Не плачь, моя леди

Вместе они прошли длинным коридором к главному особняку.

– Стол Доры в офисе ты не осматривала? – поинтересовался Скотт.

– Нет. – Элизабет поймала себя на том, что крепко сжимает пьесу. Что-то толкало прочитать ее поскорее. Она только видела этот злосчастный спектакль. Слышала, что пьеса для Лейлы замечательная, и ей хотелось судить самой. Нехотя Элизабет проводила Скотта в приемную. Еще одно место, которое она теперь станет обходить стороной.

Хельмут и Мин сидели у себя в кабинете, дверь – настежь. С ними были Бартлетт и Крейг. Бартлетт незамедлительно потребовал объяснить, что за анонимки.

– Они могут помочь в защите моего клиента! У нас есть право требовать, чтобы вы, мистер Элшорн, посвятили нас в суть.

Элизабет наблюдала, как Бартлетт буквально впитывает рассказ Скотта. Он весь подобрался, взгляд стал пристальным, лицо напряженным. Этот человек будет допрашивать ее на суде. Похож на хищника, стерегущего жертву.

– Так. Дайте вникнуть толком, – перебил Бартлетт. – Мисс Ланж и мисс Сэмюэлс согласны, что Лейлу Ла Салле глубоко задели анонимки, сообщавшие про связь Теда Винтерса с другой? А теперь анонимки исчезли? В понедельник мисс Сэмюэлс написала мисс Ланж про первую? А вторую мисс Ланж скопировала? Мне требуются копии.

– Не вижу причин для отказа. – Скотт положил ежедневник на стол Мин. – Кстати, для сведения, его я тоже посылаю в Нью-Йорк. Это ежедневник Лейлы за последние три месяца ее жизни.

Не спрашивая разрешения, Бартлетт потянулся к блокноту. Элизабет ждала, что Скотт воспротивится, но тот молчал. Элизабет покоробило, что Бартлетт листает личные записи Лейлы – точно вторгается в заветное. Какое ему-то дело? Она гневно взглянула на Скотта, тот ответил бесстрастным взглядом.

Старается подготовить меня к следующей неделе, безрадостно подумала она. Наверное, ей следует быть благодарной. Следующая неделя. Лейлу выставят напоказ перед двенадцатью присяжными, переберут все – и ее собственные отношения с Лейлой, и Теда. Ни единого закоулка частной жизни не останется скрытым.

– Я посмотрю на столе Сэмми, – коротко бросила Элизабет.

Положив пьесу на стол, она быстро пересмотрела содержимое ящиков. Личного абсолютно ничего. Бланки курорта Сайприс-Пойнт, папки с рекламой Спа, памятки, обычные конторские принадлежности.

За ней в приемную вышли и Мин с бароном. Она подняла глаза от ящика и увидела их. Оба уставились на кожаную папку с броским тисненым заголовком «КАРУСЕЛЬ».

– Пьеса Лейлы? – осведомилась Мин.

– Да. Сэмми сохранила ее рабочий экземпляр. Я заберу его.

Из кабинета показались остальные. Бартлетт улыбался – самодовольной надменной улыбкой.

– Мисс Ланж, вы нам сегодня помогли. Но считаю своим долгом предупредить – присяжные вряд ли благосклонно взглянут на тот факт, что, будучи отвергнутой, вы устроили Теду Винтерсу ад на земле.

– О чем вы? – Элизабет с побелевшими губами поднялась из-за стола.

– Да о том, голубушка, что своей собственной рукой ваша сестра указала на совпадения, такие частые: вы с Тедом то и дело оказывались в одних и тех же городах. О том, что кто-то проследил цепочку «неприятностей» и предупредил ее анонимками. Очень любопытно также выражение вашего лица, когда Тед обнял вас на панихиде. Вы ведь в курсе? Видели утренний выпуск «Глобал»? То, что со стороны Теда было легким флиртом, для вас явно стало серьезно, а когда он бросил вас, вы нашли способ отомстить!

– Грязный лжец! – Не помня себя, Элизабет швырнула пьесой в Бартлетта и, только когда папка стукнула его в грудь, опомнилась.

