Не отступать и не сдаваться. Том 4

Почти всегда дед был прав. Иногда его правота подтверждалась кровью и потом на ринге. Эх, а ведь я сейчас многое успел забыть, из того, что он говорил. Надо было наматывать на ус каждое слово, но я частенько пропускал их мимо ушей. Выцеживал самое главное, остальное пропускал мимо.

Вот здесь я спал, когда поругался с родителями. Старик тогда не сказал мне ни слова. Ни разу не взял платы за кров, за пропитание. Ни разу не упрекнул.

Только однажды, уже потом, когда мы были знакомы пару месяцев, обмолвился, что тоже ссорился с батей по юности. Только это было еще при царизме, за тысячи километров отсюда. Тогда все другое было.

— Ничего, все срастется, — сказал он тогда. — Ты же не по пьяни поругался. Не вещицу какую-нибудь на рынке своровал. Ты за свое дело борешься, отстаиваешь свои права. Вот что самое главное. Никогда не давай никому сбить тебя с верного пути.

Я тогда, помнится, спросил:

— А как же понять, что на верном пути находишься? Мне сейчас все говорят, бросай бокс, займись учебой. Ищи работу.

Егор Дмитриевич сердито поглядел на меня.

— Что же тут непонятного, мальчишка? Сердце, сердце свое слушай! Оно все подскажет. Хочешь заниматься боксом, так занимайся. Хочешь рисовать, петь, летать на самолете или строить — иди, вперед! Делай то, что нравится. Все пути перед тобой. Только не позволяй никому сбить тебя с дороги. И сам не отступайся. Главное только выбери себе занятие по душе.

Да, все так и было. Как сейчас помню. Многое чего забылось, а вот надо же, осталось в памяти, всплывает потихоньку, оказывается.

В спортзале я тоже провел много времени. Смотрел на ринг, вспоминал наставления тренера. Эх, как же я теперь буду? Словно дерево без корней.

Народу в доме было немного. Несколько родственников Касдаманова и товарищей. Старики, в основном. Они разошлись по делам.

На похоронах, по словам Маши, явилось громадное количество народа. Спортсменов масса. Милиционеры, армейские, из госбезопасности. Чиновники разного ранга. Да и весь поселок тоже собрался.

— Собаки всю ночь напролет выли, — вспоминала Маша. — Тоскливо так, прямо мороз по коже. Будто прощались.

Да, это точно, Егор Дмитриевич водил дружбу с бессловесными тварями. С собаками, кошками, лошадьми. Казалось, общался с ними на их языке.

Мне не раз приходилось видеть, как он стоит напротив собаки и глядит на нее. А зверь глядит на него в ответ, а потом разворачивается и уходит. Или, наоборот, ложится на землю и не подымается с места, хоть ты его бульдозером сдвигай.

Много, много загадок таил в себе Егор Дмитриевич. Легендарный был человечище. Могучий и несокрушимый. Я рад, что он закалил меня в начале пути, дал путевку в жизнь.

Закончив бегать по скверу, я отправился домой. Как обычно, теперь небольшая тренировка дома. Потом в спортзале «Орленка».

Там будут спарринги. В последнее время мы устраивали их часто, приглашая опытных бойцов. Готовились к будущим соревнованиям.

Лебедь Юрий Борисович, бессменный директор клуба, используя мою популярность, развил бурную деятельность. Пригласил других тренеров, набрал учеников. Пробил в городской администрации новое помещение, просторнее и светлее.

Планировал открыть еще две секции в других районах Москвы. Хваткий мужик, на полную катушку использовал тот факт, что всего за полгода в его клубе вымахал чемпион СССР и Европы в одном лице.

Я пришел домой, переоделся в сухую одежду, продолжил тренировку. Вернее, начал ее, потому что пробежка не засчитывается. Это так, для затравки. Уж это правило в меня тоже накрепко вбил Егор Дмитриевич.

Начиная бой с тенью, я вспомнил, как посетил могилу тренера. Узнал у Маши, где находится и поехал туда.

Место хорошее. Тихое, спокойное. Рядом лесок небольшой, травка растет, зелень радует глаз. Ветер колыхал ветви деревьев. Тогда еще было лето, погода стояла теплая, замечательная. Солнышко ласково грело землю.

Я спросил у кладбищенского сторожа, где находится могила.

— Это Черного ворона, что ли? — спросил хрипло сторож, тоже немолодой уже мужик. Он как раз пил чай из стеклянного стакана. — Пойдем, покажу.

Я быстро нашел последнее прибежище тренера. Рядом проходила аллея, высаженная вязами. Ветер шумел в их ветвях. Я опустился у простенького надгробия.

Никаких регалий и лишних надписей. Никаких изображений. Только фамилия, имя и отчество. Годы рождения и смерти. Несколько свежих букетов, венки с увядшими цветами, еще с похоронной церемонии.

— Ну, вот и я, Егор Дмитриевич, — тихо сказал я. — Приехал, с победой. Как ты и хотел. Как мы и планировали.

Тренер молчал, хотя я живо представил себе, что он сказал бы.

— Ну и что? — сердито поморщился бы он. — Этот титул ничего не значит. Вернее, значит только то, что надо заниматься еще больше. Это только начало. Надо нацеливаться на другие вершины. Давай, нечего бока отлеживать. Приходи сегодня, будем разбирать твои ошибки. Тренировка, как обычно. И не смей филонить.

Да, сколько раз уже я слышал эти слова, после каждой своей победы. Старик никогда не гордился достижениями. Наоборот, тут же ставил нпланку еще выше. Все ему было мало. Теперь я понимал, что так, пожалуй, и должен вести себя тот, кто хочет добиться в жизни чего-нибудь стоящего.

— Все хорошо, только я теперь не знаю, как быть дальше, — прошептал я тренеру. — Понимаешь, Егор Дмитриевич? Я стал чемпионом, главная цель достигнута. Куда теперь идти дальше? Взбираться еще выше? Только как я без тебя? Раньше только ты мог заставить меня поднять задницу и работать до седьмого пота. А теперь мне придется делать это самому. И я очень сомневаюсь, что смогу сделать это, как надо.

Камень надгробия остался холодным. Егор Дмитриевич молчал, не отвечал. Хотя я и так знал его ответ. Он бы страшно разозлился из-за того, что я размяк, потребовал бы сделать несколько кругов по поселку, потом до посинения пробивать удары по самой тяжелой груше.

Может, поставил бы на спарринг с каким-нибудь умельцем, который вмиг выколотил бы из меня всю эту дурь и жалость к себе. Все это дало бы мне встряску и уже через пару часов я был бы, как новенький. Готовый к любым трудностям.

Но сейчас тренер молчал. И я чувствовал, как мне будет не хватать его яростной и подчас невыносимой поддержки.

— Спасибо тебе за все, Егор Дмитриевич, — сказал я. — Не серчай. Это я так, жалуюсь немного. Ничего, прорвемся. Где наша не бывала. Не отступать и не сдаваться.

Где-то неподалеку каркнул ворон. Я поднял голову и увидел птицу, сидящую на ветвях ближайшего вяза. Черный и крупный, как и полагается. Я помахал ему и поднялся.

Да, с той поры, кстати, я только пару раз был еще на могиле тренера. Приходил поделиться горестями и радостями. Сейчас, осенью, все шло стабильно и ровно, поэтому я уже давно не заглядывал к Егору Дмитриевичу.

Даром, что с его внучкой у меня сейчас роман. Как только наступит бабье лето, обязательно наведаемся на могилку. Уже вместе с Машей.