Не отступать и не сдаваться. Том 4

Ждать долго Хамани не привык. Постоял, оценил мои намерения. И пошел в новую атаку. Какой ты у меня молодец. Такой предсказуемый, что аж зевать хочется.

В этот раз он тоже действовал быстро. Но я уже был настороже. Заранее ощетинился углами локтей и плеч, прикрыв уязвимые места.

Хамани выкинул джеб левой, потом пытался достать меня крюком. Я плавно отклонил голову назад. Перчатка противника прошуршала в воздухе прямо перед моим носом.

И почти сразу, на возврате, я врезал в соперника длинный прямой удар. Алжирец опять едва избежал нокдауна. На время затих. А я тем временем опять разорвал дистанцию между нами и усилил защиту.

Хамани потряс головой. Наверное, у него все двоилось перед глазами.

Оно и понятно. Этому отклоняющемуся удару меня обучил Касдаманов. Тут ведь какая главная фишка?

Лучшее время, чтобы ударить — это как раз подстеречь момент, когда рука противника возвращается назад после промаха. Отсюда логичный вывод — не надо отклонять голову слишком далеко назад. Иначе можно оказаться не только слишком далеко, но и потерять равновесие.

Выпрямление тогда займет слишком много времени. Можно самому подвергнуться новой атаке. Бить надо в центре ринга, а не по краям. И, естественно, не тогда, когда спина прижата к канатам. Выбрасывать удар лучше вблизи. Не так далеко, чтобы упасть назад. И не так близко, чтобы не угодить под удар противника.

Снова едва оправившись, Хамани опять рванулся на меня. У меня был готов следующий сюрприз. Но звякнул гонг.

Алжирец разочарованно опустил руки и направился к своему углу. Вот зараза, он не выглядел особо запыхавшимся. Да, с ним придется повозиться.

Я вернулся в свой угол. Худяков тут же наклонился ко мне.

— Ну все, молодец, Витя. Я же сказал, что он тебе не соперник. Продолжай в том же духе. В следующем раунде мы его сожрем с потрохами.

Может, и так. А может, и нет. Я же говорю, бокс непредсказуем. Как тропический ураган. Никогда не знаешь, в какую сторону может повернуть. Поэтому нельзя пыжиться от бахвальства.

— Сплюнь, дядя Игорь, — сказал я и сполоснув рот, сам сплюнул воду в ведро. — Тьфу, тьфу.

Худяков чуток посерьезнел. Поглядел в сторону угла противника. Прищурился.

— Всякое может быть, не спорю. Вон, тренер ему чего-то там втолковывает. Наверное, предлагает быть осторожнее. Если бы твой парень действовал расчетливее, то с такой скоростью мог бы стать королем ринга. А он… Эх!

Он и сам сплюнул за пределы ринга.

— Короче, работай также, Витя. Продолжай в том же духе. Ты его и так по очкам возьмешь. А если выдохнется в конце, то может, и достанешь в кость. Полежит чуток, глядишь, поумнеет. Впредь наука будет.

Перерыв пролетел, как мгновенье. Рефери позвал нас. Вот мы снова встали друг против друга. Зрители негромко шумели.

Гонг! Поехали! Второй раунд.

— Бокс, — скомандовал рефери.

Против ожидания, Хамани опять ломанулся в нападение. Что за человек! С одной стороны, такое упорство вызывало уважение. С другой стороны, жаль, что такой энтузиаст и талант действует так бездумно.

Вот он мигом очутился передо мной. Выбросил джеб. Я снова ушел, только теперь опустил голову вниз. В противоположную сторону джеба соперника. Чуть выпрямился и рубанул сам.

Тоже джеб, только гораздо более заряженный. Угодил в щеку противника. Его спасла только молниеносная реакция. Алжирец быстро отскочил назад, чуть не упал, но удержался на ногах.

Тут же подскочил снова и нанес новый удар. Я немного подсел, опять увел голову. И всадил жесткий хук в приоткрытый бок противника. Потом почти успел ударить снова, но Хамани опять ускользнул.

Да что же это за гонки такие? Он невероятно быстр, правда, так и не следит за обороной.

Я снова встал в защитную стойку, ожидая неизбежной атаки противника. Когда Хамани налетел, я принял его удар перчаткой. Потом он пытался всадить мне снаряд в корпус, но я встретил удар локтем. Старался чуток скользнуть вперед и вбок, чтобы сократить отдачу.

Расстояние между нами было среднее. Я пытался контратаковать, но Хамани отскочил назад.

Все последующие раунды прошли в том же порядке. Хамани нападал. Я успешно отбивался, набирая очки. Его атаки разбились о мою грамотную оборону.

Завалить противника в нокаут так и не удалось. Слишком уж быстр оказался, жук эдакий.

Когда раунды закончились, рефери поднял мою руку. Победа по очкам, единогласным решением судей.

Глава 22. На краю пропасти

Да, это уже проход в высшую лигу. Мне осталось два боя до золота. Можно и расслабиться, ведь бронза уже в кармане. Но разве это меня удовлетворит?

Я должен выгрызть золото из глотки противника. Так меня учил Касдаманов.

— В тот момент, когда ты натянешь поводья и остановишь свои амбиции, ты начнешь путь к провалу, — говорил старик. Поднимал палец и грозился мне. Мол, не вздумай, малец, так делать! — Бокс жестокая штука. Как и жизнь. Или ты ползешь вверх, скрипя зубами. Или ты валишься вниз. Третьего не дано.

Помнится, я тогда с ним немного поспорил. А как же люди, которые остановились на плато? Решили отдохнуть, набраться сил. Или те, которые просто наслаждаются моментом?

Там, в двадцать первом столетии таких миллионы. Да и сейчас тоже. Их всегда большинство. На самую вершину лезут только единицы.

— Я таких называю уклонисты, — неумолимо ответил дед. — Они тоже хотели бы залезть наверх, но не могут. И сейчас потихоньку скатываются вниз.

Я привел в пример чемпионов. В любом виде спорта. Вот он взял все мыслимые и немыслимые титулы. Ушел на покой непобежденным. Что ему делать? Теперь он может ни о чем не заботиться. Отдыхать и наслаждаться жизнью.

— Неверно, — ворчал Егор Дмитриевич. — У него есть другие вершины. Пусть воспитает другого чемпиона, такого же сильного, как сам. Или даже еще сильнее. Пусть идет в политику, в хозяйственники, в ученые. Там тоже масса всего, что можно достичь. Нельзя валяться на боку и вспоминать прошлую жизнь. Тогда тоже начинается деградация.

Я тогда с ним крепко поспорил. Но не переубедить. И он меня тоже. Каждый остался при своем мнении.

А сейчас, когда зал снова взорвался аплодисментами, я подумал, что наставник был прав. Как всегда. Я мог бы довольствоваться бронзой.

А могу стремиться к большему. К мечте любого спортсмена. К олимпийскому золоту. К вершине пьедестала. И горе тем, кто еще встанет у меня на пути.

Соперник сразу обнаружился. Едва я сошел с ринга, как передо мной возник Гарбей. Гребаный соперник, который также нацелился на золотую медаль. Наверняка у него тоже был наставник, который натаскивал его на победу. Как бойцовского пса. Которыми мы все, в сущности, являемся.

Что интересно, ведь Егор Дмитриевич тоже обучал кубинцев. И может статься, что он учил тренера Гарбея. Воспитал моего соперника, так сказать. А вот теперь мы готовы вцепиться друг другу в глотки.