(Не) отец моего малыша

— Успокойся, успокойся, милая! — Утешала, как могла. — Да он просто кусок шлака, не мужик, а трус и ничтожное животное! И хорошо, что ты узнала это сейчас. Ведь лучше раньше, чем спустя время. Было бы больнее вдвойне. Я-то знаю. Дважды разведёнка. Учись на чужих ошибках, милая. Этот выблюдок тебя не достоин. Грязище! Урод безнравственный! Гореть ему в вечном аду и всю жизнь ходить с отвисшим шлангом! Карма вернётся ответным бумерангом, вот увидишь! — Скрипя зубами. — Круто, млять! Значит этот подонок обманом заделал тебе ребенка, ещё и пригрозил тюрьмой, если рыпаться надумаешь?

— Да, Кать. Представляешь... — рыдала до удушья.

— Мразь он. И чудовище. Редкостное дерьмо!

— Всё случилось так... по-глупому. Я не хотела. Он... притворился барменом. Простым парнем, работягой, любезно угостил выпивкой. Такой добрый, радушный, простой парнишка. И приятный во внешности, в беседе. А затем... Он меня поцеловал. Прямо там, на пляже, при свете луны. Уложил на песок и показал мне звёзды.

Дальше я смутно помню, что происходило. Проснулась уже утром. В каком-то неизвестном гостиничном номере. В ногах букет роз и записка, мол "Как ох*уенно нам с тобой было. Спасибо, детка". Помимо проклятого веника я увидела ещё и кровь на одеяле и почувствовала жжение внизу живота. А потом просто сошла с ума.

Всхлип. Секундная пауза.

Катя меня обнимает, гладит по волосам, пытается утешить.

— Что теперь делать с малышом, даже не знаю...

Катерина выдохнула:

— Ладно, расскажи всё по порядку. От начала до конца. Может что-нибудь сообразим.

— Спасибо, Кать, спасибо за поддержку. — Обнимала в ответ и благодарила заботливую подругу. Хорошо, что она оказалась рядом. Поддержала. Иначе, мне казалось, что я просто сойду с ума от безнадёжности и отчаяния. Кто знает, чем могла бы закончиться моя истерика. Когда женское сердце разбито. Истерзано. Вырвано и растоптано грязными мужскими ботинками.

— Для того и существуют друзья, чтобы поддерживать друг друга. Выше нос! Мы должны быть выше мужиков! Мы небо. А они земля. Мерзкое, гниющее болото, на которое мы смотрим свысока и смеёмся. Никто они! Никто! Я не говорю о всех мужчинах, конечно же, я имею ввиду тех кобелей, кто идентичен Большакову.

— Да, ты права… Права.

— Не реви, Лиль. Идём лучше в кафешку, поужинаем и ты мне всё расскажешь, в подробностях, окей? — Не дожидаясь согласия, подхватила меня под руку и повела в сторону лестницы.

— Пошли. — На душе стало чуточку легче, а глаза перестали болеть от давящих слёз.

Подруга права. Не нужно держать боль в себе. Так ведь и заболеть можно.

От бесконечных переживаний.

ГЛАВА 24.

[Кирилл]

С тех пор, как я уехал в Штаты, прошло три года. Возвращаться не хотелось совершенно. Ибо я взахлёб увлекся собственным, успешным, между прочим, проектом. Но я соскучился. По отцу? По родному городу?

Не настолько сильно, как должен был. С отцом мы виделись и в Штатах. Родной город меня больше не впечатлял, если сравнивать его с интерьером и общим развитием во всех сферах, как, например, за рубежом. Тогда что же? Почему меня настолько неистово тянуло вернуться в Россию?

Она.

Во всем виновата она.

Моя Лилия.

Я это понял окончательно, когда увидел её на мероприятии в центральном офисе. Нет, не как приглашенную гостью. А как уважаемого работника фирмы.