Лицо адвоката осталось бесстрастным и даже довольным. Наклонившись, Бартлетт подобрал папку и протянул ей:

– Окажите мне любезность, молодая леди, продемонстрируйте вашу ярость перед присяжными на суде. Тогда они незамедлительно оправдают Теда.

2

Пока Крейг с Бартлеттом отправились к шерифу, Тед занимался на тренажерах в мужском зале. Все тренажеры словно подчеркивали его положение: весельная лодка, которая никуда не плыла; велосипед – как энергично ни жми на педали, он не трогается с места. Тед умудрялся, внешне небрежно, обмениваться дружескими репликами с соседями – главой чикагской биржи, президентом банка «Атлантик», отставным адмиралом.

Держались с ним настороженно: не знали, о чем говорить, а небрежно бросать «Удачи тебе» не хотели. И для них, и для него стало легче, когда все сосредоточились на проработке мускулов.

В тюрьме люди слабеют, сказывается нехватка физических упражнений. Скука. Монотонность. Становится бледной кожа. Тед оглядел свой загар: за решеткой тот сойдет быстро.

В десять они с Бартлеттом и Крейгом договорились встретиться у него. Вместо этого он отправился плавать в закрытый бассейн. Он предпочитал «Олимпийский», но опасался наткнуться там на Элизабет. А с ней он не хотел встречаться.

Тед проплыл уже дорожек десять, когда заметил Сида – тот нырял с противоположного бортика. Их разделяло шесть дорожек, и после короткого заплыва Тед перестал обращать на него внимание. Но минут через двадцать, когда трое пловцов, разделявших их, ушли, он удивленно заметил – Сид не отстает, плывет мощным брассом, быстро, точно. Тед поднажал, стараясь обогнать, и Сид увлекся погоней. После шести заплывов вымотались оба.

Из воды они вышли одновременно. Сид, набросив на плечи полотенце, двинулся вокруг бассейна.

– Приятно поразмяться. А ты в отличной форме.

– Плавал каждый божий день на Гавайях, почти полтора года. Приходилось.

– Бассейну в моем клубе здоровья далеко до Гавайев, но ничего, тоже помогает держаться. – Сид огляделся. В двух углах застекленного зала размещались джакузи. – Тед, мне нужно перекинуться с тобой парой слов.

Они направились к дальнему концу. В бассейне появились трое новых пловцов, но они были далеко и слышать ничего не могли… Тед смотрел, как Сид вытирает темно-каштановые волосы. Он заметил, что на груди у того волосы совсем седые. Его собственный следующий этап – в тюрьме он постареет и поседеет.

Кружить вокруг да около Сид не стал.

– Тед, у меня неприятности. Крупные. Влип с крутыми парнями. Все началось с той треклятой пьесы. Назанимал кучу денег, рассчитывал, что смогу расплатиться. Если Черил получит Аманду, я снова взлечу. Но с парнями тянуть нельзя. Тед, мне нужно взаймы. Только взаймы, честно. Но срочно. Сейчас.

– Сколько?

– Шестьсот тысяч долларов. Тед, для тебя это мелочевка. И к тому же взаймы. Ты у меня, можно сказать, в долгу.

– В самом деле?

Озираясь, Сид подошел чуть ли не вплотную. Губы его приблизились к уху Теда.

– Раньше я не говорил про это… Даже тебе не сказал, что знаю… Но, Тед, я тебя в тот вечер видел. Ты промчался мимо меня, в квартале от дома Лейлы. На лице у тебя была кровь, а руки в царапинах. Ты был в шоке. Ты ведь не помнишь, правда? Ты даже не услыхал, когда я тебя окликнул. Бежал как ошалелый. – Голос Сида упал до едва слышного шепота. – Тед, я нагнал тебя. Спросил, что случилось, и ты ответил – Лейла умерла… Упала с балкона. Тед, потом ты сказал… Клянусь Богом, ты это сказал! «Ее сбросил с балкона мой отец… ее сбросил отец!» Точно мальчишка, который пытается переложить вину на другого. Даже голос у тебя был как у мальчишки!