Не откладывай убийство на завтра
Шрифт:
– Женщина?
– Именно!
– Откуда столько уверенности?
– Я практически не сомневаюсь: это… Нателла Стальмакова!
– Нателла?! – Лилиана вытаращила глаза и сморщилась от боли.
– Все указывает на нее.
– Прости меня, Ката, я могла бы согласиться с чем угодно, но поверить в то, что Нателла – жестокая убийца, нет… ты заблуждаешься.
– С какой стати вы ее защищаете?
– Признаю: мы со Стальмаковой ненавидим друг друга, при каждом удобном случае делаем мелкие пакости, я в курсе, что она стерва, сука… да кто угодно, только не убийца. По сути, Нателла неплохая
– Улики указывают на нее.
– Какие улики?
– Вы знаете, что у Стальмаковой есть дочь?
– Естественно, я знаю Кристинку с детства. Будучи школьницей, она частенько бывала на съемках.
– И как, по-вашему, где она сейчас?
Лилиана на минуту замолкла.
– Ката, пожалуйста, дай мне две таблетки от головной боли, они на тумбочке.
Копейкина принесла актрисе болеутоляющее и стакан воды.
– Так как насчет местонахождения Кристины? Вы в курсе…
– Она в Лондоне, – после секундного колебания выпалила Серебрякова.
– Это неправда! Кристина живет в Подмосковье!
– Боже, кто проговорился?
– Так вам об этом известно?
Лилиана молчала.
– Ответьте?
– Да.
– Значит, история, произошедшая с дочерью Нателлы, не является для вас тайной?!
– Катка, ты не представляешь, что такое шоу-бизнес.
– Почему же, я прекрасно все понимаю.
– Честное слово, мне смешно, ну откуда ты можешь знать изнанку шоу-бизнеса? Если человек не варится в этом котле, он, как и ты, дорогуша, видит лишь верхушку айсберга. В шоу-бизнесе свои законы, свои правила, порой жестокие и несправедливые, но, как только человек окунается в него с головой, он начинает им безукоризненно подчиняться.
– Лилиана Всеволодовна, простите, я не понимаю, куда вы клоните, я спросила вас о Кристине.
– А я тебе отвечаю: о судьбе Кристи я узнала не от кого-нибудь, а от самой Нателлы.
– Как?
– Вот так, разве ты не знаешь, что подруги не должны иметь секретов друг от друга? У вас с Татьяной были секреты?
Катка хотела отрицательно покачать головой, но, вспомнив Станислава, честно призналась:
– К сожалению.
– Значит, ваша дружба не была настолько уж крепкой.
– Постойте, при чем здесь дружба? Не хотите ли вы сказать, что дружите со Стальмаковой?!
Серебрякова закивала:
– Дружим более тридцати лет, Нателла является моей подругой… моей настоящей подругой.
Катка сидела, как кипятком ошпаренная.
– Лилиана Всеволодовна, вы хорошо себя чувствуете?
– Сама знаешь – нет.
– Мне кажется, вы бредите, у вас жар!
Лилиана хрипло рассмеялась:
– Нет, моя дорогая, это не бред, это чистая правда.
– Но тогда почему… как такое может… я не знаю…
– Скажи, много ли тебе известно о Нателле?
– В каком смысле?
– В прямом.
– Ну… она актриса, довольно-таки хорошая…
– А еще?
– Стальмакова является вашей главной конкуренткой и соперницей многие годы.
– Вот!
– Что?
– Для всех мы – непримиримые соперницы, наша ненависть настолько
велика, что порой мы готовы поубивать друг друга. Но это лишь показуха, Катка! Газеты, если пишут обо мне, никогда не забывают упомянуть имя Нателлы, и наоборот. При каждом удобном случае мы устраиваем скандалы, мелкие потасовки…– Зачем?!
– Неужели ты еще не поняла? Это реклама, дорогая, так же было и у Дитрих с Гарбо, да что там говорить, такое встречается сплошь и рядом.
– Все равно не могу врубиться, зачем нужно прибегать к таким экстремальным методам, неужели для пиара нельзя…
– Пиар – это другое, я же сказала: тот, кто далек от шоу-бизнеса, не поймет. Да лучше и не пытаться, каждый должен заниматься своим делом.
Катарина молчала: в голове не укладывалось, что два заклятых врага, Нателла Стальмакова и Лилиана Серебрякова, на самом деле – лучшие подруги!
Ай да шоу-бизнес, они в течение нескольких десятилетий пудрили мозги простым обывателям, которые с замиранием сердца следили за их соперничеством, и никому даже в голову не могло прийти, что это всего лишь пресловутая реклама.
– Что молчишь, шокирована?
– Признаться честно – очень. Ожидала услышать от вас что угодно, только не новость о вашей долгой дружбе с Нателлой.
– Ничего, еще и не такое случается, тайны публичных людей настолько коварны… жуть!
– Но согласитесь, тайна называется тайной, потому что о ней известно лишь избранным. Для чего вы меня посвятили…
– Считай, это вроде исповеди. Нутром чувствую: мне недолго осталось ходить по белу свету. А ты скорчила такое лицо… ей-богу, стоило признаться, мне нравится производить на людей впечатление. Хотя скоро этому придет конец…
– Лилиана Всеволодовна, я вас просила, не затрагивайте тему смерти, вы не умрете!
– От судьбы не уйдешь.
Катка задумалась: безусловно, исповедь Серебряковой ее шокировала, но это не повод для того, чтобы сбрасывать Стальмакову со счетов. Ну, являются они подругами, а дальше? Известны сотни случаев, когда дети убивают собственных родителей, брат поднимает руку на брата, а здесь – всего лишь подруги. Нет, нет, дружба – еще не гарантия.
– Мы отвлеклись, ты говорила о Кристине и об уликах, указывающих на Нателлу, – напомнила Лилиана.
– Карпова знала о перипетиях Кристины, у меня есть все основания полагать, что Татьяна шантажировала Стальмакову, – ответила Катка.
– Вот как? Мне об этом ничего не известно.
– Нателла не позволила бы правде выплыть наружу.
– Согласна, никто бы не позволил. Начни Танька шантажировать Стальмакову, она бы попыталась заткнуть Карповой рот деньгами, но только не убийством.
– А Антон?
– При чем здесь Антон?
– Перед тем как его убили, он здорово повздорил с Нателлой.
– Бытовая ссора на съемочной площадке – не повод для убийства. Убивай я каждый раз тех, с кем скандалю, на земле не осталось бы ни одной актрисы, а тем более режиссеров.
– Кого же подозреваете вы?
– У меня есть некоторые соображения… – Лилиана снова поморщилась.
– Голова?
– Да.
– Приготовить кофе?
– Если не трудно.
– Я мигом.
– Только не забудь, я пью холодный напиток.