(Не)реальный

— Ну и как у вас дела? — поинтересовался мужик, разглядывая Аленку, усевшуюся в позе лотоса на освободившейся за ночь нижней полке, и баюкающую в ладонях любимую чашку. Черную. С черепом и скрещенными костями. Чтобы на работе точно знали, что их ждёт за воровство чужих чашек.

Аленка смущенно фыркнула в стакан. Дела — отвал башки. Как о таких рассказывать взрослым серьезным людям?

— Теперь уже не в гостинницу едете? — Мужику надо было не в вузике работать, а в Битву Экстрасенсов идти. Аленка уставилась на него, аж глаза на лоб полезли.

— Так заметно?

— Ну, — собеседник усмехнулся, глянул на просвет чай в стакане, явно размышляя о степени его крепости. Не договорил. Все было ясно.

Аленка прикрыла глаза.

— Дурой себя чувствую, — призналась она. С этим вот знакомым незнакомцем казалось можно поговорить обо всем, раз уж когда-то разговаривали про кляпы… И если уж он сам спрашивал, как дела, то пусть за свое неуместное любопытство и огребает.

— Дуры — это восемнадцатилетние конфетки, которые едут в столицу становиться суперзвездами. А вы взрослая девушка. Все у вас получится. Я надеюсь — вы же не в звезды метите?

Глаза у соседа смеялись. Аленка покосилась на свои ногти, задумчиво провела ладонью по волосам. В звезды?

— Если соберусь, чур приглашаете меня петь на вашу свадьбу, — усмехнулась Аленка. — Клянусь работать бесплатно, за то что вы указали мне жизненный ориентир.

— Ради такого дела придется даже жениться. Хотя с большим удовольствием побываю на вашей.

— Только не в качестве жениха.

— Да уж, боюсь — не пережить конкуренции, — рассмеялся сосед. Видимо, Макса он хорошо помнил.

Немудреный остаток поездки точили лясы, доедали печенье, оставшееся в запасе у Аленки, а позже сосед помог ей вытащить её чемодан, оценив его размеры одной только фразой: "Да у вас там серьезно все".

Серьезно…

Серьезно?

Алёнка, честно говоря, боялась. Что будет как в дурацких циничных сериальчиках, в которых провинциальную героиню сначала долго и упорно судьба лупит по щекам, а потом милосердно разрешает ей побыть счастливой пять минуточек. Вот там обычно влюбленная по самые ухи девушка прилетала на вокзальчик, и тут её никто не встречал, и на телефончик никто не отвечал, кроме суровой и беспощадной реальности, общающейся с абонентами стерильными голосами телефонных операторов.

Нет.

Сказка Аленки была не по сценарию, слишком сказочной, чтобы быть жизнью. Потому что Макс встретил её тут, с охапкой белых тюльпанов и Лизой, в нетерпении подпрыгивавшей рядышком.

Вообще это было нечестно, потому что Аленке достались тюльпаны, а она досталась Максу. Хотя ладно, тюльпаны не мешали обниматься. Почти. Но рук не хватало. В одной руке были цветочки, а другой приходилось выбирать кого тискать первым — Макса или Лизу. Победила Лизка, она была очаровательней. Тем более именно она сегодня совершила самый героический подвиг и встала в несусветную рань, чтобы встретить Аленку. Как такое было не оценить?

— Не уезжай от меня больше… — хрипло шепнул Макс Аленке на ухо тем самым голосом, от которого душа вздрагивала и поджимала пальцы на ногах.

— Буду ездить с тобой, — улыбнулась Аленка, задирая голову и тут же поправляясь. — С вами.

Встретиться взглядом с Максом после двух недель друг без дружки… Между ним и Аленкой сейчас была даже не химия, а ядерная физика со всеми ее беспощадными последствиями. И даже просто переплетаться с ним пальцами уже было почти как прирасти снова к какой-то своей части тела, без которой ты по какой-то причине умудрился прожить некоторое время.

Аленка толком не запомнила путь до дома. Помнила такси, помнила, как Макс и сосед обменялись парой колких фразочек и разошлись, друг дружкой явно довольные. Все остальное было неинтересно. Рядом с Максом Аленку чуть подотпустила её тревога, и она даже смогла подремать в машине, уронив голову Максу на плечо. Сбоку возбужденно что-то рассказывала Лиза, папа возил её в дельфинарий, это явно положительно сказалось на настроении госпожи императрицы и к счастью, отвечать было не нужно, было нужно только слушать. И можно было не очень внимательно, временами угукая сквозь дрёму.

В себя Аленка пришла уже в квартире Макса, после третьей чашки черного кофе. Все-таки ночью нужно было спать.

А Макс сидел себе напротив неё и смотрел с таким умилением, что прям страшно становилось.

— Ты чего? — Аленка хихикнула. — Виагра кончилась в запасах? Накурился ванилином от безысходности?

— Дурочка. — Макс фыркнул. — Просто тебя тут ужасно не хватало. Тут. На этой кухне.

— Так и скажи, что кексы тебе готовить некому, — фыркнула Аленка.

— Ну это точно была самая важная недостача в жизни, — с деловитым видом заявил Ольховский и продолжил все с тем же зашкаливающим удовлетворением пялиться, как Аленка пьет кофе. Извращенец. Ну хорошо, Аленка обожала потакать вот этому конкретному извращенцу, поэтому еще и вафлю начала жевать. Голландскую. Сладкую настолько, что везде слипалось, но на какие жертвы только ради любви не пойдешь, а?

— Нам надо поговорить, — негромко произнес Макс. Тон у него был такой, будто он собирался сказать, что он внебрачный сын президента, и что у него три жены в Турции, и он согласен сделать Аленку четвертой.

— Сейчас? — Аленка удивленно подняла брови. Тема разговора угадывалась смутно. Вроде как не было ничего такого, что следовало обсудить. Может, бывшая жена приехала и пытается воевать за Лизку?

Макс покосился на часы, вздохнул, явно недовольный тем, что сегодня понедельник.

— Вечером. Лучше вечером. Потому что ты мне будешь отрывать голову, а перед этим мне лучше решить некоторые проблемы.

Классные новости. У него обнаружились-таки еще парочка внебрачных детей? За что голову-то отрывать? Ну ладно, подождем до вечера. Хотя мог бы и не дразнить любопытство.

— Мне остаться с Лизкой? — мягко спросила Аленка. Пока она не успела атаковать всех подряд, было время переосмыслить свое резюме, изучить рынок вакансий и поиграть во фрейлины госпожи императрицы. Это было хотя бы весело.

— А ты хочешь? — Ох, Макс. Он был такой балбес, переспрашивал такие вещи, смотрел на Аленку таким опасливым взором, будто и не понимал ничего.

Слов не потребовалось.

— Я предупрежу няню, — радостно улыбнулся этот сообразительный мужчина. И где только Аленке успело упасть такое сокровище?

Пока он предупреждал и переодевался на работу — Аленка успела приготовить завтрак, порадоваться, что Лизка употребляет овсянку с большей охотой чем её отец.

— Ты до вечера же, так? — полюбопыствовала, стоя в прихожей и наслаждаясь любимым зрелищем — как Ольховский завязывает себе галстук. Наблюдать за этими шустрыми пальцами всегда было в удовольствие.