Не попал!

Она следила за кожей неубиваемой феи. То, как ее оттенок становится светлее. Именно эта мана, что вечно ее покрывает, уходит на сложнейшую трансмутацию камня в жидкость и обратный процесс — уж очень она любит хоронить полчища слабых врагов в одной каменной могиле.

Хаасе же уклонялась от столбов жидкого камня, что выстреливал из каждой возможной точки. И осознавала, что чем дольше она это делает, чем толще и чаще они становятся.

«Когда же эта сука что-то сделает!» — думала девушка. Она уже поняла, что самостоятельно завершить дело не сможет, так что вся ее слабая надежда держалась на крайне ненадежной переменной. Она прекрасно знала, что та может ее в любой момент предать. Но другого выхода у девушки не было.

Темный цвет с кожи Гьер-Шеланн сошел одномоментно. Было видно что ей либо надоело, либо она рассвирепела. Лишившись враз всей своей природной брони, она обрушила каменное цунами со всех сторон — такой толщины, что вырваться уже было невозможно.

— Мой учитель алхимии передает тебе привет — Произнесла торжествующим голосом Ранхгисса и, объявившись сзади, проткнула грудь феи длинным стилетом. Он пронзил ее насквозь и несмотря на то, что рана выглядела не слишком опасной, от нее во все стороны начала распространяться тьма, разносящаяся по всему телу феи подобно паутине.

Она развернулась в сторону врага и сделала робкие попытки схватить свою обидчицу за шею. Боль была настолько сильной, что она уже не приносила удовольствие, а мысли путались в попытке осознать, что же случилось. Она тянулась руками к Ранхгиссе да только стоило коснуться девушки, что даже не думала отступать, хоть пальцем, как тело феи полностью окаменело.

— Люблю избавляться от своих врагов, правда, Хаасе? — Спросила она заинтересованно у девушки и резко вытащила стилет из груди каменной статуи.

А Хаасе выглядела ужасно — камень сковал ее со всех сторон, оставив снаружи только успевшие не попасть под потоп руку и голову. Ранхгисса начала медленно идти в сторону заключенной, весело поигрывая лезвием…

Глава 24. Мародерство и взрывные работы

— Меня тоже хочешь убить? — Напрямую потребовала Хаасе ответа, пытаясь вырваться. Была у нее надежда, что эффект от заклинания той сучки растворится с ее смертью, да только все было не так просто.

— У меня нет привычки давать шанс на жизнь тем, кто слишком много обо мне знает. Если они, конечно, не слабачки, что только и могут что прятаться во тьме и дрожать от страха. — Она подняла камешек и метнула в сторону.

Чуть не вскрикнувшая от страха Лисса, в считанных миллиметрах от головы которой пролетел на большой скорости болид, с трудом подавила в себе желание убежать. Пока она не двигается и сидит в иллюзии — она в безопасности.

Ранхгисса подошла еще ближе и начала целится в фею, оказавшуюся в каменной ловушке. Та пыталась вырваться, но это было тщетно — все было зажато, было огромной удачей что у нее ничего не было сломано — броня имела слабое зачарование отражения магии и видимо помогла в этом.

— Прощай. — Сказала темная фея напоследок, даже не удостаивая уже поверженного врага большим и воткнула стилет.

Хаасе же перед этим закрыла глаза, будто принимая свою судьбу. Она была сейчас в таком странном состоянии, будто завершило всей своей жизни. Умирать на такой высокой ноте было бы очень неплохо. Видимо поэтому она даже не попыталась перехватить удар единственной свободной рукой. Если уж хочет убивать — пусть убивает.

Но время шло. И Хаасе не чувствовала ни адской боли, ничего. На всякий случай она решила открыть глаза — может она сама не заметила смерти. Мало ли что.

Однако, все что она увидела это торчащий рядом черный стилет с выгравированными древними письменами, необразованной фее показавшимися бы просто рисунком из палочек. Повернувшись же в ту сторону, где слышались какие-то странные звуки, Хаасе увидела зажавшую рот Ранхгиссу, из которого, однако, несмотря на все ее старания, проклевывался смех, пока, не взглянув жертве своего розыгрыша прямо в глаза, она просто не взорвалась.

— Хи-хи-хи-хи-хи-хи! — Полился злой смех из ее уст, а она сама схватилась за живот. — Ты бы видела свое лицо! Такое непонимание! Я, вообще-то, от хозяина получила запрет тебе вредить! Ты что, на полном серьезе хотела чтобы я тебя прирезала?

— Это было бы в стиле темных.

— «В стиле темных» — передразнивала Ранхгисса, пародируя немного грубый голос Хаасе, от чего с непривычки громко закашлялась, но вскоре пришла в себя — Все что между нами разного так это взгляды на людей. Как только магия полностью вернется наша конфедерация вновь будет едина. Так что заканчивай с этим.

— Ты какая-то слишком идеалистка. Тебе что, меньше ста лет? Мы обязательно найдем новый повод разосраться. — Не согласилась Хаасе с ее точкой зрения — И раз уж почему-то решила меня не убивать, может поможешь уже?

Собственно, это и была одна из реальных причин, почему фея осталась жива. Дура, что запечатала проход, таким образом просто разделила базу светлых на две части — ту что была входом, и теперь просто бывшей небольшой пещерой с ровной стеной. И все остальное, где было все от все еще работающих механизмов и волшебного древа до, собственно, Кости.

А разгребать это на пару с где-то скрывающейся будущей наложницей Ранхгисса не собиралась. Лучше пощадить своего врага и позволить ей сделать все самой. В очередной раз лень спасала жизни.

То что фее пришлось потратить кучу сил, чтобы вытащить свою будущую подневольную работницу, говорила о том, насколько же надолго они здесь застряли.

— Да не тяни ты так, руку оторвешь!

Да и то, вытянуть не до конца. Даже переставшая где-то скрываться Лисса со временем присоединилась к олимпиаде по вытягиванию.

Правда, далеко не сразу — перед этим она очень разумно посетила лежащих без сознания парней, сопровождавших с таким трудом умершую темную, и заставила их мозг смотреть красивые иллюзии того, как каждый из них добивается своей мечты.

— Гьер, ты так сильно смущаешься? Не волнуйся, передо мной ты можешь быть собой!

Примерно такого в разных вариациях бедной Лиссе пришлось наслушаться на годы вперед. Некоторые из этих извращенцев бормотали свои фантазии слишком прямо, от чего на щеках феи не проходил мягкий румянец. Все эти извращенцы были какими-то странными промытками — каждый хотел ту чрезмерно мускулистую и страшноватую темную!

— Так, наложница, на раз-два! Я подточила камень с этой стороны так что должно что-то получится. Раз-два, взяли! — быстро включила Ранхгисса нового рекрута в бригаду имени самой себя и с сожалением не смогла ее делать все за себя. Пришлось продолжать во всем участвовать!