Не остуди своё сердце
Шрифт:
– Не пригласить ли мне в театр соседа, а то уже темно – как возвращаться буду? Опасно! Он у себя?
– У себя, только что пришёл. Весь день отсутствовал…
– А-а, наверное, работал, устал, тогда ему не до театра! – и я отправилась одна. Спектакль меня не разочаровал, как и сосед. На другой день он сам постучал, зашёл. Мы познакомились, а через пятнадцать минут уже болтали, как закадычные друзья.
Виктор Петрович из Хабаровского Края, механик-инженер. У нас нашлись общие темы, ведь я не однажды бывала в тех местах в командировках. Называю ему один, другой, третий населённые пункты – всё ему знакомо, это его малая родина. Сам он из Верхнебуринского района, моложе меня лет на пятнадцать, но это ничего… Охотник…
Судя по всему, Виктор Петрович не только интересный мужчина, но прекрасный человек и семьянин. Вот только не до случайных романов ему… Приехал в Одессу спасать свою жизнь! Много лет он не обращал внимания на родинку на плече, которая постоянно попадала под лямку охотничьего рюкзака. Неделями слоняясь по тайге, подвергаясь самым разнообразным рискам, с ЭТОЙ СТОРОНЫ он опасности не ждал, а она пришла… ОЖИЛА родинка, и ЗАЖИЛА собственной жизнью…
Когда удалили её врачи – была она величиной с копейку, а заодним вырезали половину желудка и половину кишечника – метастазы… Выехал сюда, на другой конец страны, в пятницу, тринадцатым вагоном, и место его было тринадцатым…
– Я в приметы не верю, верю в своё выздоровление! – говорит мужественный человек. – Медицина мне не помогла, а вот средства и способы лечения местного знахаря, Сербулла Николая Матвеевича, проживающего в Одессе по улице Бунина, мне значительно облегчили жизнь, поправили здоровье, дали надежду. Он от меня не отказывается, и предложил переселиться прямо к нему, чтобы вплотную руководить моим выздоровлением, в котором он не сомневается. Николай Матвеевич не какой-то тёмный человек, он бывший врач. Сейчас ему девяносто четыре года, он вполне в форме. А то, бывает, некоторые люди берутся лечить, а себе помочь не могут – таким я не доверяю.
На том мы и попрощались с Виктором Петровичем – он отправлялся жить на улицу Бунина, к своему спасителю. Я искренне пожелала ему выздоровления, и подумала: не судьба…
ИДА
«Что про то говорить, чего не можно воротить»
Ида была очень красива, но впервые вышла замуж уже в сорок лет. И хоть муж Яков Яцуков оказался достойным человеком, рожать детей было поздно. Мужу тоже было сорок, работал прорабом в строительном институте, где подвизалась и Ида. Прожили они больше одиннадцати лет, муж умер. Умер странной смертью – поехал под Одессу, в свою деревню повидаться с роднёй, которая любили выпить. Видно, выпили и по случаю приезда, но что – неизвестно. И муж Иды умер мгновенной смертью. ЯКОВ умер ЯКОБЫ от инфаркта.
– Я его не хоронила, – вспоминала Ида, – мне его тело просто не отдали, похоронили его там же, на родине. Дочь Якова от первого брака посоветовала мне не связываться с тамошней роднёй – опасно. А потом оказалось – несколько лет получали за него пенсию, как за живого…
Ида сделала ещё попытку обзавестись семьёй – но на этот раз неудачно. Через год они разошлись. От института, где работала Ида, ей дали однокомнатную квартирку в центре Одессы, на улице Троицкой. Сюда я и прибежала в первый же день пребывания в Одессе, чтобы повидать свою двоюродную сестру Иду. Что-то она перестала отвечать на мои звонки из Петропавловска…
Вот улица Троицкая, нужный дом, я узнаю дверь квартиры Иды, но ответом на все мои звонки и стук – молчание. Жива ли сестра, ведь скоро ей будет уже девяносто… Звоню соседям, и узнаю – жива! Забрали её добрые люди, чтобы досмотреть… А в Идиной квартире ими уже делается ремонт…
СПАСИБО доброй соседке Людмиле – она позвонила опекуну Иды,
бывшему её сослуживцу и соседу Ивану Семёновичу Нищенко. СПАСИБО судьбе – день был субботний, и он оказался дома. СПАСИБО самому Ивану Семёновичу – действительно, добрый и отзывчивый человек. Чтобы дать мне возможность увидеться с родственницей, он отложил все дела, немедленно прибежал за мной, чтобы сопроводить к сестре, на его новую квартиру, на улице Успенской. Это – не очень далеко, через несколько кварталов.И вот я обнимаю сестру… Какая она стала маленькая и худенькая! Впрочем, она всегда была миниатюрной. Оказывается, дело не только в этом – недавно Ида переболела тяжёлой формой воспаления лёгких, лежала в больнице, и семья Ивана Семёновича всё делала для того, чтобы помочь ей преодолеть болезнь, покупала дорогие лекарства!
