Не навреди

– Послушайте, Елена Владимировна…

– Елена.

– Елена, – она старалась говорить вкрадчиво и проникновенно, как Шишкина, но, кажется, скорее походила на миссионеров, толкающих на улице брошюрки про конец света. – Все, что вы рассказали – это очень важно, и я уверена, Галина Петровна сумеет определить, есть ли тут действительно проблема. Вам просто надо записаться к ней на прием в самое ближайшее время. А сейчас… может быть, вам стоит позвонить вашему мужу, чтобы не добираться домой самой?

– Олег после обеда уехал за город, работать… – Елена пожала плечами. – Да я и не хочу его нервировать, вы же видели, как он реагирует на всё это.

– Ну он переживает за вас. Его можно понять.

– Можно, – вяло согласилась Елена. – Ладно, спасибо, что выслушали. Поговорила с вами, и легче стало, – поднявшись с кресла, она взмахнула рукой, сжатой в кулак. – Куда я могу это выкинуть?

– Давайте, – Вика забрала у нее скомканную салфетку и выбросила в урну, стоящую под столом Шишкиной.

– А вы где живете? – спросила она, заметив, что пальцы у Бородиной слегка дрожат.

– На Чистых прудах, Фурманный десять, квартира десять, – Елена будто автоматически произнесла полный адрес и тут же уточнила: – Недалеко от «Табакерки».

– Хотите, я прокачусь с вами до дома? Просто, чтобы вам было спокойнее? – Вика посмотрела на большие настенные часы, висящие над дверью – полпятого, ее рабочий день уже почти закончился. На полвосьмого они со Светкой пригласили друзей, поиграть в «Имаджинариум». Времени было еще полно. Она проедется до Чистых, перейдет на светло-зеленую ветку и через полчаса будет дома.

– Это вас не затруднит?

– Нисколько, – изобразив на лице улыбку техасского рейнджера, всегда готового прийти на помощь женщинам и детям, Вика со стыдом подумала, что ею движет вовсе не альтруизм. Она не собиралась себя обманывать – ей нравилось ощущать трепетный холодок интриги, который пробегал у нее по спине, когда она смотрела на Бородину. И сама Бородина ей тоже нравилась.

***

Стоило только Елене завести двигатель красной ауди, и она моментально преобразилась, сосредоточившись на дороге. Черты ее лица разгладились, и она могла бы даже показаться спокойной, если бы не сжимала руль пальцами, на которых проступали заметно побелевшие костяшки.

– Так вы здесь на практике? – вдруг спросила Бородина.

– Просто подрабатываю, присматриваюсь. Надо определяться с ординатурой, через два года.

– Решили выбрать психиатрию? – в голосе Елены послышалась явная ирония. – Не очень веселое занятие. И по-моему, безнадежное. Мозги не починишь.

– Ну вы знаете, можно сделать жизнь человека счастливой…

– Да-да, если правильно подобрать антидепрессанты, – Елена поменяла позу, словно расслабляясь. – Надеюсь, я вас не обидела. Если что, не обращайте внимания, это просто мое личное предубеждение.

– Зачем же мне обижаться? – Вика заставила себя отвести взгляд от неглубокого, но тем не менее странно волнующего выреза на платье, в котором виднелась белая полоска высокой полной груди. – Я еще не психиатр.

Елена вдруг снова нахмурилась.

– И все же что-то со мной не так. Какая-то рассеянность дикая появилась. Назначила встречу с поставщиком на следующий четверг, а он приехал сегодня и сказал, что я сама позвонила его помощнику и перенесла. Но я абсолютно не помню этого разговора, – сжав губы, она шумно выдохнула через нос и повторила: – Не помню!

– Такое бывает от переутомления и бессонницы. Сколько часов в сутки вы спите?

– По-разному. Последние две недели почти не сплю. С тех пор, как стала видеть этого парня… и еще машина. А что если и вправду… – в голосе Елены появилась опасная дрожь, – …что если мне всё это кажется?

Она вдруг резко затормозила, чуть не проскочив на красный свет.

– Извините, – пробормотала Елена и, смахнув пальцем повисшую на нижних ресницах слезу, заморгала.

И все же садиться в машину с женщиной, находящейся на грани нервного срыва, было весьма опрометчиво. Вика открыла окно, впуская в салон запах бензина и гари, смешанный со сладким ароматом липы.

– Не надо себя накручивать, еще ничего не ясно. Тем более, видите, – Вика потерла плечо, в которое врезался ремень, – рефлексы у вас отлично работают.

Телефон Бородиной, установленный на держателе, издал звонкую трель. Ответив, она нажала на спикер:

– Я за рулем, Леша, говори быстро.

– Лен, у них только помас испанский остался, зато много и с хорошей скидкой, забираем?

Услышав бодрый мужской голос, Елена сразу выпрямилась в кресле, прищурилась и снова стала походить на начальницу.

– Они все документы предоставили? Качество соответствует? Ты проверил?

– Да, проверил, копия у тебя в почте. В целом, у нас все готово.

– Тогда оплачивай и пусть транспортируют на склад.

– Принято. Спасибо, Лен.

«Двоюродный брат, – сказала Бородина, отключаясь. – Заведует нашим филиалом в Горно-Алтайске. Я там родилась и выросла… в колыбели человечества, как называют это место».

Она улыбнулась своим мыслям и внезапно начала рассказывать о себе.

Выяснилось, что ее семья до сих пор там живет и активно участвует в Еленином бизнесе, занимаясь добычей и изготовлением эфирных масел.

«Москва мне как мачеха. Но не злая», – пошутила Елена, рассказывая, как, выучившись на факультете международных экономических отношений МГИМО, после двухлетней практики в Амстердаме вернулась в столицу и начала работать в крупной фирме-дистрибьютере европейской косметики. А потом открыла свое дело, превратив скромное предприятие «Травы Алтая», расположенное на окраине Чемала, в компанию Pure Pleasure с офисом в Москва-Сити.

Проехав мимо застекленных афиш «Табакерки», Елена притормозила возле своего двора:

– Ну вот, я почти дома. Могу я вас попросить об еще одном одолжении?

– Можете, – Вика слегка наклонила голову и подумала о том, что какого-то черта вот-вот и начнет флиртовать.

– Вы не согласитесь… заглянуть ко мне. Хотя бы на полчаса. Мне все еще немного не по себе. Если вы не торопитесь, конечно.

– Никаких проблем, – ответила Вика.

Они поднялись на лифте на пятый этаж и оказались в стильно обставленных апартаментах с высокими потолками и арками со встроенной подсветкой.