Не попал!

Он взглянул в сторону Лиссы, дабы увидеть там похожие чувства. Но она продолжала быть такой же беззаботной как и всегда. Аж тошно от этого было ему.

— Чего ты так на меня смотришь, неужели я настолько тебе нравлюсь, дурацкий человек! — Только и ответила она на этот странный взгляд, изрядно съежившись и перекрыв руками грудь. Их для этого не хватало, но обозначить цензуру стоило!

Как ни странно, слова Лиссы про то, что их скоро выпустят, исполнились чрезмерно быстро. Буквально спустя пять минут две чуди с копьями и один с луком, пожелавший остаться в проходе, открыли их темницу и вывели, предварительно сковав очень странно выглядящей веревкой. Она была очень жесткой и казалось, что готова порвать кожу лишь от любого неосторожного движения.

Их вели подобно рабам на всеобщее обозрение. И взгляды, полные презрения, лишь подчеркивали это. А ведь еще недавно их отношение было совсем другим.

— Лжецы, лжецы! — кричала толпа разными голосами свое обвинение, буквально выплевывала это слово, это клеймо для них обоих.

И ведь ситуация безвыходная. Тут сидит темная — значит открыто показаться ни парень ни девушка тоже не могли. Уж Константин был уверен, что этим простакам подать правду под нужным углом будет чрезмерно легко. Уж на примере патологической обманщицы, прописавшейся в его кругу, он мог представить, что может вытворить с местной чудью профессиональный лжец.

— Мудрейший будет решать их судьбу пред корнями поднебесной сосны! — торжественно объявил один из охранников, мало заботясь о том, поймут ли его пленники. Ведь говорил он это всем остальным его землякам.

— Пусть приговор его будет строг но справедлив! — ответила толпа кричалку даже не задумываясь.

— Пс, Кость, а что они такие радостные, куда нас вообще привели?

А он не мог сейчас ее услышать. Ведь сейчас он вблизи смотрел на нечто. Если дерево из пещеры было элегантным, благородным, добрым и почти божественным, то это отдавало от себя аурой бесконечного пожирателя. Оно было самым высоким из всех, а его толстые корни распространялись по земле во все стороны будто метастазы опухоли. И они как будто дышали.

— Пожалуйста, пощадите! — Взмолился парень. Он видел проход среди корней из которого несло вечным голодом. Казалось еще один шаг туда и он сомкнется, перемалывая его.

— Никакой пощады противным лжецам! — не стал даже пытаться его никто выгораживать. Толпа явно хотела его крови.

А парня откровенно трясло. Будто он собирается сделать шаг, туда куда нельзя, куда не должен. И стоит его совершить, дорога его жизни, его судьба оборвется, ведь дальше лежит что-то настолько противное миру, что он просто предпочтет забыть о своем скромном жителе, что попал туда.

Нависающий черный колосс, по недоразумению замаскировавшийся среди сосен, всем своим видом твердил, что из него не выбираются, что он просто не позволит этому случиться.

— Лисса. Что такое поднебесная сосна, быстро, нам нужен хоть какой-то план! Просто освободи уже меня! — полностью отказавшись от конспирации начал он просто метаться как рыба, выброшенная на берег, стараясь узнать как можно больше, стараясь потянуть время вросшими в землю ногами, оттянуть неизбежное рвущейся кожей рук.

А фея вообще не чувствовала ничего. Ей наоборот это дерево нравилось, так что она не понимала, почему ее человек так обеспокоен. Услышав название и напрягя все свои мозги она вспомнила, что однажды видела это название в учебнике по магической ботанике. Но там ей просто нужно было помочь парочку раз в саду учительнице чтобы получить нормальную оценку так что она даже не пыталась ничего учить…

Но не могла же она такое сказать паникующему человеку! Его нужно успокоить, а то вон как рвется, его собираются уже побить, чтобы поменьше дергался.

— Костя, успокойся, все будет хорошо, это дерево абсолютно безвредное!

Чем сильнее ложь, чем с большей вероятностью в нее поверят. А здесь она была просто колоссальных размеров. Ведь фея сказала абсолютною противоположность реальности. И этого хватило схватившемуся за слово «безвредное» как за соломинку, парню.

Он внезапно обрел абсолютное спокойствие. Ему не помогают, ему не верят, значит остается только плыть по течению и смотреть куда же оно приведет. Но руки продолжали пробовать путы на прочность, стараясь ослабить хоть на малую часть.

— Так, без фокусов, идете вовнутрь. Там вас будут судить. И если ваша вина мала, то вы оттуда спокойно выйдете живыми. — Сказал будто как успокаивающее напустсвие один из охранников-чуди.

— Правда такого еще ни разу не было — разрушил второй всю атмосферу и был таков.

На подрагивающих ногах Константин шел вовнутрь древесного монстра, подгоняемый беззабтной феей, которой ему искренне хотелось дать по лицу. Она отказывается его обратно делать призраком ведь это «ухудшит к нам отношение, может еще можно договориться». И начала давнюю шарманку про то что она благородная, ее не тронут.

Даже любезно предложила возможность поклясться ей в верности и тогда она подумает над тем чтобы его тоже выкупить. У Кости уже просто не хватало зла на нее.

— И это, ты лучше помалкивай. У солнечных фей конечно равноправие, пусть и на словах, а вот у темных процветает матриархат. Если там действительно одна из них, то любое твое слово, кроме «да» или «нет» может ее взбесить достаточно, чтобы она тебя убила на месте.

Фея говорила это с таким беспокойством и заботой, что парень с трудом удерживался от клишированной фразы «кто ты такая и куда дела настоящую Лиссу?» Но информацию принял. Час от часу не легче. Ему начало казаться, что его мечта о попаданчестве стоит ему слишком многих нервов за эти буквально два дня.

Типичный кот в мешке, которого ему подсунула именно эта обеспокоенная не на шутку фея.

Они шли по древесному коридору уже долгое время. Была почти непроглядная тьма, лишь иногда прерываемая слабым светом лишайника. Споткнуться было не просто легко, а даже чрезмерно. И им не развязали ни руки ни крылья, явно чтобы им было сложнее подниматься.

— У тебя точно нет никакой скрытой в себе магии, что разрушит мир при активации, но которая нас обязательно спасет? — перебирал Костя клишированые варианты в попытке отрицания жестокой реальности бесполезности его компаньона.

Правда, не ему об этом говорить. Ему все еще было несколько дурно от маны, что через него прогнал гигансткий росток щупалец. Что-то внутри скручивалось под разными углами, простреливая в редкие моменты. Ему оставалось лишь надеяться что это что-то хорошее, а не магическая венерическая болезнь.

Парень и девушка вошли, опасливо озираясь в огромный атриум, светящийся от переполнявшей его силы. Серый свет пронизывал абсолютно все, делая происходящее похожим на старое кино. Огромная пустая полость и гигантский толстый стержень уходящий вверх.