(не) преследуй меня

— Они уже списались с карты, — сонно возражает Настя, поднимаясь со своего места. — Спасибо за поездку.

Она считает, что следует быть вежливой в любой ситуации, даже спорной. Тогда никто в случае провала не обвинит её по крайней мере в том, как она себя ведет.

Её предположение оказалось верным, Светлана в ярости. Встречает прямо у порога, явно ожидавшая не одну минуту падчерицу. Не смотря на ранний час, она одета с иголочки в светлый хлопковый костюм и блузу, причесана так, будто только что вышла от парикмахера, одним словом — идеальна. «А ведь ей уже за сорок», — умение ухаживать за собой всегда приятно удивляло Анастасию в мачехе. Возможно, внешность Светланы это одно из тех качеств, которое когда-то полюбилось отцу девушки в этой женщине.

— Заходи, — подвигается мачеха в дверном проеме, пропуская девушку.

Она никогда не выносила на люди свои ссоры с близкими. «Тоже похвальное качество», — мысленно комментирует Анастасия. А затем вспоминает об истинном характере этой женщины.

Едва дверь за ними закрывается, как Светлана бьет падчерицу по лицу.

— Ты, дрянь такая, снова за старое взялась? — шипит злобно, словно ядовитая змея. — Ты должна быть у себя в комнате и учиться, а не вести себя, как шлюха. Посмотри на свои ноги, — указывает женщина пальцем с идеальным маникюром на ляжки девушки, — даже я понимаю, что это спе-рма! Принимаешь других людей за идиотов, которые ничего не замечают?!

Тяжело выдохнув, Настя даже не пытается ответить. Прошли те времена, когда она пыталась отстоять свое право жить так, как ей хочется. Какой бы она ни была: ласковой и нежной, злой и недоверчивой, аккуратной и замарашкой — Светлана всегда недовольна и находит, как еще унизить ту, о ком должна была заботиться.

— Что замолкла? Раньше всегда находила, что ответить. Натр-ахалась и счастлива? Мать тебе теперь не нужна?! — продолжает злиться Светлана.

— Ты мне не мать, — шепчет девушка, слизывая выступившую кровь с губы. Удар был такой сильный, что её рассекло.

— Я та, кто заботится о тебе долгие годы. Кормит, одевает и дает жилье. А в тебе ни капли благодарности!

Откуда же ей взяться, если носом в чужую «доброту» тыкают при каждом удобном случае? Настя так часто слышит эти слова, что уже устала от них и морально, и физически. Ей возвращаться домой с каждым разом всё труднее. Она уже и не знает, сколько выдержит, если это всё продолжится.

Светлана же вновь заносит руку для пощечины, желая таким образом избавиться от накопившейся злости, но звонок в домофон останавливает женщину. Она сразу меняется в лице, преображаясь из яростной мегеры в вполне себе еще молодую симпатичную женщину: морщины разглаживаются, живой блеск возвращается в глаза. Мачеха поправляет одежду, немного сбившуюся в процессе отчитывания падчерицы и приказывает девушке:

— Если хочешь и дальше получать деньги, жить в этой квартире и ходить на учебу, то быстро в свою комнату. И не высовывайся, пока я тебе не разрешу.

Настя и рада убраться подальше. Сходить в душ, смыв с себя чужие запахи, а затем зарыться под одеялом. Не плакать, нет — это она делать давно перестала, поняв, что справедливости и добра в мире нет, но думать о том, как однажды сможет уйти из-под опеки Светланы. Однако, для начала следует позвонить старосте группы и сказать, что сегодня на парах её не будет.

Перед тем, как закрыть дверь свою спальню, девушка слышит смех мачехи и смех незнакомый, мужской. И оба они звучит радостно и счастливо.

Глава 2. Философ

Проводить время в одиночестве, не имея возможности даже выйти за едой на кухню, Насте не то что скучно, но изматывающе. Она могла бы и телевизор посмотреть, и книгу почитать, и поучить лекции, но настроения для этого нет совершенно. Зато любопытство разъедает насквозь девушку, потому что ей очень интересно, с кем это её мачеха так счастливо воркует, показывая ту сторону своей личности, которую никогда не демонстрировала падчерице.

