Не первый раз замужем

Никита менялся в лице по нескольку раз за минуту, слушая дифирамбы в свой адрес. Довольная улыбка намертво приклеилась к его губам, а в глазах появилась мечтательная поволока.

– Ну, мы едем или еще посидим? Может быть, хотите что-нибудь еще? Вина, десерт? – заторопился Никита, глядя на девушку глазами голодного волка.

– Нет, десерта я больше не хочу, а вино, я надеюсь, у вас есть в доме? – прочирикала Нина и снова бросила на мужчину такой взгляд, что у того тут же вспотели ладони.

– Конечно, у меня прекрасный бар, – ответил Никита, с готовностью вскочил со стула и подошел к Нине, подав ей руку.

– В этом я не сомневалась, – улыбнулась Нина, а про себя подумала: «Еще бы он был плохим, я привозила для своего бара напитки со всех концов света, где только была. Надеюсь, от этого «набора» хоть что-то осталось!»

Темная туча пробежала по ее лицу, и она отвернулась, чтобы Никита не заметил ее состояния.

К хорошо знакомому Нине дому они подъехали тридцать минут спустя. Никита загнал машину во двор и помог девушке выйти. Тут же выскочили два добермана и остановились как вкопанные, с изумлением уставившись на гостью. Нина замерла под пристальным взглядом собак. Как только Никита увидел это, он улыбнулся и строго приказал:

– Черри, Гектор, место, это свои.

Доберманы не послушались и напряженно нюхали носами воздух.

– Я кому сказал, место! – уже более строго приказал мужчина и в недоумении посмотрел на собак. – Что это с ними?

Тот, которого Никита назвал Гектором, подошел к Нине и завилял обрубком хвоста. В ту же минуту подбежала Черри и лизнула девушку в руку. Мужчина удивленно вскинул брови и покачал головой:

– Чудеса, эти собаки совершенно не терпят чужих. Они и меня-то признают с трудом, всегда слушались только свою хозяйку, мою покойную жену, совсем недавно только и ко мне привыкли. Правда, еще Владимира Ивановича слушаются, это садовник. Он здесь все время живет в домике для прислуги. Но даже к нему они никогда не проявляют ласки, хоть он и кормит их, занимается с ними.

– Я безумно люблю собак, и они, наверное, чувствуя это, платят мне тем же. У меня дома, в Париже, целых три собаки, – тут же нашлась Нина и погладила по голове Гектора. Тот совсем негромко тявкнул и заглянул девушке в глаза. Она присела перед ним на корточки и сказала: – Что, миленький, скучаешь по своей хозяйке?

Доберман радостно гавкнул и полез к Нине целоваться. К нему тут же присоединилась Черри.

– Я уже начинаю ревновать, – засмеялся Никита. – Кажется, вы пришлись ко двору.

Нина еще несколько минут понежничала с доберманами и прошла в дом. Когда Никита захлопнул перед собаками двери, они жалобно заскулили.

Этих двух собак Нине подарили четыре года назад, когда они были совсем крошками, и она вырастила их своими руками. Она возилась с ними, как с детьми. Возила на прививки, купала, подстригала когти, кормила всевозможными витаминами и всегда баловала. Она специально купила книгу по собаководству и занималась с ними обучением исключительно самостоятельно.

«Никакие инструктора мне не нужны, собаки должны знать только одну хозяйку, которая имеет право им приказывать», – говорила она недовольным домочадцам. Нина любила своих питомцев до безумия, и они платили ей тем же. Сейчас, когда она увидела их во дворе, сердце сжалось в маленький комочек. Конечно, собаки узнали ее, хоть и была она сейчас совершенно другой.

– У вас хороший дом, в нем чувствуется вкус, – сидя на диване в непринужденной позе, сказала Нина. – Неужели вы живете здесь один?

– Я здесь очень редко бываю, в основном живу в городской квартире. Этот дом очень любила моя жена. Когда его строили, она постаралась, чтобы он в точности походил по архитектурной задумке на ее родной дом, который находится на берегу Черного моря. Там прошло ее детство, в Москву их семья переехала, когда Нине было уже семнадцать лет. Здесь она в точности повторила тот дом, а когда ее не стало, я не решился ничего переделывать после ее смерти. Как только приезжаю сюда, меня начинают угнетать воспоминания, поэтому я стараюсь здесь бывать как можно реже. Пусть этот дом так и останется ее домом.

Нина внимательно посмотрела на Никиту, немало удивившись его «откровенному» признанию.

– Вы очень любили ее? – спросила она.

– Как вам сказать… – пожал мужчина плечами.

– Скажите как есть.

– Нина сама не захотела, чтобы я ее очень любил.

– Как это? – удивилась девушка.

– Она очень независимой была и никогда не принимала меня всерьез. Я старался, я очень старался быть внимательным, но ничего у меня не получилось.

«И тогда ты решил ее утопить», – про себя подумала Нина, а вслух сказала:

– Может, плохо старались?

– Наверное, – покладисто согласился он. – Вы знаете, Анна, ведь Нина была совсем некрасивой женщиной, и сначала я женился из-за денег, – вдруг откровенно признался Никита.

– И что потом?

– А потом я увидел, какая она умная, веселая и совершенно незакомплексованная. Я даже не знаю, как вам это объяснить. Это, наверное, трудно понять, и вы сейчас думаете, что связались с каким-то ненормальным, – усмехнулся мужчина. – Пригласил даму в дом, а сам говорит с ней о покойной жене.

– Нет, нет, что вы, продолжайте, это очень интересно, – поторопилась уверить его девушка. – Ведь я же сама завела с вами этот разговор, значит, и спрос только с меня. Продолжайте, пожалуйста.

– Когда я понял, что люблю ее, я старался уделять ей побольше внимания, а она почему-то не приняла этого. Да, конечно, я был очень виноват перед ней. Она узнала от моего же друга, что я женился совсем не на ней, а на ее деньгах. Но ведь я же старался исправить свою ошибку, я изо всех сил старался! Но – увы… Я хорошо помню ее слова: «Не надрывайся ты так, Никита, если тебе нужны деньги, то бери, сколько нужно, и без этого лизоблюдства». Вот тогда во мне что-то сломалось, и я начал искать утешения на стороне.

– Гулять начали, я так понимаю? – усмехнулась Нина.

– Да, у меня появились другие женщины. Жена была совершенно равнодушна к сексу, а я – молодой, здоровый мужчина. Но, когда Нины не стало, я вдруг понял, как мне ее не хватает.

Нина сидела и слушала своего бывшего мужа раскрыв рот. Внутри ее все возмущалось и орало благим матом. «Как сладко ты поешь, подонок! Прямо разрыдаться хочется! Это же ты, ты и твоя любовница отправили меня на тот свет! Как ты сейчас натурально играешь, уму непостижимо. Если бы я была не я – точно бы поверила в твою искренность. Ты, Никита, оказывается страшнее, чем я предполагала!»