери. Похоже, он дожидался меня.

– Почему ты не впустил меня, милый? – спросил он, загадочно улыбаясь. – У тебя тоже не было права там находиться.

– Иди куда подальше, – заметил я, спускаясь по лестнице.

– Не убегай, милый. – Соскользнув со стула, он подошел к лестнице. – Ну как оно там? – Он хихикнул. – Нашел у нее красивые вещички? Ты же, наверное, перебрал всю ее одежду. Жаль, что меня там не было.

Не оглядываясь, я спускался дальше.

Услышав стук в дверь, миссис Крокетт тут же открыла.

– Долго вы копались, – отрывисто сказала она, выхватывая ключ у меня из руки. – Ничего не стащили? Полицейские особо подчеркивали, чтоб все оставалось как есть.

Я покачал головой:

– Все на месте. После ее смерти в квартиру кто-нибудь заходил? Кроме полиции? Например, мистер Коул?

Старуха помотала головой:

– Никто, кроме вас. Вот точно, зря я это…

– Там были шелковые чулки. А теперь их нет, – перебил я. – Вам о них что-нибудь известно?

– На кой мне шелковые чулки? Ничего не знаю! – отрезала она.

Невнятно промычав слова благодарности, я спустился по узкой лестнице к двери подъезда.

Оказавшись на улице, я оглянулся на дом. В квартире Юлиуса Коула горел свет, в остальных окнах было темно. Вспомнив о Мэдж Кеннитт, я решил, что она не вписывается в общую картину – по крайней мере, пока. Ярдах в пятидесяти от меня была Кромвель-роуд. В ее сторону я и направился.

На улице было всего три фонаря: один – в начале, другой – в конце, третий – посередине. Было темно, а в тени зданий – еще темнее. Потому-то меня и удалось застать врасплох.

Услышав шаги за спиной, я внезапно почуял опасность, пригнулся и отпрыгнул в сторону.

Что-то очень твердое ударило меня в плечо, и я рухнул на колени. Взметнув руку, я выпрямился, подался чуть вбок и отскочил назад, заметив темную фигуру. Человек как раз замахивался предметом, похожим на автомобильную монтировку. Он рубанул сплеча. Монтировка просвистела мимо лица; я шагнул вперед и со всей силы врезал парню по ребрам. Отшатнувшись, он выронил монтировку и сдулся, словно проколотый воздушный шарик.

– Что это ты задумал, черт побери? – Не дожидаясь ответа, я двинулся на него.

Теперь мне удалось его рассмотреть. Молодой, тощий, недокормленный коротышка. Лица почти не видно; я лишь заметил, что оно одутловатое. Одежда дешевая, а на голове засаленная, словно пропитанная жиром, шляпа.

Я хотел схватить парня, но тот вывернулся и молнией умчался прочь.

Я смотрел ему вслед, вслушиваясь в еле слышный звук шагов. Плечо болело, и я был порядком напуган.

– Твою ж мать, – пробормотал я, встревоженно посмотрел по сторонам и в спешке направился к огням Кромвель-роуд.

Глава третья

Не успел я пробыть в номере и пяти минут, как позвонили с ресепшен. Меня спрашивал инспектор Корридан.

– Попросите его подняться. – Нажав кнопку, я вызвал официанта. Они с Корриданом оказались у двери одновременно.

Корридан, мускулистый голубоглазый здоровяк тридцати пяти лет, имел невыносимую привычку смотреть сквозь собеседника. Он был суров даже с друзьями: никогда не смеялся, да и улыбался редко.

Мы обменялись сердечным рукопожатием, и он одобрительно оглядел комнату.