Не отдам

Она как чувствовала, что Шульц явится к обеду…

Не ошиблась в своих расчетах.

Единственное, чего не учла, так это того, насколько ей будет мерзко после скандала с ним.

Лора с остервенением жала кнопку лифта, а тот словно застрял на каком-то этаже и никак не хотел приезжать.

Тогда она двинулась к лестнице. И уже на втором пролете столкнулась с Деном.

Ден, точнее Денис Шувалов, ее старинный школьный приятель, уже был полностью одет — в джинсах и свитере.

— Наконец-то! — воскликнул он, завидев Лору. — Я уже собирался за тобой возвращаться…

— Зачем? — охнула Лора. — Я же сказала тебе ждать в машине…

— Тебя долго не было, откуда я знал, что этот долбанутый на всю голову с тобой делает. Я волновался!

Лора кивнула, понимая его опасения.

Хотя еще сегодня утром была уверена, что Эмиль ее не тронет, его крепкие пальцы на ее горле убедили в обратном.

Впрочем, он не сделал с ней ничего, что она не могла бы выдержать, лишь единожды схватил.

— Я в порядке, — успокоила она Дена. — Пойдем отсюда.

Физически Лора и вправду не пострадала. А вот морально — очень даже. После громкого скандала с Эмилем она чувствовала себя будто выдоенной. В ее маленьком теле не осталось ни грамма энергии.

Когда они погрузили в багажник ее вещи, Лора забралась на заднее сиденье его старенькой мазды, попросила:

— Поехали быстрее.

Ден кивнул и завел мотор. Повез ее домой, в родную Кабардинку, где проживал и сам.

Когда они отъезжали, Лора наконец догадалась спросить:

— Тебе не сильно досталось?

Ден потер ушибленный нос.

— Фигня, вообще не заморачивайся, — проговорил он. — Пусть этот придурок скажет спасибо, что ты попросила его не бить.

Лора кивнула, понимая, что Ден и вправду крепкий парень, не стоило слишком за него волноваться. Кроме того, он умел постоять за себя при надобности. Недаром он мастер спорта по вольной борьбе. В юности — честь и слава маленькой Кабардинки. Теперь же простой тренер, которому она щедро заплатила за то, чтобы он изобразил ее любовника.

— Лор, хотел сказать. — Ден посмотрел на нее вполоборота, когда они выехали на широкую дорогу. — Ты под одеждой просто огонь… И в одежде тоже, конечно. Ты в школе была супер, а сейчас так тем более.

Нашел время для комплимента.

Лора хмуро на него посмотрела, проговорила тихо:

— Смотри за дорогой, пожалуйста.

Ден снова повернулся вперед, но не успокоился, продолжил разговор:

— Забудь ты этого придурка. Он тебя и близко не стоит. Может, в кино сходим на днях, а? Что скажешь?

— Зачем тебе это нужно, Ден? — спросила Лора с нервным смешком.

— Ты мне нравишься очень, — признался он, снова к ней повернувшись. — И в школе нравилась, и сейчас…

О, Лора была в курсе, что он по ней сох в старших классах.

Но он не привлекал ее тогда, тем более не привлекал теперь, когда сердце давно и прочно занято. Любовью к Эмилю? Ненавистью? Болью? Все вперемешку.

До этого момента Лора думала, что Ден давно забыл то старое увлечение, ведь никак себя не проявлял. А тут на тебе, увидел ее в нижнем белье и воспылал чувствами.

— Ты не забыл, что у меня ребенок? На фиг я тебе сдалась с довеском, — попыталась она охладить его пыл.

— Да хоть с двумя… — проговорил он и снова бросил на нее взгляд.

Лоре стало совсем не по себе.

Ей сейчас не до романов. Особенно в такой момент, когда она лишь недавно стояла на пепелище своих единственных отношений.

Внутри нее все болело, ныло.

— Извини, Ден, но у нас ничего не выйдет. Просто отвези меня домой, пожалуйста.

Он кивнул с грустным вздохом. Порулил вперед.

А Лора мысленно провалилась в тот ад, что творился в квартире Эмиля, после того как он купился на ее мнимую измену.

Она понимала, что он взбесится, когда застукает ее с другим.

Но ее в буквальном смысле тошнило от того, насколько Эмиль двуличен, насколько он считал ее ниже себя.

Сам же вчера развлекался в гостинице! А сегодня пылал праведным гневом из-за того, что Лора отзеркалила ему его же измены.

Ему можно, ей нельзя.

Он может порвать отношения после подобного, Лоре же в свое время в этом было отказано.

В мыслях она снова и снова высказывала Эмилю свои обиды, бросалась в него новыми обвинениями. Но даже в ее фантазиях бывший муж не посчитал себя виноватым в том, что разрушил и их брак, и новое начало.

Он никогда ее не поймет, всегда будет считать себя правым.

И хорошо, что она ему не успела сказать про дочку. Чего бы она добилась сообщением о ребенке? Тогда он ни за что не исчез бы из ее жизни.

Она никогда не сможет жить с изменщиком, а значит, Эмиль стал бы приходящим папой — это в лучшем случае. В худшем началась бы война за опеку. Зная его мамашу, худший вариант наиболее вероятен.

В тот вечер, когда они говорили о детях, Лора и вправду поверила, что Эмиль полюбил бы ребенка, захотел бы отдать малышке частичку души. Но уже на следующий день он показал ей, что нет у него этой души! Нет, и все тут.

Ему плевать на Лору. Этот человек мог любить только себя, а ей нес лишь боль. Жуткую, невыносимую боль, которую она испытывала каждый раз, когда думала о его предательстве. То есть почти каждую минуту ее жизни.

Да, она все сделала по плану.

Отыгралась на бывшем муже по полной.

Отплатила Эмилю той же монетой за все, что он ей сделал. Навсегда отвадила этого типа от себя, сделала так, что ему стало тошно даже на нее смотреть.

Обезопасила себя от его дальнейших поползновений.

По идее, она должна бы порадоваться. И она порадуется. Когда-нибудь потом…

Теперь же ей было неимоверно плохо.

Глава 51. Брошенный

«Лора ушла…» — Эмиль снова и снова повторял себе это, блуждая по безлюдным комнатам, но все еще не мог поверить, что ее снова нет.

Он опять один.

Обречен вечно слоняться по собственной квартире в гробовой тишине. Только теперь к тоскливому чувству одиночества, раньше ежедневно его подгрызавшему, присоединилось новое, едва ли выносимое.

Это было осознание того, что пригрел у себя на груди змею.

Холил ее, лелеял, любил без памяти, а она извернулась и ужалила его прямо в горло. Теперь яд предательства струился по венам, причиняя нестерпимую боль.

Раньше Эмиль мог тешить себя надеждами, что когда-то Лора снова появится в его жизни. Теперь же ему эту предательницу и даром не надо. Его буквально тошнило от той, на кого еще недавно готов был молиться. Но это не мешало ему испытывать страшное чувство потери любимого человека.