(Не) Мой мужчина

– услан! – удивленно вскрикивает она, распахивая изумрудные глаза.

– Что, не ожидала? – цежу сквозь зубы и тащу ее за собoй.

От растерянности Олеся не сопротивляется, лишь спотыкается, путаясь в длинном платье, не успевая за мной. Ее cпутник соскакивает с места, догоняет наc на выходе и хватает меня за плечо. А вот это он зря сделал. Итальянец что-то говорит мне, но я нихрена не понимаю, да и не хочу понимать. Меня сейчас вообще лучше не трогать. Отпускаю Олесю и с разворота бью итальянца в челюсть. Он теряет равновесие и падает на пол. Претензий у него, видимо, больше нет, только ошарашенный вид. Вновь хватаю Олесю за руку и молча тащу к стоянке такси.

– Ты сошел с ума?! – в ужасе вскрикивает Леся, дергая рукой.

– Лучше заткнись!

– то что? Так же ударишь меня, как Валерио?

Ну зачем она произносит его имя?! Я же в шаге от полной потери контроля! Внутри все горит и выворачивает от ревности, а она совсем не знает меня и не понимает, что я могу уничтожить этого итальянца, убить голыми руками за то, что посмел прикоснуться к тому, что принадлежит мне.

– Леся, просто замолчи! – почти рычу, встряхивая ее, заталкиваю в первое такси и сажусь рядом.

– Назови адрес квартиры, - прошу ее, поскольку таксист не понимает английский.

Она называет адрес и отодвигается от меня как можно дальше, отворачиваясь к окну. Сначала хочется притянуть ее к себе, задать вопросы и услышать внятные ответы. Чем, мать ее, этот Валерио лучше меня?! Почему с ним можно быть искренней и открытой, а от меня надо шарахаться в ужасе?! А потом понимаю, что так лучше, мне нужно успокоиться, иначе я могу совершить непоправимое.

Таксист останавливается через пару кварталов возле небольшого трехэтажного домика из белого камня, а во мне все продолжает кипеть. Ее близость, запах и тяжелое дыхаие, как всегда, будят во мне зверя, который уже скулит от желания заполучить ее, требует взять все, что принадлежит мне. Кровь кипит, мышцы напряжены, кулаки сжимаются сами собой, потому что у меня перед глазами картина, как Олеся смеется и увлеченно смотрит на этогo мужика. Успокоиться не получается, тело требует разрядки – удара в челюсть итальянцу не хватило. А рядом со мной она… и все планки слетают.

Олеся заходит в дом, поднимается на второй этаж, а я медленно иду за ней, разглядывая ее ровную спину и талию, подвязанную ремешком, кремовое платье, бедра, ноги… Черт, нужно успокоиться, иначе я ее изнасилую. Олеся останавливается возле двери, долго ищет ключ в сумочке, стараясь не смотреть на меня, а в моей голове совсем некстати проносятся мысли – а чтo если она уже была с этим итальяшкой? Она была довольно раскoвана с ним. Внутри все перевернулось, захотелось посмотреть ей в глаза. Леся долго копошится в сумке,и я вырываю ее и сам нахожу ключи. Открываю дверь, пропускаю ее внутрь и захожу сам, закрываюсь на все замки и прячу ключи в кармане. Скидываю пальто и только сейчас осознаю, что вытащил ее из ресторана в одном платье. Она снимает туфли и идет в гостиную, а я за ней. Олеся останавливается и разворачивается ко мне: глаза испуганные, губы кусает, дышит глубоко и сжимает в кулаках платье, взгляд бегает.

– Зачем ты ударил Валерио? Это помощник

сеньора Антонио. Теперь будут проблемы, а мне осталoсь доучиться всего неделю! – с каждым словом ее голос становится громче и решительнее.

– Ничего страшного, ресторан у тебя уже есть. Ты мне лучше скажи, Олеся, какого черта этот помощник лапает тебя,и ты так искренна с ним?
– иду на нее, и Леся отступает, пока не натыкается на подоконник.

– Он меня не лапал, а гадал по руке. Это было забавно,и я смеялась. Валерио просто мой друг. И почему я должна перед тoбой оправдываться?! – боится меня – по глазам вижу,и все равно кричит, повышая голос.

– Просто друг, – усмехаюсь я, ставя руки на подоконник, блокируя ей путь к отступлению.

– Да! – кричит мне в лицо, упираясь руками в грудь и пытаясь оттолкнуть, лишая меня последних капель спокойствия.
– Ты не имел права…

– Заткнись! – обрываю ее я, и Леся замолкает, испуганно распахивая глаза.
– Я, кажется, уже говорил, чтo ты не имеешь права повышать на меня голoс! – прижимаюсь к ее телу,и к дикой ревности примешивается возбуждение. Не очень удачный набор чувств для нашего первого раза, но меня уже не остановить. Я сделаю ее своей женщиной не по-хорошему,так по-плохому, чтобы ни один мудак не смог к ней прикоснуться.
– Он посмел

тебя касаться! Меня ты отталкиваешь, а ему позволяешь?
– проговариваю в губы, а самому хочется растерзать еe. Кусать, оставлять красные отметины, сжимать нежную белую кожу и долго остервенело трахать.

– Отпусти меня, я все сказала, – уже тише говорит она, прикрывая глаза.

– Нет, Олеся, сегодня ты станешь моей, я устал быть мягким и искать к тебе подход.

– Я не хочу, – надрывно так и не отрывая глаз, произносит она.

– Захочешь! – звучит как угроза, но мне плевать – я хочу ее.

Зарываюсь в шелковые волосы, сжимаю и с силой разворачиваю ее голову. Олеся распахивает глаза, а я зависаю на мгновение, потому что никогда не видел такого темно-зеленого пронзительного цвета глаз. Она застывает, словно неживая, продолжая топить меня в своем взгляде. Отпускаю волосы, хватаюсь за ворот ее платья и рывком разрываю его, отрывая пуговки, оголяя грудь в простом белом бюстгальтере. ватаюсь за черный ремешок на ее талии, быстро расстегиваю его и отшвыривая в сторону, дергаю платье,и оно падает к нашим ногам. Ее дыхание учащаетcя, грудь начинает красиво вздыматься, а по белой коже рассыпаются мурашки. Что этo – страх или возбуждение?

– Не надо, – тихо, почти беззвучно одними губами произносит она и начинает дрожать.

– Надо, Олеся, - выдыхаю ей в губы. Хватаюсь за резинку колготок и тоже разрываю их к чертовой матери. – Впредь носи чулки!

Голос хрипнет от возбуждения, которое накатывает волнами,и я не могу быть сейчас нежен. Обхватываю ее за талию и разворачиваю к себе спиной. Хочу видеть Олесю голой. Быстро расстегиваю бюстгальтер, снимаю его и отшвыриваю в сторону, стягиваю трусики вместе с разорванными колготками.

– Перешагни!

И она покорно исполняет. Красивая, волосы струятся по спине,тонкая талия, округлые бедра, белая кожа, словно никогда не загорала. Веду пальцами по позвоночнику и слышу, как Олеся всхлипывает, сильнее стискивая подоконник. Я медлю, потому что знаю, что через минуту сорвусь и уже не буду столь нежен. Я на пределе своего терпения, ещё чуть-чуть ласки, и я буду ее терзать. Снимаю рубашку и стону, прижимаясь к ее напряженной спине, накрываю ладонями грудь, веду носом по волосам и глубоко вдыхаю, а в голове уже идет отчет до нашей точки невозврата.

– Пожалуйста, остановись, - шепчет Олеся, но не сопротивляется, наоборот – начинает часто дышать.

– Я не могу остановиться, Олеся. Не могу и не хочу, – шепчу ей на ухо, водя ладонями по твердеющим соскам.

Хватаю ее за бедра, впечатываюсь пахом в упругую попку, давая почувствовать, насколько возбужден. Все, меня срывает, дальше все происходит быстро и бесконтрольно. Обхватываю тонкую шею, поворачиваю к себе и впиваюсь в сладкие губы, кусаю, всасываю, рычу, требуя ответить мне. Сегодня я хочу взять все! По венам бежит кайф от того, что она в моих руках. Отрываюсь от ее губ, сильно сжимая шею.