Не пара для Его Светлейшества

Стоим.

Молчим.

Думаем.

Меня явно ненавидят еще больше. Потому что и прибить хочется, и вроде как нельзя.

Я боюсь немного. Но, что ведьму не убивает — то делает инквизитора заикой. Потому страха своего не показываю. Не уступают ведьмы. Никогда. Иначе не ведьма это уже. Не уступают, даже если им грозят подвалами. Или сверкающими мечами. И даже если противник напротив выглядит не то что несчастным, но уставшим, невыспавшимся и раздосадованным.

Мне немного жалко его становится.

Среди обычных магов бытует мнение, что ведьмы — злы и жестоки, а те, кто стал на сторону Света — мудры, спокойны и честны. И пусть это не совсем так, но я же понимаю, что коварство и хитрость ведьмочек вовсе не прабабкины сказки.

У нас и лекции на эту тему в академии читали.

Так, не жалеть инквизитора!

— Ждите меня в гостиной, — принял ректор решение, что я буду жить. Пока что.

Чинно кивнула и вернулась в предыдущую комнату.

В ней почти сразу вспыхнули магические лампы, освящая уютное пространство. И не скажешь, что инквизитор живет. Панели были довольно темные, полы — деревянные и теплые даже на вид, мебель уютная, ярких цветов. Много деталей. Почему-то мне думалось, что инквизиторы любят белые каменные мешки и жесткие лавки.

Оказалось, нормальные представления о комфорте им тоже не чужды…

— Как вы пробрались сюда?

Я резко повернулась, вздрагивая.

Пока рассматривала изящные статуэтки на каминной полке совсем забылась. А ректор тем временем оделся и присоединился ко мне. Сапоги, брюки, казол с жилетом и с манишкой, галстуком и рубашкой даже, перевязи и меч сбоку… еще бы перчатки натянул и плащ.

Чтобы посидеть с ведьмой в гостинной, ага.

А ведь я теперь знаю, что под всеми этими тряпками…

Видимо, что-то такое отразилось на моем лице, потому что я еще ни слова не сказала, а он уже насупился.

— Так как вы попали в мои покои, не разбудив половину замка? — с нажимом повторил свой вопрос. И только потом вспомнил о правилах вежливости и кивнул на кресло, — Присаживайтесь.

— Спасибо, — я изящно опустилась на сидение. И протянула ему на ладони слегка покореженную заколку, режив, что врать в мелочах, когда врешь по-крупному — глупо. Попасться можно, — С помощью этого.

— Заколка? — искренне изумился инквизитор, усевшийся напротив. — Мой замОк делал один из лучших специалистов столицы!

— Нет еще такого специалиста, с кем не справилась бы женская заколка, — пожала я плечами.

— И зачем вы орали… уже непосредственно возле меня?

— Так там такое произошло! — преувеличенно округлила глаза.

— Ага-а… — многозначительно протянул ректор. И подался вдруг вперед, прищурившись. Да так резко, что я отпрянула и вжалась в спинку кресла. Ох и не нравился мне его взгляд… и не зря, судя по дальнейшим словам, — То есть вы вдумчиво и, полагаю, довольно долго возились с замком, тихо-тихо шли до спальни и только там вас накрыла паникой, потому что “произошло такое”?!

Вот же нечисть!

О таком несоответствии я и не подумала.

Медленно и слегка неуверенно кивнула и пробормотала тихонько:

— Что-то вроде того… У меня натура впечатлительная. Но переменчивая. И внезапная.

— Ведьма… — устало покачал головой инквизитор, отодвинулся и откинул голову на спинку кресла.

Пронесло вроде.

Или не пронесло?

— Прияна Шетти, — заявил инквизитор чуть ли не официальным тоном, не сводя с меня взгляда, — Прежде чем вы расскажете мне, что вас так взволновало, я требую заключить соглашение…

“…или из этой гостиной мы отправимся все-таки в подвалы”, — прочла я в его глазах.

Кажется, запахло жареным. Я села еще прямее и предложила:

— Может оставим все соглашения ковену и Совету инквизиторов?

— Когда они еще встретятся… А мы-то уже.

В том-то и дело.

Уже.

Была у меня мысль, что именно на нас проверяли возможность хоть какого-то взаимодействия. Вроде как если ведьмочки вернуться без повреждений — или с минимальными потерями — и при этом Академия останется на том же месте и в том же виде, то можно и дальше договариваться. Но какая ответственность, а!

Дать всему королевству понять, что ведьмы и инквизиторы вполне могут выжить рядом друг с другом? Или, напротив, показать, что это невозможно? Что будет лучше для ведьм? Старшая инструкций не давала. Так что буду действовать на свой страх и риск. А там посмотрим.

— Что вы предлагаете?

— Временное перемирие.

— Мы и не воевали!

— Я тоже так думал.

— И что изменило ваше мнение?

— Различные… ситуации. Вам все перечислить?

Я коротко глянула на него и осознала, что у ректора тоже список есть. Причем не фамилий… а конкретно с одной фамилией. И ниже перечислено всё-всё-всё, что творилось в академии в последние дни. И суть его претензий можно было выразить в одной фразе: “Давайте вы прекратите врываться ко мне ради своих темных дел и заставать меня нагишом”

Сглотнула и уточнила на всякий случай:

— Но доказательств у вас же нет?

— Я их просто не искал. Пока. Если помните, то мы начали разговор с того, что все держится исключительно на моей доброй воле… — сообщил с нажимом.

То есть на волоске держится.

— Вам следует быть великодушней и терпимей, — сообщила назидательно, — Ведьмы, например, не жаловались на то, как их приняли.

— Я уже пояснял, насколько вы были не вовремя! И я, кстати, перехватил многочисленные жалобы и письма учеников и преподавателей, направленные королевским советникам! — тон в тон сообщил инквизитор.

— Зачем вам это? — скривилась, не глядя на него, — Сами говорили, что ведьмы приносят только неприятности. Вот все бы и убедились…

— В моей академии неприятностей быть не может, — отрезал мужчина.

Ага-а.

Вот в чем дело.

Репутация.

Сколько он на этой должности? Не так уж долго. И не терпит, чтобы о нем судачили.

Здесь крылись большие возможности для моей выгоды, но следовало все хорошо обдумать.

— Принимаю, — кивнула величественно, — До конца нашего пребывания здесь ни я, ни мои воспитанницы не будут первыми наносить удар…

— И провоцировать! — быстро отреагировал Агрэ.

— Да для многих здесь уже только то, что мы — молодые и красивые — провокация! — возмутилась я.

— Специально провоцировать, — продавил свои условия ректор.

— Хорошо, — легко согласилась я.

Знал бы он, насколько нам удаются неспециальные провокации.

— А теперь рассказывайте, — инквизитор вроде даже расслабился. Ну-ну.

Я быстро и четко изложила события “этой” ночи. Об оставленном на крыльце ребенке. О том, что мы не обнаружили следов того, кто мог его принести. Зато обнаружили, что малыш — оборотень. И, понятное дело, это нас взволновало и удивило…