Не надо, дядя Андрей!

Мне казалось, даже мои глаза светились в темноте, как у дикого зверя. Теперь-то тебе не сбежать, моя избалованная шлюшка!

Все мышцы моего обнаженного тела дрожали от напряжения. Секунду-две-три.

Насладиться ее страхом.

Наполнить себя первобытной тьмой.

Разорвать!

Я распахнул дверь и сразу увидел Лизу на коленях у кровати. Она была в старой разорванной футболке, сквозь прорехи которой просвечивали соски. В паху резко дернуло болью и заныло. Нет. Рано.

Член налился кровью и закачался, привлекая ее внимание. Лиза подняла заплаканное лицо. Потеки туши расчертили его некрасивыми дорожками, нос опух и покраснел, а губы дрожали от невозможности сказать ничего в свое оправдание. В ладонях она держала осколки стеклянного бокала. Вместо слов она только всхлипнула.

— Дура! Только и можешь, что все портить и ломать! — Прошипел я, делая к ней шаг и замахиваясь для пощечины. Она зажмурилась и вжала голову в плечи, и я почувствовал бурлящую в крови ярость.

Хищник, зверь с желтыми глазами вернулся. Захотелось сжать ее ладони вокруг осколков, чтобы стекло резало плоть, кромсало ее на части, но…

Лиза всхлипнула, грудь под футболкой качнулась, и я зашипел, чувствуя, как по венам разливается ядовитая похоть. По моему телу пробежала крупная дрожь. Хотелось схватить эту дрянь, сжать ее покрепче и…

Она заметила, как сжались мои кулаки и отшатнулась, быстро дыша. Я зарычал, сделал шаг вперед, намотал темные волосы на кулак и дернул ее к себе, припечатывая ее зареванное лицо к разбухшему от крови члену. Повозил по нему, пачкая ее слезами и тушью, и рявкнул:

— Рот открыла!

Она мотнула головой, сползла еще ниже, не решаясь выпустить из рук осколки, чтобы опереться на что-то и я нехорошо улыбнулся, чувствуя, что загнал мою добычу в ловушку.

Так же держа ее за волосы, второй рукой сжал Лизин подбородок, давя на челюсти и вынуждая открыть рот. Стоило ее губам поддаться, как я мгновенно вдолбил туда свой член и не давая отстраниться, с силой нажал на затылок, заставляя ее заглотить его по самые гланды.

Слезы брызнули из ее глаз, она закашлялась, но вместо того, чтобы освободить ее, дать вдохнуть, я вогнал хер еще глубже, заставляя ее глаза выпучиться, а тело содрогнуться в спазматических конвульсиях.

— Забыла, сучка, как надо сосать? Напомнить?

Я положил ладонь на ее горло, чувствуя, как двинулась внутри разбухшая головка. Горячая шлюшка. Огненная внутри. Гладкая и влажная, мокрая до предела. Берет меня, не сопротивляясь, только открывает пошире рот и старательно язычком обрабатывает скользящий ствол.

Дал ей выдохнуть на пару секунд, глядя как она кашляет, но на вдохе вновь загнал звенящий хер обратно ей в глотку. Примет, как миленькая. Будет содрогаться, так и лучше! Вжал ее голову в пах, уткнул в заросли волос, повозил, вырывая такие возбуждающие звуки. Отодвинул ее голову опять и посмотрел в затуманенный взгляд. Все, поплыла моя сучка. Теперь можно иметь ее как угодно, вонзаться по самые яйца, шлепать по губам, заставлять вылизывать мошонку или долбить как отбойный молоток, пока не захрипит и не закатит свои зареванные глазки. Позволит все, моя похотливая богиня.

Но мне мало!

Она моя.

Моя. Всегда была моя. С первой секунды, как я ее увидел, страшную, черную от внезапного горя, почти бессознательную, хотя тело говорило и ходило.

До последнего дня, до двух моих смертей, когда она лично вытащила меня из ада. Дважды.

