Не последний Маг Воздуха

Пошло, наверное, со времён, когда война начиналась, и все аристократы были реально передовыми командующими и приходили с фронта не сильно психически здоровыми. Дети впитали поведение родителей, и так себя и ведут, в свою очередь, со своими детьми.

А по поводу слов Мэй… Надо ли объяснять, насколько важна ребёнку мама? Отец не сможет при всем желании, коего у местного — нет, не сможет полностью заменить обоих родителей.

— Родители у тебя, конечно, не подарок. Мои тоже, кстати, примерно такие же по сути своей.

—… — видимо не зная, что сказать, Мэй подняла глаза на мое лицо, выражая что-то из разряда «И как ты с этим борешься? Как ты это терпишь?»

— Мне просто без разницы, — сказал я, пожимая плечами, — так уж как-то сложилось, что мне действительно без разницы на них. Обидно, конечно, когда они не обращают на твои достижения внимания, только потому что я «бракованный» и у меня нет магии Огня, но…

— Но ты привык? — таким же слегка надломленным голосом закончила за меня мелкая.

Нет, я не привык, я чертов взрослый в теле ребенка, которому абсолютно насрать на случайных людей и их отношение ко мне. Но вслух я сказал, конечно же, другое.

— Да. И довольно быстро, если честно.

— Помоги и мне, так же… пожалуйста, — ого, слова вежливости не то, что обычно применяет Мэй, поэтому дело действительно серьезное.

— Малышка, я бы с удовольствием, но это сугубо личностные качества. Нельзя взрастить в себе безразличие к кому-то, особенно будучи ребенком. Особенно будучи магом огня, которые прославлены своими эмоциями.

Вот сейчас я уже совершенно не уверен, что она понимает мой посыл. Не все взрослые люди поняли бы, что я имею в виду гормоны и сильные инстинкты у детей. И она скорее всего не поняла, но слушала с серьезной мордашкой и, видимо, с учетом количества простых слов, которые складываются в сложный смысл, поняла лишь, что у неё так не получится, и что я стараюсь помочь.

По крайней мере я надеюсь, что она так поняла. К сожалению, в отличие от стандартных попаданцев, читать мысли или хотя бы эмоции я не умею. Пока что.

Я все ещё лелею мечту, что найду способ стать магом. Для начала подойдет обычный маг, а там может быть получится и все остальное. В конце концов, воспоминания с концепциями «единой маны», которая есть во всех живых организмах, у меня всплыли, и вполне возможно, что обучиться любой стихийной магии таки реально.

На крайний случай всегда можно создать огнестрел. Ну или хотя бы попытаться. Имея мозги и местных учёных, рано или поздно найду способ создать нормальный порох, а уж конструкцию хотя бы револьвера повторить — дело не такое уж и сложное.

Ну, как минимум, я надеюсь моих знаний из другого мира хватит на изобретение хотя бы арбалета.

— Но когда-то я смогу… так же, как ты?

Ну что можно сказать, когда на тебя смотрят с такой надеждой?

— Конечно. Подрастешь, будешь сильной, красивой магессой Огня, холодной к лизоблюдскому окружению и докажешь всем и себе в первую очередь, что лучшая!

—… магессой? — видимо всё, что смогла вынести из моего спича Мэй, даже подняв голову с моей груди. Да, пока мы говорили, я успел обнять её покрепче.

Так, я понял этот мир с феминитивами не знаком… к счастью. Ну или к сожалению. Не помню, как я к этому относился.

— Маг женского пола. Только что придумал.

— Глупое название, — пробормотала девочка, обратно упираясь лбом мне в грудь, пряча заплаканное лицо.

— Твои бы слова, да некоторым в уши…

* * *

— Сын, где ты пропадаешь большую часть дня?

На третий день зоркий глаз заметил… Я уже две недели провожу почти весь день с Мэй и только сегодня мой великий родитель — отец, заметил что-то неладное.

И устроил мне допрос прямо перед вечерней встречей с Мэй. Вот делать ему нечего, блин. А мелкую надо предупредить — с её травмами скажется подумать что-то не то.

— Гуляю, — пожал плечами, — а что?

— Гуляешь? Твой брат тренируется почти весь день, а ты гуляешь?

Гм, да, бедного Джи прижали и заставляют почти постоянно учить Магию Огня. В него буквально вдалбливают основные ката и тем не менее, сколько я не смотрел, но до пятилетней Мэй ему как раком до Северного полюса.

— Я не владею магией Огня, — как будто для маленького ребенка, медленно сказал я, напомнив отцу факт, из-за которого он и относится ко мне, как к пустому месту.

— И что? Ты мог бы просто тренироваться. Для солдата, не владеющего магией, физическая сила даже важнее, чем для владеющего….

— Я не против тренировок, даже за, — пора бы, становиться, навигатором, а то только смотрю по сторонам, да зубами щелкаю, — только мне нужен тренер.

— Я буду тебя тренировать, — кивнул чему-то своему отец. Ожидал такого вопроса от меня? Неужели он хоть сколько-то достаточно меня знает, чтобы предугадывать мои ответы. Мы с ним за жизнь говорили меньше, чем я с Мэй за эти несколько недель.

Как-то слабо верится, что батя у нас великий тренер, но да ладно, посмотрим. В конце концов начальную нагрузку он мне даст… надеюсь. Я не знаю, что творится у него в голове.

— Хорошо, когда начнем?

— Прямо сейчас, — ой, по довольному лицу вижу какую-то подставу.

— Можно я схожу, друга предупрежу, что сегодня не появлюсь? — вполне адекватную просьбу выдвинул я, на что в ответ был задвинут.

— Нет, я сказал мы начинаем прямо сейчас.

— Но…

— Никаких обсуждений, сын, — уже громче и злее произнес отец, — прямо. Сейчас.

Секунд пять нейтрально посмотрев на лицо своего родителя, обдумывая ситуацию, я решил согласиться. Мэй придется объяснить это все завтра.

А пока посмотрим на потуги великого тренера нашего.

Часть 3

Я так и знал.

Из отца тренер — хуже меня самого. По мере его «великой тренировки» у меня в голове начали всплывать какие-то образы и воспоминания. Кажется, в прошлой жизни я таки занимался чем-то спортивным, иначе как объяснить, что я чётко понимаю, что от одних отжиманий и подтягиваний толку будет, как от козла молока?

Собственно, да, это и был план тренировки от моего отца. Отжался десять раз, отдохнул, подтянулся десять раз, отдохнул и так по кругу, пока не свалюсь от усталости.

Ну, кажется мне, это скорее какой-то изощрённый метод наказания, чем реальная попытка меня начать тренировать. Значится, столько времени и мысли не появлялось, а тут взялся. Угу, охотно верю.

В общем гонял он меня так весь вечер, еще заставив побегать. По песку. Изверг, блин.

А я не люблю песок. Он грубый, жесткий, неприятный. Он проникает повсюду. Почему-то от этой моей фразы непроизвольно скривился, как будто вспомнив что-то неприятное. Хм, с чего бы это?