Не отрекаются любя
Шрифт:
Женщина решительно направилась к выходу и, думая о своём, пропустила мимо ушей реплику мужчины. Смутившись, спросила:
— О чём вы спросили?
— Вид у вас уставший. Неприятности? Вас подвезти? Погода портится.
— Мне на Балтийскую улицу.
— Садитесь в тёмную машину, мне по пути. У вас проблемы?
— Есть немного. Встретила у дороги молодую беременную женщину, дождалась неотложку и поехала следом в больницу. Врач принял меня за её маму, а мы с ней даже незнакомы.
— И что будете делать?
— В сумке, которую мне вернули вместе с пакетом, лежит паспорт, в нём прописка. Схожу по адресу, узнаю больше. Девочке
— Вы мать Тереза?
— А вы знаете, что значит для матери потеря ребёнка? — пассажирка вздохнула. — Первое время жить не хочется. Я это по себе знаю. У вас есть дети? Молчите. Значит, вам меня не понять. Здесь много странного. Почему она оказалась в лесу? Что или кто устроил ей эту прогулку? Вам эта «картина» не кажется абсурдной? Я допускаю прогулки по лесу, но не в зимний период и в одиночку.
— Извините. Я не подумал.
Оба замолчали, каждый думал о своём. Юлия Ивановна вдруг вспомнила, что двадцать пять лет назад сама потеряла ребёнка на 25 неделе. Она даже вздрогнула, вспомнив то время. «О приёмных детях муж слышать не хотел, а я прекрасно знала о его ребёнке на стороне. Позже мы даже подружились с ним. Парню сейчас 20 лет и он называет меня «Воскресной мамой». Чем старше становился Влад, тем меньше он тянулся к отцу и проводил больше времени с отчимом. Узнав о моей болезни, а позже и о разводе с отцом, он стал для меня спасительной соломинкой», — она улыбнулась, как будто парень был рядом, вернулась в своё недалёкое прошлое.
Климова (в девичестве Левен) Юлия Ивановна 55 лет от роду вторую неделю жила в родном городе у двоюродной сестры. Если Юлия двадцать лет назад не уехала на ПМЖ в Германию вместе с «колхозом» родственников из-за работы, то Эльвира осталась в России из-за болезни мужа. Муж умер, выросли дети, она пошла на пенсию, и первое, что сделала, поехала в гости к сестре. Приехав в Москву, Эля узнала о болезни сестры. Недолго думая пригласила её к себе.
— Юль, что ты здесь будешь делать одна? — задала она вопрос сестре, выслушав её исповедь. — Развод муж получил, квартиру вы разменяли. Что вас ещё связывает?
— Ничего. Он даже не звонит. Я иногда думаю, что нас связывало двадцать пять лет, если он не ушёл раньше? Отсутствие детей не причина. Влад ему словно чужой.
— Когда ты сможешь приехать ко мне?
— Если ты не торопишься, пойдём к нотариусу, потом соберём вещи и поедем назад вместе.
— Зачем нам нотариус?
— Нужно оформить всё как положено. Продать квартиру я не смогу быстро, поэтому, нужно оформить завещание.
— Нет, Юль! Мы с тобой всё продадим и поедем в свой город со спокойной душой вдвоём. Теперь я тебя не брошу.
Климовой удалось продать квартиру через месяц, немного уступив в цене. Ещё в самолёте она, глядя на сестру, улыбнулась и сказала:
— Послушай, подруга, а не полететь нам с тобой туда, где тепло. Тебе куда больше хочется? Можно в Турцию или в ОАЭ. Ты не смотри на меня так. Я в здравом уме. Пока я на своих ногах, буду двигаться. Принять болезнь сложно, но можно. Забыть о ней на время и делать то, на что всегда не хватало времени.
Машина остановилось у дома Эльвиры, и Юлия Ивановна поднялась в квартиру. Она рассказала сестре о том, чему была свидетелем, поделилась своими планами на завтра.
— Хочу вернуть её вещи и извиниться, — она показала на пакет и сумку. — Когда врач озвучил диагноз, я себя вспомнила и впала в ступор. Пойду в больницу, узнаю, что делать с сумкой и пакетом. Она живёт в этом районе на Русской. Взгляни на фото, — протянула сестре паспорт незнакомки.
— Судя по твоему рассказу, родные могут не знать, что она попала в больницу. Мы можем с тобой сходить по адресу прописки и выяснить о ней больше или поставить в известность родных.
Дорога заняла минут семь-десять. Домофон, в квартире по прописке в паспорте, молчал, и они позвонили в соседнюю квартиру. Молодая женщина с приятным голосом попросила их подняться.
— Что вы знаете об Алёне? Утром она уехала на вещевой рынок и должна была давно вернуться? Телефон не отвечает, а звонить подругам или её матери не решаюсь. Кто я такая, чтобы передо мной отчитываться? Мы знакомы недавно, — соседка была явно напугана. — Мы друг друга предупреждает, если у нас вдруг меняются планы.
Юлия Ивановна рассказала о том, где встретила Алёну и что с ней произошло. Поинтересовалась, кому можно позвонить и стоит ли беспокоить людей.
— Я могла не приходить, но в больнице сочли меня её мама, и отдали вещи. Да и я хороша — впала в ступор. В сумке паспорт. Так я узнала адрес.
— Я позвоню её подруге, передам то, что услышала от вас. Вы мне свой телефон оставите?
— Держите пакет и записывайте телефон, — она продиктовала номер. — Утром я загляну в больницу, передам ей сумку. Возможно, встречусь там с подругой Алёны.
Сёстры вышли из квартиры и направились к себе.
— Тебе обязательно завтра ехать в больницу? — глядя на сестру, спросила Эльвира.
— Не сердись. Познакомлюсь с Алёной и, если моя помощь не понадобится, успокоюсь.
— Чем ты ей можешь помочь?
— Пока не знаю, но разговаривая пойму.
* * * * *
Дмитрий Николаевич Максимов не находил себе места. Он всё время думал о брате и дочери. «Витька ничего не сделает Алёне. Он больной на всю голову, но не сумасшедшиё. А вот ей всякое волнение противопоказано», — думал он, меряя комнату шагами. Звонок мобильника скорее напугал его, чем обрадовал, когда на экране высветился номер и имя абонента.
— Что-то не так? Я привезу деньги, которые ты просишь. Как Алёна?
— Митька, прости меня. Я заигрался и потерял чувство реальности. Твоя дочь в больнице на Пирогова. Она потеряла ребёнка. Это мой грех, — говорил он со слезами в голосе. — Простите меня и прощайте. Похорони рядом с мамой.
— Ты что задумал?
— За всё нужно платить, — ответил он, и Максимов услышал звук выстрела.
Позвонив в милицию, сел в машину и поехал в квартиру, которую снимал брат. В больницу он приехал около двадцати часов. Услышав от врача диагноз и прогноз, попросил определить дочь в отдельную палату при переводе её в другое отделение.