Не надо оборачиваться

— А их кто прижмурил?

— Это, гражданин начальник, уже сам выясняй. Но я тебе немного помогу. Перед домом старенькое точило стоит, красный «Фордик», если не ошибаюсь. Номерок, если что, я тебе потом подгоню.

— Стоит «Форд», и что?

— На нём киллеры и приехали, надёжный человек видел. Только поспеши.

— Зачем спешить? — удивился шеф. — Точило никуда не денется, так и будет там стоять. Оно наверняка в угоне, заодно и раскроем.

— Ох, я же самого главного тебе не сказал! Водила-то до сих пор там, ждёт своих орлов. Наш человек его осторожно спросил, что да как, а тот и отвечает, мол, попросили ребята подвезти — он и подвёз, попросили подождать — ждёт, прикинь? Ему пока не сказали, что оттуда, где сейчас его ребята, ещё никто не возвращался. Но он же вечно ждать не станет, так что дуй за ним побыстрее. Он, кстати, немного того. В смысле, не совсем в себе. Сказал, что он великий маг, старик Похабыч. Слыхал о таком, гражданин начальник?

Ещё не закончив разговора с анонимным информатором, полковник связался со справочной и узнал, что в спальном микрорайоне действительно произошла перестрелка, есть трупы, на месте преступления уже находится полицейский патруль, и вот-вот ожидается прибытие экспертов и оперативников.

Дежурным опером сегодня была капитан Сорокина, абсолютный новичок, работающая здесь первый день. Она перевелась из другого города после какого-то грязного сексуального скандала, её якобы пытался изнасиловать пьяный начальник, а она применила оружие. Начальник выжил, но по слухам, больше никого никогда не изнасилует. Просто не сможет, и всё из-за неё. Ещё говорили, что она сама не такая уж невинная жертва — сначала ясно дала понять, что не против, а потом почему-то вдруг передумала.

— Кто выехал на место? — поинтересовался шеф.

— Капитан Бардин.

— Отставить. Дело поручаю новенькой, капитану Сорокиной. Бардин пусть заканчивает дело по супермаркету, а то грабители уже два дня у нас сидят, а бумаги для прокуратуры до сих пор не оформлены.

— Там же криминальная разборка! Сорокина у нас пока ни оперативной обстановки не знает, ни стукачами обзавестись не успела.

— Кто тут начальник, не напомнишь? Пусть зайдёт ко мне, только одетая, в смысле, в шубе или пальто. И застёгнутая на все пуговицы, или там на молнию. Она всё что хочешь может выкинуть, а нам тут сексуальные скандалы вовсе ни к чему.

* * *

Капитан Любовь Сорокина стояла в жарком и душном кабинете шефа одетая в шубу, и ждала, пока оденется он. Войдя, она попыталась расстегнуть шубу, но полковник заорал, чтобы она не вздумала устраивать тут стриптиз, а то он немедленно откроет огонь на поражение. Даже шапку снять не разрешил. Она потела и злилась, но сделать ничего не могла — начинать службу на новом месте с конфликта, причём такого дурацкого, ей не хотелось.

— Будешь вести дело о перестрелке, — сообщил шеф, застёгивая пальто. — Поначалу я за тобой присмотрю, гляну, какой из тебя опер. Четыре трупа — это тебе не причиндалы начальству отстреливать, тут думать надо.

— Без связей в местной криминальной среде такие дела не раскрываются, — буркнула в ответ Люба.

— Ну что ж вы за народ такой, бабы? Ты ещё понятия не имеешь, что там за дело, а уже что-то о нём изрекаешь! Поехали на место, по пути расскажу. Сядешь за руль. Водить-то хоть умеешь? Или только стрелять в начальство?

— Умею, — мрачно ответила она. — И что же там за дело, товарищ полковник?

— Называй меня «шеф». И короче, и звучит солиднее. А дело такое, что местные бандиты от него отрекаются. Всё на гастролёров валят. Я так понял, будут нам по мере сил помогать. Значит, ты, капитан Сорокина, запросто сможешь с кем-то из них если и не скорешиться, то хотя бы познакомиться.

— Мало ли на кого они валят! Этой публике на слово верить нельзя.