Я никогда нее мог взять ее себе, мою названную племянницу, мою опекаемую, мою Лизу, которая должна была оставаться моей, но и отпустить не мог. Выкидывал ее из жизни, отталкивал, бросал злые слова, чтобы обиделась, ушла, послала к херам своего милого дядюшку, а потом сам несся за ней как безумный. Как одержимый выслеживал, вынюхивал, дежурил под окнами, дрочил, сидя в машине напротив ее факультета. На нее в короткой юбчонке дрочил, на проступивший через свитер сосок, сжав зубы, гонял шкуру, когда она висла на шее у какого-нибудь щегла со спермотоксикозом.

Псих.

Полный псих. Ебаный извращенец, долбанутый сталкер.

Унизив ее, унизил сам себя.

Но видел ее счастливую, с улыбкой, и отпускало. Моя Лиза ведет себя хорошо, ну и я буду.

Займусь восстановлением своей к херам раздолбанной жизни.

Бабло осталось, не все нашли шавки Рустама. Но надо было тихо, чтобы он не вспомнил обо мне.

Снова вернул Олега с Глебом, повинившись за свою дурь. Начали копать под ублюдка. Но тихо, тихо, постепенно. Не высовываясь. Никаких клубов с мокрощелками, никакой плети по белой нежной спине какой-нибудь отвязной брюнеточки, тощей как Лиза. Пару раз только.

Да не сладко все равно. Когда не моя. Когда другая шлюха.

И снова срывался и летел, чтобы посмотреть на нее хоть раз. Прыгал в тачку, отменял все дела и несся, где бы она ни была. Изучил все ее маршруты и расписания, знал по именам всех друзей.

В тот день сердце ныло, ныли яйца. Дабл-комбо. Подумал в очередной раз, что пора уже завести нормальную бабу. Вот прямо сейчас поехать в клуб и снять телку. Оттарабанить ее во все дыры, слить сперму и забыть о том, как ебал свою малышку.

Вместо этого поехал за Лизкой домой.

Не зря.

На этот раз они не просто сосались у машины. Лиза и какой-то незнакомый мне ушлепок, при взгляде на которого кулаки чесались. Нет, с первого взгляда было видно, что закончится все в койке. Он, сопливый дрищ этот будет ебать мою девочку.

Постоял, подумал.

Еще немного постоял.

Еще чуть-чуть. Вот он ее раздевает. Вот отлизывает ей, нынче мальчики хорошие. А вот втыкает и трахает мою богиню.

Ждал, когда же на смену все разгорающейся яроости придет наконец отвращение. Не буду же я подбирать телку после студента и совать туда, куда он только что сливал?

Но вместо этого становилось все хуже и хуже. Алая пелена перед глазами мутировала в черную. Руки сами нашарили ключи от ее квартиры, что всегда лежали в заднем кармане.

Дальше не помню.

Помню только ее горячую всасывающую глубину, ее крики, охренительно сносящие голову оргазмы, после которых мгновенно встает обратно и хочется долбить, долбить, долбить ее без остановки!

Я выдернул член из ее рта. Лиза всхлипнула, за ним потянулась ниточка слюны. Моя девочка, вся в слезах и соплях, зареванная, но улыбающаяся. Ах, шлюшка, нравится? Посмотрим, как тебе понравится это!

Она все еще держала в руках осколки, но это было уже лишнее. Отдолбить ее в горло без рук я уже отдолбил. Забрал их и закинул куда-то в сторону, сжал горло Лизы пальцами и потянул вверх. Она встала, едва подбирая подгибающиеся ноги и тут же полетела лицом в кровать, задрав жопу вверх. Я дернул футболку на ней, окончательно раздирая ее в клочья, навалился сверху, сжимая тугие сиськи и чуть не кончил ей между булок, даже не войдя, настолько охуительно горячая и нежная она была подо мной. Покорная, в слезах, но с улыбкой подставляющая все свои дырки. Господи, Лиза!