Не отвергай босса, опасно!

— И все за одного! — подала свою в ответ, и также поступила Люда.

— Вы ещё пилочки скрестите, как шпаги, мушкетёры в юбках, блин! — заржал Мишка. — Кстати, а где Д’Артаньян?

— Надеюсь, своего кардинала насилует со страшной силой— виагра ей в помощь, — рассмеялась Соня.

— Тьфу на тебя, охальница! — сплюнул Мишка и быстро ретироваться на кухню.

— Фи, какие мы нежные, прям как воспитанница пансионата благородных девиц, — хохотнула Соня.

— Есть такое, — поддержала её Люда.

— Он же твой друг? — удивилась я, что она за него не заступилась.

— Не спорю, друг, но это не отменяет того, что он бывает до тошноты правильным.

— А это плохо? — поинтересовалась я.

— Ещё как, особенно если апельсины воруешь, а он выполняет функцию совести, — пожаловалась она на друга.

— А зачем воровать-то?

— Как зачем? Мне их давали строго дозировано, аллергия якобы у меня на них, один раз высыпала, и всё, лавочку прикрыли. Знаешь, как хотелось, поэтому и воровала.

— А как же аллергия?

— Да никак, больше не проявлялась, поэтому я и воровала смело, раз на моем лице ничего не высыпало, на меня подозрение не падало, а вот на Мишу…

— Понятно, — рассмеялись мы всё — поняли, что Люда наглым образом подставляла друга, а тот, как истинный джентльмен, брал вину на себя.

— Так, потом предадимся воспоминанием детства, сейчас у нас есть дела поважнее. Юль, у тебя есть родственники, кто бы смог нас подменить на море? Ведь отпуск продолжаться вечно не может, и есть вероятность, что тебе понадобится больше времени, чем мы думаем, — перешла Соня к делу.

— Есть мама отчима, только она на меня зла из-за того, что я квартиру продала и отдала деньги бывшему.

— Её негодование можно понять, но она же не может злиться вечно. Кстати, надеюсь, ты отжала свои деньги при разводе? — напряжённо смотря на меня, поинтересовалась Соня.

— С помощью Аверина удалось вернуть, — после этих слов у девушки взгляд смягчился.

— Вот и ладненько, завтра звонишь к родственнице, посыпаешь голову пеплом и, якобы в честь примирения, даришь ей путёвку в санаторий. Там мы её дождёмся и побудем некоторое время, чтобы ребёнок к ней привык. А я завтра перебираюсь к тебе, чтобы расположить к себе твою дочь. Она у тебя с посторонними на контакт идёт?

— Нормально, её ещё пока никто не обижал, так что, думаю, всё будет нормально.

— Отлично, скажем ей, что я её крёстная. Кстати, она у тебя крещённая?

— Нет, — немого растерялась от напора Сони.

— Непорядок. Ладно, если я с ней найду общий язык, и она потянется ко мне, буду её крёстной. —

Я даже как-то растерялась.

— Соня, а не слишком ты форсируешь события? Может, вы вообще с Юлей больше не увидитесь, — высказала своё мнение Люда.

Я была того же мнения.

— Ну это вряд ли. А вот насчёт крёстной — я же сказала — «если». Так что время покажет, — она ещё хотела что-то сказать, но нас прервал Миша

— Мушкетёры, на кухню марш портить фигуры.

Мы спорить не стали, отправились ужинать. Как оказалось, Соня была абсолютно права насчёт котлет Миши — это просто шедевр кулинарного искусства. Пока я поглощала пищу, даже забыла о своих проблемах. Но только мы перешли к чаепитию, Миша попросил посвятить его в наш план, а выслужив его, поинтересовался у меня:

— Говоришь, что и за дочерью следят? — нахмурил он брови.

— Да.

— Серьёзно за тебя мужик взялся. Ты уверена, что по голове ему ничем не била?

— На всё сто.

— Странно, — задумался он, — хотя это и неважно, раз ты решила сбежать. Но что-то мне подсказывает — зря.

— Почему?

— У меня есть предположение, что он тебя всё равно найдёт, а вот когда это произойдёт, готовься к бурной встрече. Ты в свободное время на всякий случай пошарь в просторах интернета в поисках статьи на тему «как задобрить злого мужчину».

— А что читать-то? — влезла Соня. — Секс и лесть вкупе с покаянием любого успокоят.

— Как у тебя всё легко, — покачал головой Миша, — по-твоему, сексом можно все проблемы решить?

— Почему же только сексом? Ты забыл про покаяние и лесть. Кстати, можно ещё мужика вкусно накормить, — не сдавалась она.

— Всё, закрыли тему, с вами спорить себе дороже, — прекратил бесполезный разговор Миша. — В общем, так — обратился он уже ко мне, — я поговорю с другом, он поможет незаметно вывести ребёнка из твоего дома.

— А зачем нам твой друг? — не поняла я.

— Юль, как зачем? Нас же всех знают и сразу могут заподозрить неладное. А вот если выйдет какой-то мужчина, скажем с мальчиком, на него не обратят внимания, — внесла ясность Люда.

— Логично, — поддержала её Соня, — а ещё я к тебе буду приходить немного в изменённом виде. Они же не всех жильцов дома знают, зашла какая-то тётка в подъезд — не факт, что к тебе.

Только мы обсудили план действий и перешли к уточнению деталей, нас перебил звонок уже моего телефона. На кухне наступила гнетущая тишина, все напряжённо смотрят на мой смартфон.

— Юлька, ответь, явно твой абрек звонит, — решила вывести меня из ступора Соня. Я только собралась ответить, она добавила: — Про покаяние не забудь, ты как бы сегодня провинившаяся сторона.

Я коротко мотнула головой в знак согласия и приняла вызов.

— Да, — пролепетала, надеясь, что не переборщила с интонацией, и посмотрела на Соню — та показала палец кверху, значит, всё отлично.

— Время для общения закончилось, — с места в карьер начал джигит не терпящем возражения тоном. Так и хотелось его послать, но сдержалась, а он продолжал давать указания: — Даю тебе пять минут на прощание — и ни минутой больше. По истечении этого срока чтобы была у меня в машине. Не спустишься вовремя — я поднимусь.

— Хорошо, — стоило ответить, он тут же отключился.

— Это был Калагов.

— Ясно, что он, а не фея крёстная, — хохотнула Соня.

— Злой? — взволнованно поинтересовалась Люда.

— Не особо, кажется, — пожала я неуверенно плечами.

— Эй, ты чего нос повесила? А ну-ка, поменяй выражение лица!

— А какое у меня должно быть выражение лица? — разозлилась я.

— Ты забыла про покаяние, так что как хочешь, но постарайся изобразить раскаянье. Не сразу, конечно, немного побудь в прошлом амплуа, а как он приструнит, сделай вид, что осознала свою ошибку. В общем, не маленькая, как пускать пыль в глаза мужикам знаешь. — То-то и оно, что ни черта не знаю. — Пусть считает, что победил! Поняла?