— Не учи учёного! Съешь… нет, не надо ничего съедать, забудь. Тут не просто слова, они нам одного из фигурантов сдают, а это очень редкий случай.

Полковнику, наконец, удалось полностью застегнуться, он повязал шарф, надел шапку, дал Любе ключи от машины и повёл её на служебную стоянку.

— Дорогу найдёшь? — поинтересовался он, назвав ей адрес. — Имей в виду, никаких навигаторов тут нет. Если что, спрашивай дорогу у меня.

— Я посмотрела на карте, где это, — она вывела машину со стоянки.

— Когда ж успела-то? — изумился полковник.

— Когда передали, что там убийство. На всякий случай глянула.

— Молодец, капитан, предусмотрительная. Но на карту не полагайся. У нас тут сплошные пробки, особенно сейчас, когда все дороги обледеневшие. А расчищают их не очень, знаешь ли. Ты рули туда, куда я скажу, так оно быстрее выйдет.

Он отлично знал город, так что доехали они быстро. Возле подъезда стояло несколько полицейских машин и микроавтобус экспертов, чуть в стороне приткнулся красный «Форд» с работающим мотором. Пожилой водитель с интересом смотрел по сторонам и уезжать явно собирался нескоро.

— Так, Сорокина, вон наш фигурант, в красной машине. Выглядит безобидным старичком, но может быть вооружён, кто знает? Так что будь осторожна, лишние трупы нам не нужны, тех, что уже есть, вполне достаточно.

Люба подошла к «Форду», водитель смотрел на неё, доброжелательно улыбаясь.

— Девонька, ты из милиции, да? — ласково поинтересовался он. — Не отвечай, сам вижу, что да. Скажи мне, ты знаешь, что случилось в этом доме? А то милиция приехала, скорая и приехала, и уехала, потом ещё милиция, и какие-то люди, похожие на химиков. Не тех, что на «химии» работают, а тех, что такой наукой занимаются. Они, наверно, тоже из милиции.

— Из полиции, — машинально поправила Сорокина. — А что вы здесь делаете?

— Понимаешь, девонька, я тут подвёз троих молодых людей. Они очень просили, чтобы я их подождал, мол, дел у них тут всего минут на пять или десять, никак не больше. И вот жду уже, наверно, час, а их всё нет и нет. Устал очень, мне же, девонька, как ни крути, далеко не тридцать. Куда же они могли подеваться?

— Может, сбежали, чтобы не заплатить?

— Нет, это исключено! — старик решительным жестом отмёл подобное предположение. — Я с них плату вперёд взял. Но вот беспокоюсь, не случилось ли с ними чего? А то сама понимаешь, милиция, то есть, полиция, скорая, теперь вот ты — это же всё вестники тяжёлых ран, если не самой смерти. Ох, тяжело у меня на сердце от предчувствий. Я сильный маг, понимаешь? Будущее от меня скрыто не так плотно, как от простых смертных.

Он, кряхтя, вылез из машины, пояснив, что хочет немного размяться. Как следует потянувшись, маг достал из кармана огромную старинную трубку, уже набитую табаком, и не спеша начал её раскуривать. Рукава его пальто немного задрались, открыв татуировку на левом запястье, маленький кружок с крестиком внутри.

— Документы у вас есть? — строго поинтересовалась Сорокина.

— Есть, конечно, как же их может не быть? — удивился он. — У всех есть документы.

— Покажите, пожалуйста.

— Так я их с собой не ношу. Зачем? Меня и так все знают. Я же старик Хоттабыч! А друзья иногда называют меня Похабычем. Девонька, хочешь стать моим другом?

— Немедленно прекратите валять дурака! Предъявите документы!

— Ой, ну какие документы могут быть у Хоттабыча? Разве что борода.

— Но у вас нет бороды!

— И в самом деле нет, — улыбнулся Хоттабыч. — Прекрасно обхожусь без неё. Это в детском фильме я был с бородой, дёргал из неё волоски и творил ими разные чудеса. Но видишь ли, девонька, фильм-то был художественный, а не документальный, да и детство давно кончилось, а во взрослой жизни всё немного по-другому. «Трах тебе дох» больше не работает, приходится использовать другие магические приёмы.