Не откажусь, девочка
Шрифт:
Глава 21
Луна
Я отказывалась звонить подруге, но понимала, что сопротивляться долго не смогу. Ахшар настоит на своем. Пыталась отвлечь разговорами, но Ахшар все больше злился. Потом куда-то вышел, а вернулся через несколько минут, набрал номер и сунул мне трубку в руки.
— Я громкую связь включил. Будешь молчать, заставлю кричать от боли, — зло прошипел. Поверила. Нужно взвешивать каждое слово. Ахшар сел напротив меня в кресло, руки на подлокотники, прикрыл глаза.
— Я все скажу, но ты не вмешивайся в наш разговор, — негромко произнесла,
— Алло? — неуверенный голос подруги.
— Рада, это я – Луна, — не отводя взгляда от лица Ахшара.
— Луна, ты где? — беспокойный голос подруги отозвался тупой болью в сердце.
— Рада, со мной все в порядке, — стараюсь говорить спокойно, изображаю веселье в голосе.
— В порядке? Луна, ты улыбаешься? — это было самое сложное, но я давно научилась прятать за улыбкой и шутками боль, даже страх. За многие годы этот навык я отточила до мастерства. Не хотела выглядеть забитой дурой. Даже пошлые, скабрезные шутки стали перлами в моих устах. Легко было все эти приемы использовать с девчонками, с парнями я все-таки была зажата. Всегда. До Арсена. Если не видела в глазах мужчин интереса, могла спокойно общаться.
— Помнишь, когда мы узнали, что твой будущий муж возглавит наш банк? — Ахшар заинтересовался, открыл глаза.
— Помню, — голос подруги удивленный. Не понимала, к чему это я. — Но какое отношение имеет это к твоему похищению? — решила на этот вопрос не отвечать, будто не услышала, а Ахшар ждал.
— Я ведь тогда все уши тебе прожужжала, что хочу замуж за богатого и интересного мужчину. Вот такой мужчина вновь появился в моей жизни. Точнее, вернулся. Это мой муж… Я тогда тебе, наверное, надоела своей инициативой, — смеясь. Ахшар все больше хмурил брови, а я надеялась, что Рада поймет.
Позже, когда они сошлись с Егором, я объясняла подруге свое поведение в те дни. Рада знает, что это была лишь маска. Игра, в которой я хотела выглядеть уверенной, а не забитой, боящейся любой тени. Мне не нужен был мужчина тогда в лице Егора, не нужен и этот, и именно на это я намекала.
С Арсеном так не получалось, потому что он действительно мне понравился, потянуло, и тут нужно было прятаться в свою скорлупу. Потому что могло дойти до боли. Он бы не принял игру, флирт, докопался бы все равно до истины, не отстал…
Позже, когда я призналась, что у меня есть сын, рассказала подруге и о своем бывшем муже, она поняла, почему я все эти годы носила на лице маску, пряталась за ней. Чтобы не сойти с ума, не скатиться в бездну отчаяния, хоть немного почувствовать себя нормальной. Ты словно каждый день выходишь на сцену, отыгрываешь роль, черпая внутренние ресурсы, а уже дома не прячась зализываешь раны, пытаешься заполнить пустоту внутри.
— Ты уверена, Луна? Я, как мать, тебя понимаю… теперь ты сможешь быть со своим сыном… Конечно, я помню те наши разговоры, я желаю тебе счастья, Луна. Ты не пропадай, звони. Я знаю, что ты станешь королевой, а твой король сделает тебя счастливой.
Я чуть не заплакала, еле смогла сдержать набежавшие на глаза слезы. Король… Кима… Арсен… мой мужчина.
— Позвоню, Рада. Пока, — я сбросила вызов, пока у меня еще были силы. Улыбаться тяжело, когда внутри все горит
от страха и боли. Она поняла меня, а я ее.Ахшар выхватил трубку, ничего не сказав, направился во двор. Я подошла к окну, проследила за тем, как он передал телефон кому-то из охраны. Мужчина сел за руль и тут же выехал со двора. Тут же появилась еще одна машина. Ахшар возвращался, я поспешила к дивану.
— Поехали, — войдя, кивнул он мне, словно я послушная собака.
— Куда? Зачем? — чувствовала, что не нужно отсюда уезжать. Не знаю, как это объяснить. Может, просто страшили его планы, в которые Ахшар не посвящал.
— Не надо задавать мне вопросы, — зло произнес Ахшар.
— Мне в уборную нужно, — сбежать не получится, хоть время потяну. Недовольно сжав зубы, он указал мне на нужную дверь.
Сидя на крышке унитаза, представляла, насколько мой бывший муж зол. Я уже тут минут десять сижу. Стоило об этом подумать, как по двери ударили ладонью, я даже подпрыгнула.
— Сейчас выхожу, — буркнула я.
Еще минуты три сижу, потом включаю воду. Умываюсь. Еще один удар.
— Иду.
В общей сложности минут на двадцать получилось задержать. Что мне это даст? Не знаю…
— Курбан звонил, все дороги шакалами оцеплены, — подошел кто-то из ребят к нам и произнес на родном языке, когда мы вышли во двор.
Сделала вид, что не понимаю, а сама прилагала усилия, чтобы не улыбнуться. Ахшар думал, злился. Они что-то обсуждали, не замечая меня, прямо во дворе у машины. Стояли так, наверное, полчаса. Ахшар отходил к забору, кому-то звонил, негромко переговариваясь.
— Нужна старая российская машина, — произнес Ахшар, пряча телефон во внутренний карман. — Какой-нибудь жигуль, такие тачки точно не будут шмонать. Займись, — отдает приказ, который уже спешат выполнить.
«Не по статусу Сулейманову ездить на машинах российского автопрома, но ситуация вынуждает», — подумала довольно я.
На улице темнело, он бесцеремонно вернул меня в дом, схватив за локоть, дотащил до дивана и толкнул. Несильно, но все равно грубо. Он засунул в рот какие-то лекарства и куда-то ушел.
Я так и сидела на диване, пока он кому-то звонил, кричал, злился. Уже, наверное, более часа. Закрыла глаза, чтобы отрешиться от всего этого кошмара. Рада должна была уже сказать Арсену. Он обязательно что-нибудь предпримет. Они не поверят, что я отказалась от Арсена даже ради того, чтобы быть с Тимуром. Вокруг стояла тишина, Ахшар куда-то ушел. Никаких звуков. Вообще. Словно все замерло. А потом на мой рот неожиданно легла чья-то ладонь в темной перчатке… ******** ********
******** ********
Арсен
Сидел на кровати, привалившись к спинке, держал в объятиях спящую Луну. Она уснула, а я не решался потревожить ее сон. Прислушивался к тихому спокойному сопению. Меня до сих пор не отпустило, а ведь мы полночи проговорили, переплетая разговоры с поцелуями, ласками, объятиями, которые должны были успокоить.
Все хорошо. Луна дома. У нас дома. Впервые привез ее к себе и больше не отпущу. Все позади.
Егор позвонил и назвал адрес особняка, в который увезли Луну похитители. Он дал слово, что людей Кабана не будут преследовать, и Петровичу пришлось наступить себе на горло.