Светлана Порезова — женщина волевая, и даже слишком. Она из тех, кто всегда добивается того, чего хочет. Захотела выйти замуж за отца Насти, разбитого после смерти первой супруги? Он уже через полтора месяца вел её под венец, улыбаясь так, как когда-то улыбался первой жене. Захотела избавиться от нелюбимой неродной дочери, когда отец девочки погиб? Без лишних сожалений сдала её на несколько лет в школу-интернат, даже не подумав, каково ей будет. А сама веселилась и тратила деньги, которые она получила в наследство. Впрочем, не забывая и множить свалившееся на голову чужое богатство. А теперь она, железная леди, хихикает, словно девочка-подросток.

«Интересно, слишком интересно», — думает Анастасия, приоткрывая немного дверь с надеждой увидеть мужчину, который так влияет на мачеху. Но парочка, как назло, уже ушла вглубь квартиры, оставив после себя лишь тонкий запах женских духов и мужского одеколона. Девушка тянет носом, принюхиваясь, и чувствует что-то знакомое в этих древесных нотках. Но память не дает ей никаких наводок.

— Хах, и чем себя занять? — задается Настя вопросом вслух, ведь больше ей в этом месте не с кем поговорить. — Может, стоило бы и правда сегодня на занятия пойти без этого пресловутого душа? Подумаешь, перегар, им пахнет от половины первокурсников. А уж сперму можно и салфетками подтереть, не в первый же раз случается такая оказия.

Как это часто бывает, неожиданная мысль врывается в голову Порезовой, словно ураган, захватывая все существо девушки. И, недолго думая, Настя стягивает с себя провонявшую клубом и сексом одежду, вытирает подмышки и промежность влажными салфетками, а после надевает чистый полуспортивный костюм, на ноги — кроссовки. Волосы собирает в хвост, чтобы не мешались. За спину рюкзак вешает, и вот уже готова к тому, что иногда проделывает, желая уйти из дома незамеченной фурией Светланой.

Этот путь Анастасия придумала несколько месяцев назад, когда мачеха соизволила её принять после интерната обратно, домой. И сразу же перекрыла выходы, едва поняла, что падчерица уже не тот милый ребенок, какой была раньше. Именно тогда девушка и связала себе тряпичную лестницу, которой пользуется теперь регулярно. Да, путь по ней вниз, к земле, страшный и опасный, но желание свободы куда сильнее предполагаемых смерти или переломанных конечностей.

Ловко переставляя руки и ноги, уже через минуту Настя оказывается вне квартиры. Ветер колышет её волосы, но одежда не позволяет ей замерзнуть. Что ж, по крайней мере это сделала правильно — оделась по погоде. Почти бегом девушка добирается до дыры в заборе, которую когда-то проделала, и, убрав от нее ветки, вылезает с территории жилого комплекса, радуясь собственной предусмотрительности.

Путь до института занимает у нее от силы тридцать минут, поэтому на вторую пару Порезова, пусть и с трудом, но успевает. Забегает в аудиторию за секунду до того, как один из самых жесточайших преподавателей, кого она встречала в этом месте, закрывает дверь. Всё, после этого на лекцию уже не попасть.

Дмитрий Валерьевич Бальзак смотрит при этом на студентку уничижительно, будто его самой большой мечтой на сегодняшнее утро было поставить девушке отметку об отсутствии и тем самым заставить её потерять целый балл из конечной оценки по предмету за семестр. «И почему он так сильно меня ненавидит?», — задается вопросом Настя, всматриваясь в точеный профиль лица мужчины. — «Хотя за эту его удивительную греческую красоту, наверно, можно простить его мудачизм».

— Таша, снова ты за старое? — шипит с заднего ряда светловолосая худенькая девушка, чувствительно ткнув подружку в плечо карандашом.