Не пугай ежа голым задом

– Да беги уж! – сказал Виктор Петрович. – Мне за тобой все равно не угнаться!

И я действительно побежала со всех ног, неслась изо всех сил, чтобы поскорее убедиться, что с Сашкой все в порядке. Влетев в поселок, я удивилась его тишине, но не обратила на это внимания, потому что моей целью был участок Афонина. Я рванула калитку, и бегавшая по даче Зараза отозвалась мне радостным лаем – она меня узнала. Ни рептилии, ни Сашки там не было, только вот земля была почему-то беспощадно залита водой, но следов крови видно не было, и я чуть не потеряла сознания от чувства величайшего облегчения. Тут я услышала звук взрыва и безошибочно поняла – это на озере. Сил бежать у меня уже не было, да и шла-то я с трудом, но, подгоняя себя самыми распоследними словами (в свой адрес, естественно), все-таки двигалась в ту сторону. Добредя до кафе и увидев там наших дачников, я спросила у них:

– Вы моего мужа не видели?

И тут сама увидела его, уставшего, вымотанного, бледного, как мел, но живого. Он сидел с абсолютно отстраненным видом, опираясь головой на руку, и смотрел в стол. На какой-то миг я замерла, а потом бросилась к нему:

– Сашенька! Миленький! Родной! Ты живой! Какое счастье! Слава тебе, Господи, ты живой! – причитала я, не обращая внимания на окружающих, и мое некогда принятое решение поговорить с ним только наедине мигом выветрилось у меня из головы – до того ли мне было!

– Ты чего, Маруся? – спросил он и посмотрел на меня пустым безразличным взглядом, но это меня не остановило.

– Саша! Хороший мой! Любимый мой! Пойдем домой! Тебе отдохнуть надо! – звала его я.

– Любимый? – переспросил он и покачал головой. – С любимыми так себя не ведут! Их импотентами не называют даже наедине, а тем более на людях.

– Сашенька! Дорогой! Я люблю тебя! Я тебя так люблю, что от ревности с ума схожу! – надрывалась я, плюнув на гордость и самолюбие.

– Извини, Маруся, но я тебе не верю, – устало сказал Сашка.

– Опомнилась, дурища! – раздался голос скандальной особы. – Опозорила мужика своего на весь поселок без всякой на то причины, а теперь спохватилась!

В другой раз я бы нашла, что ей на это ответить, но сейчас я пропустила ее оскорбление мимо ушей.

– Ну, прости ты меня, дуру! – умоляла я мужа, а поскольку ноги меня не держали, то я упала на колени. – Да пусть у меня язык отсохнет, если я когда-нибудь тебе еще хоть слово поперек скажу! Ну, поверь ты мне и прости!

Сашка долго смотрел мне в глаза, а в моих все расплывалось от слез, и я, не выдержав, расплакалась.

– Попробую, – услышала я голос Сашки и почувствовала, что он поднимается со стула. – Пошли домой, Маруся!

Я вцепилась в его руку, как в самое великое на свете сокровище, но не смогла подняться с пола.

– Извини, Саша, но меня ноги не слушаются, – жалобно сказала я. – Я столько набегалась, что сил больше нет.

– Бедненькая ты моя! – ласково сказал он и подхватил меня на руки, а я обхватила его шею руками и самозабвенно прорыдала все дорогу до дачи.

Но вот войдя в дом, мы в первый момент не знали, о чем говорить, особенно я, потому что ужасно боялась чем-нибудь ненароком обидеть его, я даже не решалась спросить его, куда делся крокодил.

– Может быть, ты душ примешь? – наконец решилась я прервать молчание.

– После тебя, потому что тебе это сейчас нужнее, – ответил он. – Ты ужасно пропылилась.

– А давай вместе? – замирая от надежды, предложила я. – Как когда-то, в молодости?

– Да мы с тобой и сейчас не старые, – усмехнулся он. – Только вряд ли мы там вдвоем поместимся.

– А мы с тобой друг к другу прижмемся! – обрадовавшись, что он сразу и решительно не отказался, сказала я. – В тесноте, да не в обиде!

– Хорошо, давай попробуем! – улыбнулся он, и я расцвела от радости.

Наше нахождение в душе назвать мытьем можно было бы только с очень большой натяжкой, но оттуда Сашка отнес меня на руках в комнату, и я похолодела от мысли, что могла его потерять и своими собственными руками лишить себя такого счастья, как он. Потом мы перебрались на веранду, и я принялась готовить ужин, а он сидел возле окна и смотрел на меня. Решив, что наши отношения уже в достаточной степени наладились, я отважилась попросить:

– Саша! А расскажи мне все с самого начала!

– О чем? – вскинул брови он.

– Дорогой! – укоризненно сказала я. – Не делай вид, что не понимаешь! О крокодиле, конечно!

– А тебя не беспокоила судьба любопытной кошки? – усмехнулся он.

– Ну, Са-а-аша-а-а! – просительно протянула я.

– Ладно, неугомонная ты моя! – согласился он и начал: – Понимаешь, как только я увидел возле кафе этого крокодила, то тут же понял, что это шанс избавиться от Крякова с Артамоновой и всех тех, кого они сюда навезли. Ведь, если бы мне удалось убедить людей, что крокодил убежал и прячется в озере, все отдыхающие сгинули бы отсюда, как черт от ладана. Я познакомился с мужиком, а потом позвонил Богданову и попросил его присоединиться к нам, потому что иметь одному дело с этим хвостатым мне было не с руки, а он все-таки ветеринар.

– Но предварительно вам нужно было напоить хозяина этой твари до бесчувственного состояния, – догадалась я.

– Вот именно! – подтвердил Сашка. – За этим процессом ты нас и застала.

– Прости меня, дорогой! – искренне сказала я. – Я больше никогда не буду вмешиваться в твои дела!

– Свежо предание! – хмыкнул он и продолжил: – Когда мужик вырубился, а было это уже очень поздно, мы с Сергеичем расстегнули ошейник и отволокли крокодила к Богданову в погреб.

– И как вы не побоялись? – в ужасе воскликнула я. – Он же вас укусить мог!

– Не мог! У него пасть была замотана, – возразил муж.

– Но ведь я слышала, как Жека сказал, что рядом с цепью и сломанным замком на земле валялись обрывки скотча, – напомнила я.

– Ну, скотч по нашим временам не такая уж и редкость и есть в каждом доме, – улыбнулся Сашка. – У Сергеича вот тоже нашелся!

– Как же вы все здорово придумали, – восхитилась я и покаянным тоном сказала: – А я на вас еще наорала!

– Да, за тобой это водится – ни в чем не разобраться и начать скандалить, – усмехнулся муж и многозначительно посмотрел на меня.

– Клянусь, это было в последний раз! – торжественно произнесла я.

– Ну-ну! – хмыкнул он. – Посмотрим!

– А что дальше было? – спросила я и объяснила: – Я же видела, как ты в сарай ходил!

– И что же это тебе ночью не спалось? – иронично поинтересовался он.

– А может, я на тебя любовалась, когда вы на веранде в карты играли, – ответила я совершеннейшую правду, но он в ответ только насмешливо посмотрел на меня.

– Слушать, конечно, приятно, но верится с трудом. А ходил я туда, чтобы зверюгу покормить.