Ох, как же она изменилась. Стала еще ярче и вкусней, чем до этого. Стоило мне только хоть глазком на неё взглянул и всё. Я ослеп. Вновь помешался. И вновь захотел её трахнуть. А она, судя по всему, была не в восторге от моего сенсационного явления. Убежала. Сразу, как только мое выступление закончилось. Я не смог отпустить наглую девчонку. Прижал к балкону, дурея от запаха её роскошных волос, от её упругой попки, которую облегала классическая секси-юбочка. Пусть до колен. Но она на ней смотрелась именно секси, и провоцировала меня как красная тряпка разъярённого быка.

Как оказалось, Лили сделал вид, мол она, знать меня не знает. Убежала. Прекрасно понимаю реакцию девушки. Да, я ведь не серенады ей пел в тот день, когда мы виделись в последний раз. Да, меня это к дьяволу выбесило. Что она не потекла как раньше и как другие мои шкуры. Ладно, так даже интересней. Позабавимся немного. Осталось только поспорить, сколько продержится эта характерная гордячка. Ммм, как же сильно она изменилась. А это точно мой маленький, скромненький Цветочек? Она меня, условно, послала. Повернулась спиной, хлопнула дверью перед носом, тем самым проявила неуважение. Но я все равно её отымел. Сама судьба дала мне добро, в лифте.

Точно не знаю, что произошло в тот вечер. Возможно, город на час обесточили. Какое удачное стечение обстоятельств. Утешить её решил, девчушка испугалась. Так утешил, что два раза подряд в неё кончил. И снова девочка сдалась. Да у нее не было выбора. Я всегда беру своё. И то, что захочу.

Какие планы нас ждут дальше?

Хрен знает. Но я планирую возобновить отношения, поскольку понял, что не могу без Лилии. И член мой не может. Как обычно, отношения в плане — «Секс и ничего личного». А там посмотрим. Кстати, как для любовницы Лили отлично подойдёт. А вот для жены… У меня имеется другая кандидатура. Та, с которой я решился на ЭКО. Познакомились в Америке. На этот раз, будущую Большакову я выбирал очень тщательно. Целых три года обхаживал. Если и эта фифа выкинет подобный понт, как мои бывшие, ей-богу, уйду в монастырь.

На счет ЭКО и женитьбы… это пока так. Планы на будущее. Не созрело еще окончательно, хотя пресса уже во всю раздула «слона» по всем каналам мира.

Разумеется, после того как Лили замаячила на горизонте, я всё.

Забыл на хрен обо всём на свете.

***

После секса в лифте, Демидова превратилась в сущую ведьму. Она требовала, чтобы я купил ей противозачаточные. Вот дура. Надо же было завести меня с пол-оборота, выпустив на волю внутреннего зверя. Я разозлился настолько люто, что снова свалил на пару недель заграницу. Эта стерва решила отомстить. Надавила на больное. Унизила, разыграв спектакль с чертовыми таблетками! Если бы не уехал вовремя… Клянусь, трахнул бы её ещё раз, прямо в машине, так сильно, в попу, чтобы до кровищи в глотке вопила! Чтобы потом, обходила бы меня сотой дорогой. В наказание за издёвки.

Развеявшись, я вновь вернулся в Россию.

Что за идиотизм?

Эта сучка меня унижает, голос на меня повышает, я вновь бегу к ней как помешанный. Гребанный наркоман. У которого напрочь атрофировалось чувство собственного достоинства.

***

Кто-то настойчиво затарабанил в дверь кабинета. Я лукаво вскинул брови, на застывшую в проходе уборщицу, которая нагло ворвалась в мои покои без разрешения.

— Простите, Кирилл Львович, ваш сынишка… кажется он потерялся?

Что?

Что она там бредит?

Эта женщина работает у нас не больше недели. Либо она издевается, либо её подослали завистники-конкуренты, чтобы надо мной поглумиться, либо просто не в курсе о моём «браке» в отношении продолжения рода.

Идиотка. Хорошо, что сейчас я пребывал в неплохом расположении духа.

— Очень смешно. — Скривился. — Подите вон, вы меня отвлекаете от важной работы.

Но дамочка не торопилась валить. Она нагло вошла в кабине, а за её спиной пряталась некая маленькая фигурка.