– Живу, как у Христа за пазухой! – сообщила мне Ида. Похоже, она говорила правду – у неё отдельная комната, рядом – кухня, где она и возилась, когда я пришла. По всему видно – люди живут в достатке. Иван Семёнович показал мне всю квартиру, напоил чаем и даже взялся готовить для нас обед, пока мы с Идой погрузились в воспоминания давно минувших дней. Здоровье Иды теперь пошло на лад… Мы сфотографировались на память, хоть я надеялась ещё забежать к ним, и попрощались. Я снова попытаюсь увидеться с ней через два дня, принесу ей одну из своих книг и семейное фото, где она совсем молоденькая. Но их мне придётся передать через соседку Валентину – все будут на работе, и открыть дверь а этот раз мне будет некому…
– Вот такие хорошие люди присматривают теперь за моей сестрой, – с удивлением поделюсь я со случайной собеседницей в трамвае.
– А вы напрасно удивляетесь, – скажет она мне. – У нас, в Одессе, так не поступают со стариками, как где-нибудь в Москве, из-за квартиры. – У нас, действительно, хорошо, честно, с любовью смотрят за ними… Такие у нас люди…
По её утверждению, в Одессе живут только хорошие люди…
ДИЧАЕМ…
«Кто дома не гож, тот и в людях то ж»
Из Петропавловска сюда, в Одессу, в шестидесятые годы приехала моя тётя со своими тремя детьми. Со временем все разделились, получилось три семьи. При матери худо-бедно ладили, а когда её не стало, перессорились, и не общались много лет. Кто-то умер, кто-то уехал, теперь остались только девяностолетняя Ида и её сорокалетний племянник – внук родной сестры. Вчера повидалась с Идой, спросила её про Иннокентия – она ничего не знает о племяннике, между тем, как чужие люди уже овладели её квартирой и присматривают за ней. А как они могли бы быть полезны друг другу, ведь мне известно, что и он одинок!
На второй день поехала повидаться с Кешей. Видела его шестнадцатилетним прыщавым подростком, сейчас ему около сорока. Каким он стал?… Я знаю, что парень получил хорошее образование, теперь преподаёт в университете какую-то сложную дисциплину. Нашла нужный адрес, звоню и звоню в дверь подъезда, в ответ – ни звука. День воскресный, время утреннее, должен быть дома!
Странно… Позвонила в другую квартиру, попросила – мне открыли подъезд. Поднялась на третий этаж, звоню и звоню в дверь нужной мне квартиры, в ответ – ни звука. В глазке вроде, промелькнула тень, но не открывают…
Странно… Я начинаю трезвонить во все квартиры на площадке по очереди, за дверьми завозились. Видно, поняв, что я не уйду, открыли и нужную мне квартиру, я зашла. Да, он, Иннокентий! Крупный, красивый, хорошо развитый мужчина получился! Стоит передо мной в тоненьких плавках, брюки надеть не торопится.
Странно…
– Я твоя тётя, вот приехала из Казахстана повидать тебя!
– Я узнал вас.
– Ты почему дверь подъезда мне не открыл?
– У меня звонок домофона отрезан. А кто вам открыл?