(Не) моя Кукла

— Иди! Герой-любовник, — пренебрежительно фыркнул старик, но улыбка у него была светлая, почти счастливая.

***

Андрей шел и думал, как ему быть. Ему казалось самым важным сказать Ире, что она теперь свободна. Теперь она может уйти. От этой мысли что-то внутри сворачивалось спиралью, и во рту появлялась горечь. То, что она жила с ним — был не ее выбор. Теперь выбор есть. Он меньше всего хотел, чтобы она воспользовалась этой вновь обретенной свободой, только что делать с этой подставой с гонореей?!

Открыл дверь. Иришка как обычно выскочила ему навстречу:

— Андрюшка! — закричала, бросаясь ему на шею. — Я так соскучилась, — обхватила его руками, прижалась, встала на цыпочки, потянулась к нему губами. — Безумно соскучилась!

— Ир, подожди! — у него внутри все горело, в ушах звенело. Как? Как ее не поцеловать?

Увернулся, подставил щеку, отстранился:

— Ир, мне надо тебе кое-что сказать.

Опешила. Отошла на шаг назад, побледнела.

— Да не бледней ты так! — попробовал перевести все в шутку. — Новость отличная! — а у самого аж руки дрожали. — У Айратова серьезные проблемы. Ему сейчас не до тебя. Ты свободна, — и добавил, спрятав глаза: — Ты больше не обязана здесь жить.

— В смысле? — встревоженно отпрянула.

— Ну… Тебе больше не надо прятаться. — пожал плечами, — Можешь съезжать.

Когда-то эта новость обязательно бы вызвала облегчение, восторг, крики радости у них обоих. А сейчас… Сейчас стояли смущенные, растерянные и не знали, что друг другу сказать…

— Ты… Я… Мы… Все это… — отступила к стене. — Между нами…

— Ира! — он понял, как она восприняла. Идиот! Она же не знает про анализы! Она считает, что он ее выгоняет! — Нет! — почти закричал. — Я не об этом.

— Я поняла, — медленно покачала головой, из широко открытых глаз потекли слезы. — Извини, я поняла…

Она скрылась в комнате.

— Ира, я не это имел в виду, — рванул за ней следом.

Достала из шкафа сумку и что-то швыряла в нее.

— Я если что забуду, ты просто выкинь, ладно? — сгребла с полки свое белье, сверху бросила документы, зарядное к телефону.

— Ира, я прошу тебя, остановись!

Она же уйдет! Она сейчас уйдет! Эта мысль липким ужасом стекала по спине.

Глава 29

— Ира, дай объясню!

— Не надо! — взмахнула руками, обойдя его по большой дуге, протиснулась к ванной. — Я очень прошу, не надо!

Не выдержал, рванул к ней, выдернул сумку из ее рук, бросил на пол:

— Да послушай же меня!

Испугалась, вжалась в стенку, прижала к себе расческу, будто та могла ее защитить. Отступил назад, потер лицо руками, отвернулся от нее, с силой двинул стенку, снова повернулся к Ире:

— Выслушай до конца! Я не буду тебя держать! Но послушай меня хоть минуту!

— Минуту, — еле слышно отозвалась Ира.

Андрей шумно выдохнул, запустил руки в волосы. Он чувствовал себя в клетке, не мог стоять на месте, кажется, уже трижды развернулся в этом метровом коридоре.

— Тридцать секунд, — так же тихо, но очень настойчиво отсчитала Ира.

— Хорошо, — встал напротив нее, упер руки в бедра, закрыл глаза. — Слушай. С последней вечеринки один из конторских пришел с гонореей, я там тоже был, вполне возможно, я сейчас заразный, — замолчал, открыл глаза, поднял и протянул ей сумку. — Можешь собираться дальше.

— Все? — в ее голосе слышались недоверие и возмущение. Сумку проигнорировала.

— А этого мало? — теперь он ничего не понимал.

— То есть, ты решил, — а вот тут уже была угроза, — что из-за какой-то гадости с твоей работы я должна уйти? — ее глаза расширились, кажется, еще больше.

Мотнул головой:

— Ты можешь это сделать, — развел руками. — Это было бы разумно.

— Разумно?! — он еще не понял, что лучше: когда она шепчет, или когда она кричит? — Выгнать меня, потому что болен, разумно? — в него полетела расческа. — Дурак! — банка с кремом. Хорошо, что она не меткая. — Идиот! — шампунь. Полупустой, к счастью.

— Ира! — нет, она его не слышала.

— Хорошо же ты обо мне думаешь! — кажется, она схватила пену для бритья.

— Да остановись ты! Успокойся, — точно пена. Алюминиевая туба с веселым звоном проскакала мимо.

На свой страх и риск шагнул к ней, сжал в кольце своих рук:

— Да успокойся же ты!

Ее трясло. Она рыдала, дрожала, скулила:

— Как ты мог?! — дернулась, пыталась пнуть его ногой. — Как ты мог?! — затихла в его руках.

Ослабил хватку, прижал ее голову к своей груди, уткнулся носом в волосы:

— Прости, куколка. Ты права, я дурак и идиот. Прости меня.

Она тихо всхлипывала, прижимаясь к нему. Маленькая, теплая, родная, его Ирка. У него внутри все заныло при мысли о том, к чему он ее подталкивал. Ему казалось это правильным и невозможным одновременно. Зажмурился, потерся о ее макушку.

— Ира, — почти прошептал…

— Это спать вместе нельзя, а все остальное? — спросила она откуда-то у него из-под мышки.

— Контакта слизистых не должно быть, — вздохнул. — Бытовым путем почти невозможно, но…

Помолчала:

— А можно я тебя сейчас поцелую, а потом, если что, будем вместе лечиться?

— Ира… — засмеялся, прижал ее к себе так крепко, как только мог, поцеловал в макушку, в висок, снова прошептал: — Куколка моя…

— Я четыре дня мечтала о том, что ты приедешь, и я тебя расцелую! — она всхлипывала, кажется, всерьез. — Я не выдержу!

— Мммм, — провел руками по ее волосам, по спине, склонился, прижался щекой к ее виску. — Ну… Давай помогу. Держаться.

— Как? — возмутилась. Неужели решила, что он снова предложит ей уйти?

— Ну, — хитро прищурился, — у меня на руках ни разу не слизистая, — скользнул ладонями с ее спины на грудь. — Ими тебя ласкать можно.

— Да иди ты! — хлопнула его по плечам.

— Да ладно, — прижал к себе, удержал. — Пошли, — кивнул на душевую кабинку: — Потрешь мне спинку? — посмотрел на нее сверху вниз, хитро прищурившись.

— Так, значит? — она чуть отстранилась, с вызовом на него посмотрела. — Ну ладно, — рывком расстегнула молнию на кофте. — Пошли!

Андрюха хищно улыбнулся, скинул толстовку: