Не отрекаются любя

— Как скажешь. Нам абы кто и не нужен. Мы будем принца ждать на белом коне. Где будешь Новый год встречать?

— Пока не знаю. Девочки с мужьями и детьми едут к родителям.

— Приезжай ко мне.

— Не обещаю, но подумаю, а ты подумай о подруге.

— А если я скажу, что она у меня есть.

— Почему скрываешь?

— Поздно мне что-то менять. У меня свои привычки, у неё свои.

— И вас устраивает такая жизнь? Тебе не кажется, что этим ты её обижаешь? Можно жить, не заключая брак. Если поймёте, что вам тесно вместе — разъедитесь. У неё есть дети?

— Почему спрашиваешь?

— Многие женщины из-за детей не выходят замуж, боясь, что отчим будет обижать любимое чадо. А бывает и наоборот. Моя мама Нина почти двадцать лет жила только мной, но Ильич был настойчивым.

— Ты говоришь о женитьбе всерьёз? Денис против женщин.

— Нашёл с кем сравнивать. Твой Денис не ценит то, что имеет. Вы с Егорьевым соревнуетесь, кто круче, он пользуется моментом. Ему скоро двадцать восемь исполнится, а рассуждает как подросток. Я ему не завидую, мне его жаль. Трудно придётся ему без вашей помощи.

— Уверена?

— На пятьдесят процентов. У него есть лет двадцать, чтобы что-то переосмыслить, чему-то научиться. Такую свадьбу закатили, а он через два года развод. Очередную свадьбу закатит за счёт отцов.

— Ты у матери давно была?

— В прошлый выходной. Мы с Крис ездили на каток. У неё появился новый отчим. Ему лет пятьдесят. Внешностью напоминает сына гор. Слегка лысеющий и толстеющий мужчина. Что-то мы с тобой заболтались. Поеду я пока светло.

— Надумаешь, приезжай в любое время. Впереди десять дней выходных.

Алёна ехала занятая своими мыслями, но дорогу держала под контролем. Она видела впереди, как мужчина встал на кучу снега на обочине, оставленную снегоуборочной машиной после расчистки дороги. Он стоял, пропуская машины, и вдруг исчез. Алёна резко нажала на педаль тормоза. Машину развернуло на сто восемьдесят градусов, и она замерла. Включив «аварийку», девушка вышла из машины и подошла к сидевшему на дороге мужчине.

— Вы ненормальный или самоубийца? — спросила она и не узнала собственного голоса. — До перехода на перекрёстке сто метров. Я из-за вас чуть не поседела.

— Извините. Хотел путь сократить.

— В гости к Богу не бывает опозданья. И что мне с вами делать? Поднимайтесь. Я помогу вам дойти до машины, и поедем в больницу.

— Не нужно в больницу. Я в порядке, а ногу просто ушиб, когда не удержался на снегу и упал. Вы меня даже не задели.

— А вы меня до инфаркта довели.

Два человека «выясняли» отношения, на машине мигала «аварийка», а проезжающие машины сигналили не то в знак одобрения, не то от недовольства.

— У вас нет инфаркта. Это нервный шок.

— Спасибо. Успокоили. Шагайте до перехода, а мне придётся заниматься экстренной ездой.

Молодой мужчина стоял и смотрел, как Алёна задним ходом доехала до перекрёстка и только там сумела развернуться, не создавая на дороге помех. Оценили такую езду и участники дорожного движения, а она с облегчением вздохнула.

Приехав домой, Алёна почувствовала усталость, как после длинного забега. Она разложила продукты в холодильник, легла на диван, укрылась пледом и незаметно уснула.

Сумасшедший день тридцатого и тихий тридцать первого закончились. Пора было готовиться к встрече Нового 2014 года. Она вошла в подъезд и услышала голос консьержки.

— Алёна, молодой человек передал вам цветы и пакет, — она поставила на стойку дары. — Просил перезвонить.

— И как он выглядел?

— Светлый, голубоглазый и вежливый.

Алёна поблагодарила и поднялась к себе. В пакете лежала бутылка шампанского и коробка конфет. Поставив цветы в вазу с водой, обнаружила небольшую карточку. На ней был номер телефона и имя Илья. Ради любопытства, набрала номер, ей ответил приятный мужской голос, и она его узнала.

— Здравствуйте, Алёна.

— И вам не хворать. Как ваша нога?

— Нога на месте, и я не хромаю. Вы где встречаете Новый год?

— Дома.

— Приезжайте к нам. Брат с женой вас приглашают.

— Спасибо, но уж лучше вы ко мне. Если выяснили имя, то и адрес знаете.

— Шутите?

— Говорю серьёзно. К тому же, вы внесли свою долю в праздничное застолье. Думаю, часа за три я успею что-нибудь приготовить.

Она приготовила салат из куриной грудки и мандарин, а на горячее кусочки такой же грудки в кляре, выдержанной в сметане и лимоном соке 30 минут. В ход пошли и деликатесы, привезённые от отца. Украшали праздничный стол еловые лапки в вазе и букет Ильи. Звонок в дверь прозвучал ровно в двадцать часов. На пороге стоял Илья.

— Добрый вечер, — сказал он и протянул руку. — Меня зовут Илья Максимов, а тебя Алёна Мартынова. Будем знакомы?

— Будем, — хозяйка улыбнулась. — Некрасиво предлагать домашние тапочки, но я рискну. — Теперь она могла рассмотреть нового знакомого. — Рост метр восемьдесят, вес около восьмидесяти, шатен с голубыми глазами. Слегка накачан, но не спортсмен. Зубы ровные, улыбка добрая.

— Теперь моя очередь? Рост метр восемьдесят пять, а с остальным могу согласиться. А я запомнил только твои синие глаза, которые метали молнии. Как тебе удалось сдержаться и не прикончить меня на месте? А этот твой «кульбит» на дороге. Захочешь, так не развернёшься, если не каскадёр. Езда задним ходом, вообще мастер класс. Тебе редкие водители сигналили в знак уважения. Мне даже завидно стало, — он улыбнулся.

— Издеваешься? Не затормози я во время, а машину не занесло и развернуло, лежал бы сейчас в больнице, а я сидела в камере. Ты не пытался представить себе улицу с оживлённым движением?

— Об этом даже думать страшно. А тапки мой размер.

— Это тапки моего отца.

— Ты живёшь с родителями?

— Я живу одна, но отец заходит в гости и не любит ходить по квартире в носках. Он живёт на левом берегу. Там у него небольшой дом площадью квадратов двести.

— А мы жили в Центральном районе, а после гибели родителей через пару лет разменяли квартиру. Живём на улице Русской уже три года, а работаем в больнице на Пирогова. Марк у нас кардиолог, его жена гинеколог, а я реаниматолог.

— И как тебя угораздило попасть в медицину?

— Не знаю. У нас родители были врачами, а я самого детства сделал свой выбор. Держите пакет и покажите где вымыть руки.

— Тебе сколько лет, доктор?

— Тридцать. А тебе?

— Летом исполнилось двадцать семь. Работаю в аудиторской компании, считаю чужие деньги. Младшей сестре тринадцать лет, — говорила Алёна, пока новый знакомый рассматривал квартиру.

— У тебя очень уютно. А в моей однокомнатной квартире всегда беспорядок. Я не неряха, но какой-то неорганизованный. Как говорит мой старший брат Марк: «Нет системы». У него её тоже не было, не будь Леры.