Не отдавай меня

Я устала.

Состояния от звенящего напряжения до полной апатии меняются за считанные минуты. Я устала бояться и ненавидеть, но не могу по другому. Я устала от неизвестности. Я устала от одиночества. Я хочу домой.

Позволив себе минуту слабости, я растираю слезы по щекам возвращаюсь к своему занятию.

– Я все равно это сделаю!
– проговариваю строгим тоном.
– Если ты думаешь испугать меня своими шипами, ты очень сильно ошибаешься.

Встаю на коленки, тянусь к стволу обеими руками и, зафиксировав секатор, с огромным трудом все же вырезаю старую ветку.

– Тебе самому легче будет, вот увидишь...
– бормочу тихо, оттаскивая ее в сторону.
– А пугать меня больше не надо, ясно! Я тебя не боюсь, Лютик!..

Отойдя на два шага назад, оцениваю проделанную работу.

– Вот теперь другое дело, - улыбаюсь сама себе, - завтра тебя обработаю.

Складываю инвентарь в ящик и возвращаюсь к зданию. Прохожу по бетонной дорожке вдоль его торца, поворачиваю к фасаду и неожиданно натыкаюсь на группу из пяти человек.

Оба Литовских, двое мужчин, те, которые были с ними, когда я встретилась с ними в цоколе, и... девушка.

Секундная заминка, колючий взгляд Яна на моем лице, и я, ускоряя шаг, прохожу мимо.

– Кто это?
– доносится до меня женский голос.

– Никто.
– отвечает ему голос Лютого.

Глава 23

Хотела обработать ранку, но теперь нет - и так заживет. Убираю ящик с инструментами в чулан и сразу убегаю в свою комнату. Раздеваюсь, встаю под горячий душ и стою до тех пор, пока не прекращает трясти.

От его ледяного взгляда и уничижительного «Никто».

Ненавижу! Не-на-ви-жу!.. Как сильно я его ненавижу!..

Зачем я пошла на реку?.. Зачем в дом его притащила?.. Зачем?! Какая же я дура! Боже!..

Пока по лицу бежит вода, позволяю себе немного поплакать, а потом закрываю кран, растираюсь полотенцем, одеваюсь в майку и трусы и сразу залезаю под одеяло.

Надеюсь, все они уехали. Еще на месяц, а лучше на два.

Засыпаю с этой обнадеживающей мыслью, а просыпаюсь от ощущения невыносимой тяжести и нехватки воздуха.

Резко распахнув глаза, уставляюсь в темноту.

Секунда парализующего ужаса, и над ухом раздается его голос.

– Тшш... Тихо, это я.

Глоток его терпкого запаха, осознание, и позорное облегчение.

– Слезь с меня!..

Прижавшись грудью к моей спине, Ян полностью подминает меня под себя. Тяжелый, горячий и... голый. Чувствую тыжелое дыхание в своих волосах и каменную эрекцию на своих ягодицах.

Нет... только не это!

– Я не хочу, слезь с меня!..
– выталкиваю яростно.
– Уйди!.. Мне противно!..

Начинаю бороться. Извиваюсь под ним как змея, норовя ударить в живот, активно работаю локтями. Но Лютый обездвиживает меня, обвив всего одной рукой. Второй убирает волосы с шеи и прижимается к ней ртом.

– Я устал, блядь... Лена... Я хочу трахаться и спать.

– При чем тут я?..
– шиплю в подушку.

– Тихо, блядь!.. Пожалуйста!..

Столько отчаяния в этом его «пожалуйста», что я мгновенно выдыхаюсь. Закусив нижнюю губу, расслабляюсь и отвожу голову в сторону, облегчая ему доступ к шее.

Влажно дыша в нее, он не целует. Водит губами по коже, время от времени касаясь ее языком.

Мне странно. Страшно, словно добровольно подставилась клыкам хищника и... странно.

От затылка по плечам, спине и груди разбегаются мурашки. Соски скукоживаются и царапаются о простынь с каждым моим вдохом.

Это пугает.

Зажимаюсь привычно и зажмуриваюсь.

Дыхание Яна становится чаще и тяжелее. Губы настойчивее. Он хочет меня. Прихватывая губами кожу, ведет рукой от вдоль спины, жадно сжимает талию, мнет ягодицу, а затем ныряет ладонью в развилку ног.

Стискиваю бедра и пытаюсь увести таз в сторону.

Тщетная попытка, как обычно.

– Лена...

– Не надо... я не хочу...

– Я знаю... но я все равно возьму.

– Ненавижу...

– Расслабь ноги.
– шепчет он, подтягивая мой таз на себя.

Слушаюсь. Глубоко вдохнув, расслабляю мышцы и чувствую, как он расталкивает мои бедра коленом и накрывает промежность рукой.

– Не трогай.
– пишу жалобно.

– Буду трогать...
– на выдохе, - буду, Лена... нравится мне... шелковая, розовая, упругая... и аромат ее нравится.

Обдает жаром, едва укладывается в сознании смысл его слов. Не шевелюсь, позволяя его губам ласкать мочку уха, а пальцам - трогать меня внизу.

– Расслабься... я не обижу...

Обнимаю подушку руками и прячу в ней лицо. Молюсь, чтобы он поскорее закончил и ушел.

Молюсь... молюсь...

Запинаюсь, вздрагивая, когда там, где он касается огненной иглой прошивает.

Брыкаюсь, испугавшись, и Ян замирает. Тяжело дышит, пригвождая меня к матрасу.

– Не шевелись... не дергайся... я просто трогаю.

– Не надо... делай, что собирался и уходи...

– Трусишь?.. Не трусь. Концентрируйся на ненависти.
– проговаривает четко в самое ухо.

А затем продолжает то, на чем остановился.

Раздвигает пальцами мои складки, медленно и плавно водит вдоль них, мягко давит на чувствительную точку, массирует ее круговыми движениями и водит в меня один палец.

Мне становится жарко. Жарко и душно под его тяжелым телом, но я терплю. Позволяю проделывать все это и внезапно понимаю, что тело откликается.

Низ живота значительно тяжелеет и там, где Лютый трогает, становится горячо и крайне чувствительно.

Господи...

Ощущения в теле так сильно контрастируют с моими чувствами и эмоциями, что осознав это, я сначала впадаю в ступор, а затем срываюсь на дрожь.

Меня захлестывает мощнейшей волной паники, смывающей остатки рассудка. Я подгребаю подушку под себя и подтягиваюсь на руках вперед.

– Тшш... куда?..

– Не трогай меня!
– ломается мой голос.
– Мне... я... мне больно!..

– Блядь... сука, ты течешь...

– Нет!..
– выкрикиваю глухо.
– Убери свои руки!

Убирает и, придавив собой, обездвиживает. Дышим оба шумно, у обоих пульс зашкаливает, оба влажные и горячие.

– Все... тихо...
– прижимается губами к моему виску.
– Тихо, я понял...