(Не) моя свадьба

– Кончай лезть в чужую жизнь, а то ты любитель, – буркнул Левон. – Ладно, мне пора, доброго дня.

Брат отключился.

А Баграт крепко задумался.

«Кончай лезть в чужую жизнь…» – вертелись в голове слова Левона.

Он бы, может, и не лез, да жизнь не чужая. Девушка не чужая. А сын вообще самый родной, да к тому же единственный.

Оно, конечно, прекрасно, что Левон позаботился о Милане и ее ребенке. Но это что же получается, посторонний человек помог, а он, Баграт, что для малыша сделал? Ровным счетом ничего. Только с матерью его разругался вдрызг, и на этом все. Даже толком не рассмотрел пацана.

В этот момент в сердце Баграта зашевелились незнакомые до этого чувства. Захотелось взглянуть в детское личико, представиться ребенку. Должен же он знать, кто его папка.

Не думая ни о чем, он разблокировал телефон и набрал номер той, о ком думал не переставая последние дни.

– Алло, – ответила Милана. – Баграт, привет.

Говорила вежливо, что очень его удивило и совершенно не вязалось с тем, какую истерику она закатила ему, когда выпроваживала из квартиры.

– Привет, – поздоровался он.

И на пару секунд замолчал, проводя с собой жесткий аутотренинг.

Решил во что бы то ни стало как–то с ней договориться о свидании с сыном.

– Милана, у меня к тебе просьба, – проговорил он максимально вежливо.

– Какая?

– Я бы хотел повидаться с Пашей, ты могла бы принести его сегодня в офис? – спросил и внутренне приготовился услышать что–нибудь едкое, обидное.

Не удивился бы, пошли она его подальше, особенно после прошлого разговора.

Однако Милана ответила:

– Хорошо, могу через час.

Баграт недоуменно уставился на телефон.

О, да она умеет адекватно себя вести? Удивительное дело. С чего бы?

Глава 10. Спокойная женщина

– Ну успокойся, пожалуйста…

Милана прижала Пашу к себе, поцеловала в лобик, начала укачивать.

С утра сынок как будто принял таблетку «Гиповреднин», поскольку капризничал будь здоров. А ведь и без того спокойствием не отличался. Сегодня дал ей нормально поспать от силы часов пять.

Она знала причину – у него начали резаться зубки. Уже намазала ему десны обезболивающим гелем, как советовал педиатр. Но это не мешало малышу продолжать хандрить и есть в два раза больше обычного.

Перед тем как нести сына в гостиницу на встречу с отцом, Милана как следует его покормила, переодела в новенький синий комбинезон, дала любимую соску.

Пока все это делала, продолжала успокаивать и себя тоже.

«Я спокойная, я понимающая, я справлюсь…»

Всего–то нужно было выдержать в компании Баграта несчастных полчаса, вряд ли он задержит ее дольше. И за эти полчаса умудриться с ним не поругаться, как–то договориться о будущем.

Бодаться с Саркисяном – себе дороже, ей ли не знать. Он может быть очень опасным врагом, с его–то характером и возможностями. Лучше договориться с ним мирным путем.

По дороге в гостиницу Паша сладко уснул в коляске.

Милана сделала пару кругов вокруг гостиницы, чтобы малыш подольше поспал и не устроил в кабинете отца истерику, как он умеет.

Она оставила коляску у администратора. Взяла сонного сына на руки и отправилась в логово злого гризли, которого в свое время по недоразумению посчитала душкой.

Когда она постучала, из–за двери раздалось:

– Войдите.

С сыном на руках она прошла в кабинет Баграта.

Он важно восседал в черном кожаном кресле за большим столом из красного дерева.

Впрочем, как только она вошла, тут же поднялся, махнул рукой в сторону черного дивана, что стоял возле окна.

– Проходи, пожалуйста, присаживайся, – он широко ей улыбнулся.

Милана прошла, осторожно устроилась на предложенное место.

Баграт сел рядом, с горящим взглядом попросил:

– Покажи мне его.

Милана осторожно достала сына из теплого комбинезона, сняла шапку. И тут Пашка окончательно проснулся. Она испугалась, что сейчас сын завоет сиреной, как он это обычно делал.

Но нет, пронесло.

Милана осторожно поставила малыша на диван и, придерживая по бокам повернула к отцу.

– Вот они мы какие, – сказала нежным голосом.

Павел с большим интересом смотрел на отца, склонившего к нему голову. А потом и вовсе улыбнулся, потянул ладонь к его гладко выбритому лицу.

– Может, он меня узнал? – сделал совершенно нелепое предположение Баграт и легко коснулся щеки малыша пальцами. – Мы же виделись на свадьбе.

– Вряд ли, – усмехнулась Милана.

Думала, Баграт возьмет ребенка на руки, но он этого не сделал, лишь с интересом рассматривал малыша.

– Сколько ты говоришь ему?

– Восемь месяцев, – ответила Милана.

Ожидала каких–то комментариев из разряда: какой красивый ребенок или какая задорная у него улыбка.

Однако Баграт вдруг нахмурился и проговорил с сомнением:

– Что–то он для восьмимесячного маловат.

Милана посмотрела на Баграта вопросительно, но он никак не прокомментировал свое высказывание.

– У него рост семьдесят два сантиметра, и весит девять килограммов, для мальчика его возраста это норма, – пояснила она.

– Для других–то понятно, – развел руками Баграт, – но он же мой сын.

«Кажется, у кого–то включился режим “Я же бать”» – подметила она про себя.

И тут ей прилетел следующий гениальный вопрос:

– Ты хорошо его кормишь?

При этом Баграт с подозрением на нее посмотрел.

Милана поперхнулась таким его вопросом. Тщательно сглотнула желание съязвить на тему того, сколько и за чей счет она его кормит.

«Ты пришла сюда не ругаться, а наладить общение!» – повторила она про себя.

Вслух ответила мирно, даже с улыбкой, хоть и натянутой:

– Да, у него хороший аппетит, с полугода перешел на прикорм, кашки лопает, овощи, фрукты. Но в основном молоко, конечно.

И нарвалась на недоуменный взгляд Баграта.