(Не) Мой волк

Наутро он вновь пропал. Охрана вновь развела руками, и я уже подумывала, что всё это было сном. Но зайдя ко мне в комнату, мама во второй раз спросила, почему здесь опять всё так же пахнет оборотнем. Запах мало того что не спадал, так ещё и усилился с прошлого дня.

Не знала, что думать по этому поводу, поэтому дала себе установку, что всё узнаю сегодня вечером. Главное дождаться и взять себя в руки.

Пообедав, приняла ванную, пытаясь смыть себя запах, но химия особо не помогала. Она смешивалась вместе с ароматом Моргана, а после будто и вовсе казалось, что я ничем не пользовалась. Как мне Ирис в глаза смотреть, когда на мне запах её жениха? Вылила на себя побольше духов, которыми пользовалась в редких случаях. Пусть покривят носами эти оборотни, чтоб жизнь мёдом не казалась.

Мама сделала мне высокую красивую причёску, которая аккуратно открыла шею. Сама сделала лёгкий макияж, подчеркнув немного глаза и нанеся блеск на губы.

Платье было золотистого цвета, сверкающее на свету. Оно было длинным в пол, открывающее спину и подчёркивающее грудь. Выделяло тонкую талию, очерчивая бедра и оголяя одну ногу с помощью разреза до бедра. На ногах красовались белые шпильки, к которым всегда питала страсть. Мама заставила надеть золотые длинные серьги, и аккуратное колье, которое отец подарил ей, когда я появилась на свет. Чувствую, Рыжей она отдала то колье, которое папа подарил ей, когда родился Винсент. Мама была предсказуемой.

Когда вышла из комнаты, все были готовы. Агнес была в красном закрытом гипюровом платье, которое демонстрировало её талию вечно скрытую свободной футболкой. Её короткие волосы были завиты в мелкие кудри, убранные назад, и открывающие лицо.

Рыжая же надела красивое открытое зелёное платье на тонких бретельках, открывающее спину по талию. Ткань красиво очерчивает фигуру, спускаясь вниз и доходя до пола. Кудрявые волосы, которые не берёт ни одна плойка, оставила распущенными.

Мама была в нежном белом платье на бретелях, доходящее до половины голени. Волосы она собрала в похожую, как у меня причёску, но более простую.

Папа был в чёрном смокинге с белой рубашкой и весёлым жёлтым галстуком. У них с Винсентом были похожие костюмы, только у брата была изумрудного цвета рубашка в тон платья своей истинной.

Сделав друг другу комплименты, мы немного поболтали в гостиной, оделись в верхнюю одежду, и направились в особняк Норвудов.

Хоть со стороны старалась не выдавать своих чувств, но я волновалась. Немного. Пыталась совладать с собой, отчётливо понимая, что если поддамся чувствам, то ничем хорошим это не кончится. Мне нужно выстоять взгляд Ирис, поговорить с Морганом и вынести толпище оборотней, которых будет немало на этом сборище.

Как только мы зашли в дом, чуть ли не застопорилась на месте, почувствовав давление. По позвоночнику прошёлся холодок, ладони мгновенно вспотели, а пальцы начали подрагивать. Не думала, что такое произойдёт, учитывая, что в прошлый раз на собрании смогла выстоять четырёх альф.

Здесь же было оборотней раз в десять больше. Именно поэтому это всё давило на меня как на человека. Мой едва — едва пробивающийся страх заметила почти вся семья, из — за чего Рыжая схватила меня за руку, поддерживая.

Но поддержка семьи мне не потребовалась, потому что волчица вовремя проснулась, снова возвращая мне былое спокойствие. Чувства все обостряются, и я чувствую запах каждого оборотня в этом зале. Даже ту тянущуюся ниточку, которая тянется через весь зал к Моргану, на котором я задержала взгляд.

Он выглядел дико хорошо в своём костюме, отлично подчёркивающий мускулистую фигуру. Но одновременно паршиво. Под уставшими глазами легли тёмные круги, на лице появились морщинки, которые раньше и не замечала. Настораживало то, что его волк чувствовался не так сильно, как раньше.

Глава 36

Волчица внутри меня хотела подойти к нему, вырвать из рук сестры и окружить лаской и заботой, чтобы он перестал выглядеть таким болезненным. Это желание перешло и мне. Перед глазами встало воспоминание, как недавней ночью я самостоятельно запустила пальцы в его шерсть и начала гладить. Делала это неосознанно, но было невероятно приятно.

Принюхавшись, почувствовала даже запах собственных духов, которыми пахло очень сильно. Но это было мне на руку, потому что они почти перекрыли запах Марка. Еле — еле чувствительные нотки всё — таки чувствовались, но только под самым носом. Главное не подпускать Ирис к себе, тогда она ничего не почует.

К нам подходили незнакомые оборотни, здоровались с отцом, Винсентом и с теми, кого не знали. Я не запомнила ни единого имени, которого мне сказали. На таком рода мероприятии, я была первый и последний раз, поэтому эти знания были мне ни к чему.

Когда к нам начали подходить Ирис с Марком, сразу же почувствовала их и напряглась. Наблюдала за ними, за каждым их шагом, который был сделан к нам навстречу. Моя младшая сестра была в привычном для неё стиле. Платье закрытое, нежно — розового цвета. Никакого макияжа, и распущенные волосы.

— Как я рада вас видеть! — воскликнула Вайз, обнимая чуть ли не каждого члена семьи. Когда очередь дошла до меня, Ирис хотела обнять меня, но не подошла ко мне и ни на шаг, поморщившись. О да, это были её самые нелюбимые духи.

Несмотря на то, что она была такой же милой и весёлой, как и всегда, в её чувствах можно было уловить нотки волнения. Подумала и решила, что, скорее всего это было из — за меня и Марка. Ибо тот сейчас здоровался с моим отцом, а потом перевёл взгляд на меня.

Он не был безразличным, как мне сначала показалось. Настороженно изучающий и одновременно безучастный. Будто смотрел не на меня, а сквозь.

— Как у вас дела? — спросила мама у сестры и мужчины. Реакция Ирис была странной. Все уловили лёгкую нервозность в её последующих словах. Марк же будто никак не отреагировал, продолжая смотреть на меня.

— Отлично, — пальцы сестры переплетаются с пальцами Моргана, но у последнего без какого — то сильного энтузиазма. Судя по мужчине, дела у них были не очень, но, несмотря на это в голосе Ирис ни капли фальши.

— Ты немного взволнована, что — то случилось? — в мамином голосе послышались нотки беспокойства.

— Нет — нет, всё в порядке. Просто беременность так сказывается на моём состоянии, — на миг я застываю. Взглядом сканирую свою сестру, останавливаясь на ещё плоском животе. Врезаюсь в него, пытаясь разглядеть новую жизнь. Ничего. Абсолютно. Ни сердцебиения, ни какой — то ауры и даже признаков зарождения души. Неужели обманула? Но ведь она не врёт, когда говорит про беременность, да и родители с Марком не такие глупые и слабые, чтобы не чувствовать, что в животе у неё ничего нет.

— Ещё рано. Думаю, недельки через две уже начнём чувствовать внука, — улыбается папа, а меня же переклинивает на этой фразе. Что это значит? Почему все будто что — то знают и только одна я, как дура, живу в неведении?