Не(полное) зачатие

Даже будучи далеко не мечтой мужчин, я бы такого отношения к себе не позволила.

– Не знаю. Все казалось, что наладится. А потом я поняла, что идти мне некуда. Родных, кто поддержит, нет. На работу с пузом не берут. Вот так и прожила… до родов. А сегодня, как рожать уезжала, муж сказал, что обратно на порог с ребенком не пустит.

– Вот тебе на! А где же вы жить будете?

– Пока не знаю. У меня есть немного сбережений. Квартиру, наверно, снимем. Потом не знаю… пособия дадут, может.

– Вот и хорошо. А сейчас плакать переставай. И дочку покорми. Она у тебя тихонькая такая.

– Да… ты права.

Марина встала и пошла умываться. А я же вдруг поняла одну очень важную вещь. Плевать, кто отец и где он (а если еще и ведет себя как Маринин муж, то вообще его нужно послать навсегда), главное, что у нас есть дети. Даже если кто-то и не подозревал о них еще утром.

В целом же, лежать в роддоме мне даже понравилось, хоть я и скучала по бабушкиной стряпне. С Мариной мы подружились, дети нас только радовали. Мы постоянно болтали обо всем понемножку. Марине стало легче, теперь она уже не рыдала ночами в подушку.

А когда пришло время выписки, я даже не подозревала, какой сюрприз меня будет ждать, когда я в сопровождении медсестры, которая несла Рому, спущусь на первый этаж в специальный зал…

Глава 7. Дмитрий

Совесть меня грызла.

После долгих размышлений я все же пришел к выводу, что Беляшкина с учетом сроков могла таки родить либо от меня, либо от святого духа. Второе было куда как менее вероятно. Следовательно, оставался только я.

И, даже к собственному удивлению, я вскоре обнаружил, что полностью находиться в стороне не могу. И так как мое очередное посещение вызвало бы, должно быть, у Беляшкиной подозрения (вполне справедливые, надо сказать), я решил справляться о ней и ребенке по телефону. И делал это до тех пор, пока мне не сказали, что Оксана выписывается.

Тут совесть загрызла меня окончательно. Мне, конечно, не доводилось еще участвовать в подобном мероприятии, но ведь как это обычно бывает? Выходит довольная мамочка с дитем, ее встречают родственники и все радостно орут. А что, если Беляшкину даже встретить некому?

По сути, я ведь о ней ничего не знал. Кроме того, что известно о сотруднике любому работодателю - не замужем, детей нет. Точнее, не было. До того момента, как меня понесло и как результат принесло к ней за утешением.

Благо еще, что такие случаи со мной - редкость. Обычно я предпочитал проверенных любовниц, потому что девицами, доступными на одну ночь, как правило, брезговал. И за тот год, что встречался с Аллой, ни разу не ходил налево. Она меня полностью устраивала - модельного вида блондинка, с которой не стыдно появиться в обществе. Для моего положения это был весьма немаловажный аспект. Да и в постели она была хороша.

Я хмыкнул. За последние дни я вспомнил об Алле, кажется, впервые. До такой степени мои мысли оказались поглощены внезапным отцовством и… чувством вины. От того, что так и не сказал Беляшкиной, что я в деле ее нежданной беременности - первый подозреваемый.

И, так как в глубине души понимал, что ребенок, скорее всего, мой, не поехать на выписку просто не мог. Там меня и настиг нежданчик.

Стоя с букетом цветов и нелепыми голубыми шарами в руках в специальном зале, я чувствовал себя крайне неловко. Примерно как слон, на которого натянули балетную пачку и сказали, что он теперь - балерина. То есть - чужеродно, непривычно и не на своем месте.

Рядом со мной мялась весьма приятного вида старушка. И пахло от нее тоже весьма… приятно. Я бы даже сказал - аппетитно. Кинув взгляд искоса, я нашел источник этого аромата - в руках бабулька держала… Боже, это что, каравай?

Заметив мой интерес к своей персоне, старушка улыбнулась и спросила:

– Вы тоже на выписку? А к кому?

– К Беляшкиной, - ответил я рассеянно.

И понял, что дал маху.

– К какой такой Беляшкиной?
– с подозрением прищурилась бабулька.

Я сильно подозревал, что вряд ли сегодня выписывался с такой фамилией кто-то еще. Стало быть, угодил аккурат на Оксанину родственницу.

Ну, отвираться явно было поздно, да и желания это делать, честно говоря, у меня не было.

– Оксане Беляшкиной, - признался я.

– К моей Оксаночке!
– каравай в руках старушки удивленно подпрыгнул.
– А вы, простите, кто?

Закономерный вопрос.

– Я ее босс, - ответил так, чтобы пресечь все дальнейшие вопросы. И для верности сурово нахмурился.

Но от последующих расспросов меня спасло не это, а появление самой Беляшкиной.

– Дмитрий Юрьевич, - пробормотала она смущенно, когда спустилась по лестнице и оказалась рядом.
– А вы что здесь делаете?

А что я здесь делаю, взаправду? Не говорить же ей прямо тут все, как есть?

– Я подумал, что вдруг тебя встретить некому, - ответил я и сунул Оксане цветы с шарами.
– Вот, это тебе.

– Спасибо, - поблагодарила она, принимая букет свободной рукой.
– И что приехали спасибо. Не стоило так волноваться, со мной бабушка…

И, повернувшись к стоявшей рядом старушке, добавила:

– Бабуля! Ну зачем ты притащила опять выпечку?

– Ну а как же иначе, Оксаночка?
– возразила бабуля.
– Ты же столько дней нормально не кушала! Смотри, как исхудала вся!

Я невольно оглядел Беляшкину. И правда похудела, что ли? Или это случившиеся роды давали о себе знать?

Мой взгляд устремился на ребенка. Он мирно посапывал на руках Оксаны, приложив ко рту кулачок. Я никогда не задумывался о детях (разве что в далекой перспективе), но сейчас это зрелище показалось мне невыносимо милым.

Боже, старею я, что ли?

– Хотите подержать?
– предложила Оксана, заметив мой интерес к ребенку.

И, прежде, чем я успел что-нибудь ответить, протянула мне сына. Своего. Моего. Нашего?

Я и сам не понял как это получилось, но руки инстинктивно потянулись навстречу. Какой же он кроха! Роман… Я знал, что Беляшкина назвала его именно так.

И кто бы мог подумать, что дети пахнут так приятно? Раньше младенцы ассоциировались у меня лишь с изгаженными памперсами и непрестанным ором. Но этот ребенок был таким спокойным…

А потом он открыл глаза. И я окончательно пропал.

Господи, а ведь была вероятность, что это все же не мой ребенок. А я стою тут, как идиот, и умиляюсь.

Эта мысль оказалась весьма отрезвляющей. Я поспешил вернуть ребенка Беляшкиной, коротко заметив:

– Он очень милый.

– Спасибо.

После этого никто из нас, кажется, не знал, как себя вести. Поэтому я взял дело в свои руки.

– Пойдемте, я вас подвезу до дома, - сказал решительно.

– Дмитрий Юрьевич, неудобно как-то… - неуверенно возразила Беляшкина.

Но тут вмешалась бабуля:

– Везите!
– постановила она и с караваем наперевес направилась первая на выход.